Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Знаешь... я впервые просыпаюсь в твоих объятиях и ничего не боюсь. И потому я счастлив, несмотря ни на что... - Ланселет рассмеялся, и в его смехе прозвучал отголосок безумия. В его седых волосах запутались сухие листья, и в бороде была листва, а туника безнадежно измялась. Гвенвифар провела рукой по голове и поняла, что у нее в волосах тоже полно листвы и травинок. Гребня у Гвенвифар не было, но она кое-как расчесала волосы пальцами, заплела косы и перевязала их полосками ткани, оторванными от подола изорванной юбки.
- Ну мы и оборванцы! - со смехом произнесла Гвенвифар. - Кто теперь узнает в нас Верховную королеву и отважного Ланселета?
- Для тебя это важно?
- Нет, милый. Ни капельки.
Ланселет вытряхнул сор из волос и бороды.
- Мне, пожалуй, следует встать и поймать коня, - сказал он. - Может, тут поблизости отыщется какой-нибудь хутор, и мы сможем раздобыть там немного хлеба для тебя или глоток эля... При мне нет ни единой монеты, и вообще ничего ценного, не считая меча да еще вот этой штучки, - он коснулся маленькой золотой фибулы, которой была застегнута туника. - Так что сейчас мы с тобой - пара нищих. Но если нам удастся добраться до владений Пелинора... Мне там принадлежит дом - тот, в котором жили мы с Элейной, там мы найдем и слуг, и золото, и сможем уехать за море. Ты поедешь со мной в Малую Британию?
- Поеду - куда ты захочешь, - прошептала Гвенвифар дрожащим голосом. В этот миг она говорила совершенно искренне; она готова была ехать с Ланселетом куда угодно: в Малую Британию, в Рим - да хоть на край света, лишь бы быть рядом с ним!
Она снова прижалась к возлюбленному и в его объятиях позабыла обо всем.
Но позднее, несколько часов спустя, когда Ланселет усадил ее на коня и они неспешно двинулись прочь, Гвенвифар погрузилась в тревожные раздумья. Да, несомненно, они могут покинуть Британию. Но слухи о том, что стряслось прошлой ночью, разойдутся повсюду, навлекая на Артура позор и презрение, и ему придется разыскать их, куда бы они ни сбежали - ради спасения собственной чести. А Ланселет рано или поздно, но узнает, что убил друга, что был ему дороже всех на свете - всех, кроме самого Артура. Ланселет совершил это, ослепленный безумием, но Гвенвифар знала, что он все равно будет терзаться от горя и вины, и всякий раз, глядя на нее, будет вспоминать не о том, что она - его возлюбленная, а о том, что из-за нее он, сам того не ведая, убил друга и что из-за нее он предал Артура. Если из-за нее Ланселету еще и придется вступить в войну с Артуром, он ее возненавидит...
Нет. Он по-прежнему будет любить ее, но никогда не сможет забыть, чью кровь он пролил ради того, чтобы обладать ею. И ни любовь, ни ненависть в его душе так и не сумеют одержать верх, и он будет жить, раздираемый надвое; и настанет день, когда они разорвут его разум в клочья, и он снова лишится рассудка. Гвенвифар прижалась к Ланселету, ощущая тепло его тела, и заплакала. Впервые она осознала, что на самом деле она сильнее Ланселета, и эта мысль была для нее, что рана в сердце.
И потому, когда они снова остановились, глаза ее уже были сухи, но Гвенвифар знала, что отныне сердце ее никогда не перестанет стенать и скорбеть.
- Я не поеду с тобой за море, Ланселет, - сказала Гвенвифар. - Я не желаю ввергать соратников в раздоры. Иначе к тому дню, когда... когда Мордред возьмется за свое, все они перессорятся. А в тот день Артуру понадобятся все его друзья, сколько их ни есть. Я не хочу быть такой, как та леди, жившая в древности - ну, та красавица из саги, которую ты частенько рассказывал. Как там ее звали - Елена? Та, из-за которой все короли и рыцари поубивали друг друга под Троей.
- Но что же ты будешь делать?
Гвенвифар изо всех сил старалась не слышать этого, но все-таки услышала: наряду с горем и замешательством в голосе Ланселета прозвучало облегчение.
- Отвези меня в Гластонбери, - сказала она. - Я в юности училась в тамошнем монастыре. Туда я и отправлюсь и скажу монахиням, что это злословие людское привело к тому, что вы с Артуром поссорились из-за меня. Потом, немного погодя, я отправлю Артуру весть, чтоб он знал, где я, и знал, что я не с тобой. И тогда он сможет помириться с тобой, и честь его не пострадает.
- Нет! - попытался возразить Ланселет. - Нет, я не могу расстаться с тобой.
Но Гвенвифар поняла - и сердце у нее упало, - что она без труда сумеет переубедить его. Наверное, несмотря на все доводы разума, она все-таки надеялась, что Ланселет станет бороться за нее, что его воля и страсть преодолеют все преграды, и он вправду увезет ее в Малую Британию. Но от Ланселета нельзя было ожидать подобного. Он не в силах был изменить себя; и каким бы он ни был - он ничуть не изменился с тех самых пор, когда Гвенвифар полюбила его. Каким он был, таким он и остался, и таким она и будет любить его - до самой смерти. В конце концов Ланселет сдался, перестал отговаривать Гвенвифар и свернул на дорогу, ведущую в Гластонбери.
Когда Ланселет и Гвенвифар наконец-то вошли в лодку, что должна была перевезти их на остров, лежащая на воде тень церкви уже была по-вечернему длинной, и над озером плыл "Ангелюс" - колокольный звон, призывающий к чтению молитвы Богородице. Гвенвифар склонила голову и зашептала слова молитвы.
"Мария, святая Матерь Божья, смилуйся надо мной, грешной..." И на миг Королеве почудилось, будто ее осиял нездешний свет - как в тот день, когда в пиршественной зале Камелота явлен был Грааль. Ланселет, понурившись, сидел на носу ладьи. С того мгновения, как Гвенвифар объявила о своем решении, он ни разу не коснулся ее, и Гвен была лишь рада тому; одного-единственного его прикосновения хватило бы, чтоб вся ее решимость исчезла без следа. На Озеро лег туман, и Гвенвифар вдруг померещилась тень, похожая на тень их собственной лодки - ладья, затянутая черной тканью, с черным силуэтом человека, восседающего на носу, - но нет. Это была тень, всего лишь тень...
Днище лодки скрежетнуло по песку. Ланселет помог Гвенвифар выбраться на берег.
- Гвенвифар - ты окончательно решила?
- Да, - отозвалась она, стараясь вложить в свой голос ту уверенность, которой на самом деле не ощущала.
- Тогда я провожу тебя до ворот монастыря, - сказал Ланселет, и Гвенвифар вдруг с необыкновенной ясностью осознала, что это потребовало от него куда большего мужества, чем все убийства, совершенные ради нее.
Старая настоятельница монастыря узнала Верховную королеву; возвращение Гвенвифар повергло ее в ужас и изумление. Но Гвенвифар рассказала настоятельнице, что злословие людское привело к тому, что Артур и Ланселет поссорились из-за нее, и потому она решила бежать и скрыться в монастыре, дабы дать им возможность уладить ссору.
Старуха-настоятельница погладила королеву по щеке - как будто перед ней вновь очутилась малышка Гвенвифар, воспитанница монастыря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Верховная королева (Туманы Авалона - 2) - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Меч Алдонеса - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Ссылка в прошлое - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- По дюжине всего - Мэрион Брэдли - Научная Фантастика
- Зеленое утро - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Доктор Кто. Пленник далеков - Тревор Баксендейл - Научная Фантастика
- Время, зеленое, как стекло - Юн Бинг - Научная Фантастика
- Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка» - Александр Спиридонов - Научная Фантастика
- Пленник кратера Арзахеля - Александр Шалимов - Научная Фантастика
- Дома мы не нужны. Книга третья. Удар в спину - Василий Лягоскин - Научная Фантастика