Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я не могу идти так быстро... чуть помедленнее, пожалуйста.
- Конечно, моя леди.
Моргауза вдруг особенно остро ощутила прикосновение Кормака - чтоб поддержать королеву, Кормаку пришлось почти обнять ее. Моргауза позволила себе немного прижаться к нему. Она хвастала перед Гвенвифар молодым любовником, но в действительности Моргауза ни разу еще не брала Кормака к себе на ложе - манила его, поддразнивала, но до дела пока не доводила. Теперь же она положила голову к нему на плечо.
- Ты был верен своей королеве, Кормак.
- Я предан своему королевскому дому, как и весь мой род, - отозвался Кормак на северном наречии, и Моргауза улыбнулась.
- Вот мои покои... Ты ведь поможешь мне войти? Я едва держусь на ногах...
Кормак осторожно помог Моргаузе опуститься на кровать.
- Угодно ли моей госпоже, чтоб я кликнул ее женщин?
- Нет, - прошептала Моргауза и придержала руку Кормака; она знала, что печальный вид лишь придает ей обольстительности. - Ты был верен мне, Кормак, и теперь твоя верность будет вознаграждена... иди ко мне...
Она протянула руки к молодому воину и взглянула на него из под ресниц - и тут же, потрясенная, широко распахнула глаза - Кормак отшатнулся. Он явно чувствовал себя неловко.
- Я... боюсь, ты сейчас не в себе, госпожа, - запинаясь, пробормотал он. - За кого ты меня принимаешь? Право слово, леди, я чту тебя ничуть не меньше, чем мать моей матери! Да неужто я стану пользоваться тем, что такая почтенная женщина обезумела от горя? Позволь, я позову твоих служанок. Они приготовят тебе замечательное вино с пряностями, а я забуду слова, сказанные в безумном ослеплении...
Слова Кормака были для Моргаузы словно удары под дых - и каждое отдавалось болью в сердце, "... чту не меньше, чем мать моей матери... почтенная женщина... безумное ослепление..." Весь мир в одночасье сошел с ума. Гвидион обезумел и впал в черную неблагодарность, а этот мужчина, столь долго взиравший на нее с вожделением, отвернулся от нее... Моргаузе хотелось закричать, позвать слуг, велеть им выпороть Кормака - до крови, до мяса, чтоб он взмолился о пощаде. Но едва лишь королеве открыла рот, намереваясь исполнить свои намерения, как на нее навалилась неимоверная тяжесть - словно усталость, скопившаяся за все годы жизни, теперь взяла верх.
- Да, - подавленно согласилась Моргауза, - я сама не знаю, что говорю. Позови моих служанок, Кормак, и вели, чтоб принесли мне вина. На рассвете мы отправляемся в Лотиан.
Кормак ушел, а Моргауза так и осталась сидеть на кровати, не в силах даже пошевелиться.
"Я - старуха. Я потеряла моего сына, Гарета. Я потеряла Гвидиона. Я никогда не стану Верховной королевой. Я слишком зажилась на этом свете".
Глава 17
Гвенвифар сидела, закрыв глаза и ухватившись за Ланселета - платье ее задралось до колен, обнажив ноги; беглецы уносились в ночь. Гвенвифар понятия не имела, куда они направляются. Ланселет превратился в незнакомца, в сурового, беспощадного воина. "А ведь в прежние времена я бы непременно перепугалась, - подумала Гвенвифар. - Оказаться под открытым небом, да еще среди ночи..." Но сейчас она испытывала возбуждение и какое-то странное веселье. Где-то в глубине ее сознания жила и боль, и скорбь о благородном Гарете, что всегда был дорог Артуру, словно сын - он не заслуживал такой смерти! А Ланселет хоть знает, кого убил? А еще Гвенвифар горевала о конце их совместной жизни с Артуром, обо всем, что столь долго связывало их. Но после сегодняшнего возврата назад не существовало. Она прижалась к Ланселету, чтоб расслышать его слова, едва различимые за свистом ветра.
- Нам вскорости придется остановиться - надо дать отдохнуть коню. И мы не можем продолжать путь днем - в этих краях нас слишком хорошо знают.
Гвенвифар кивнула; на то, чтоб ответить вслух, у нее не хватало дыхания. Через некоторое время они подъехали к небольшому лесу; Ланселет остановился и бережно снял Гвенвифар с коня. Он напоил коня, потом расстелил плащ на траве, чтоб Гвенвифар могла присесть. Затем Ланселет взглянул на меч, до сих пор висящий у него на поясе.
- Однако, меч Гавейна так и остался у меня. Я еще в детстве слыхал истории о воинах, которых во время боя охватывает безумие, но никогда не думал, что это свойство есть и в нашем роду... - и он тяжело вздохнул. Меч в крови. Гвен, кого я убил?
На лице его отражалась такая печаль и вина, что Гвенвифар просто не могла на это смотреть.
- Многих...
- Я помню, что ударил Мордреда, будь он проклят. Я знаю, что ранил его - тогда я еще действовал осознанно. Не думаю, - в голосе Ланселета зазвучали жесткие нотки, - что мне посчастливилось его убить - верно?
Гвенвифар молча покачала головой.
- Кто же тогда?
Гвенвифар не ответила. Ланселет схватил ее за плечи - столь грубо, что на мгновение она испугалась этого воина, в котором не осталось ничего от ее возлюбленного.
- Гвен, ответь же, ради Бога! Неужто я убил своего кузена Гавейна?!
- Нет, - мгновенно отозвалась Гвенвифар, радуясь тому, что Ланселет назвал именно Гавейна. - Клянусь - не Гавейна.
- Это мог быть кто угодно, - сказал Ланселет, взглянул на меч - и его передернуло. - Честно слово, Гвен, я даже не осознавал, что в руках у меня меч. Я ударил Гвидиона, словно пса, - и после этого я ничего не помню, до того самого момента, как мы уже выехали на дорогу...
Он опустился на колени перед Гвенвифар. Его била дрожь.
- Кажется, я снова сошел с ума, как прежде... Гвенвифар захлестнула неистовая нежность; она обняла Ланселета и притянула к себе.
- Нет, нет, - шептала она, - о, нет, любимый... во что же я тебя втянула... немилость, изгнание...
- И ты еще говоришь об этом, - так же шепотом отозвался Ланселет, после того, как я лишил тебя всего, что было тебе дорого...
Позабыв обо всем, Гвенвифар прижалась к Ланселету и воскликнула:
- Видит Бог - тебе стоило это сделать давным-давно!
- Но ведь и сейчас еще не поздно - теперь, когда ты рядом со мной, я снова молод, а ты - ты никогда еще не выглядела прекраснее, любимая моя, единственная...
Он уложил Гвенвифар на плащ и вдруг порывисто расхохотался.
- Теперь никто не встанет между нами, никто не помешает нам, моя... Гвен, о, Гвен...
Гвенвифар заключила Ланселета в объятия, и ей вспомнилось встающее солнце, и комната в доме Мелеагранта. Сейчас все было почти как тогда, и Гвенвифар отчаянно приникла к возлюбленному, словно во всем мире не осталось никого и ничего, кроме их двоих.
Они немного поспали, завернувшись в один плащ, а когда проснулись, оказалось, что они по-прежнему держат друг друга в объятиях; сквозь зеленый полог листвы пробивалось солнце. Ланселет улыбнулся и коснулся лица Гвенвифар.
- Знаешь... я впервые просыпаюсь в твоих объятиях и ничего не боюсь. И потому я счастлив, несмотря ни на что... - Ланселет рассмеялся, и в его смехе прозвучал отголосок безумия. В его седых волосах запутались сухие листья, и в бороде была листва, а туника безнадежно измялась. Гвенвифар провела рукой по голове и поняла, что у нее в волосах тоже полно листвы и травинок. Гребня у Гвенвифар не было, но она кое-как расчесала волосы пальцами, заплела косы и перевязала их полосками ткани, оторванными от подола изорванной юбки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Верховная королева (Туманы Авалона - 2) - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Меч Алдонеса - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Ссылка в прошлое - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- По дюжине всего - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Зеленое утро - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Доктор Кто. Пленник далеков - Тревор Баксендейл - Научная Фантастика
- Время, зеленое, как стекло - Юн Бинг - Научная Фантастика
- Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка» - Александр Спиридонов - Научная Фантастика
- Пленник кратера Арзахеля - Александр Шалимов - Научная Фантастика
- Дома мы не нужны. Книга третья. Удар в спину - Василий Лягоскин - Научная Фантастика