Тридцать лет среди мертвых - Карл Викланд

Врач. Как гордыня и деньги могут быть препятствиями для любви?!

Дух. Я была несчастна, но мне пришлось задушить свою любовь. У меня не хватило мужества пойти против воли моей матери. С разбитым сердцем я продолжала блистать в обществе и улыбаться всем этим глупым людям. Я должна была стать совсем другим человеком, когда мое сердце и моя любовь принадлежали тебе, Рудольф. Но прости меня! Я знаю, ты очень страдал. Я ведь была на твоих похоронах, только мать ничего не знала об этом. Я хотела умереть и уйти за тобой. Но мне пришлось забыть обо всем. С того дня, как ты умер, я решила подавить в себе всякую любовь и сочувствие, запереть от них свое сердце на замок. Тогда же я решила жить, только повинуясь своему упрямому нраву, заставляя страдать других, как я страдала из-за несбывшейся любви, которую мне пришлось выбросить из своего сердца. Рудольф, прости меня и помоги мне! Ты был таким хорошим человеком, но религия, деньги и моя мать встали между нами и нашей любовью. Ты был бедным, но хорошим человеком. Он говорит, что если бы мы смогли жить вместе, он бы помог мне стать хорошей женщиной. Да, Рудольф, но хорошее влияние, исходившее от тебя, было мне заказано. И потом мне было совершенно все равно, что со мной будет. Я с головой окунулась в жизнь «благородного» общества и вовсю развлекалась, чтобы задушить свою тоску. Я пыталась распалить каждого мужчину – да так, чтобы он пал к моим ногам. Мне не было дела до того, что иногда я просто ломала людей. Я хотела, чтобы другие страдали так же, как и я.

Врач. Это было весьма эгоистично.

Дух. Да меня же ничему другому и не учили, кроме эгоизма.

Врач. Что говорит на это Рудольф?

Дух. Он говорит: «Алиса, пойдем со мной в мир духов!» (Плачет.) Он говорит, на небесах нет гордыни, которая помешала бы нам; там все – любовь и согласие.

Врач. Мы можем вам помочь. Но только вы постарайтесь нас понять! Когда вы узнаете лучшую жизнь, вам еще предстоит много сделать, чтобы загладить ваши дурные поступки. Это достигается только добром по отношению к другим. Так что вам придется поработать ради собственного спасения.

Дух. (Нагибаясь вперед.) Карл, не уходи! Я знаю, ты хорошо относился ко мне, но я не могла тебя любить, потому что мое сердце принадлежало другому. Я знала, это по моей вине ты наложил на себя руки. Посмотрите – вот он лежит! (Плачет.)

Врач. Он тоже придет к пониманию истины. Ему помогут другие. Дух неразрушим.

Дух. А посмотрите туда! Этого не может быть! Моя мама! Посмотрите, какое у нее морщинистое и уродливое лицо. Неужели это моя мама? Она же была изящной и красивой. Она говорит, что это она. Но этого же не может быть. О, как она уродлива, как безобразна! Мама, что с тобой? У тебя была такая красивая фигура! А сейчас ты так страшно изменилась.

Врач. Это ее духовная фигура, духовный образ, который она сама создала себе своим эгоистичным характером. Ее духовное тело – это ее собственное творение. «Как человек мыслит в своем сердце, такой он и есть».

Дух. Мама, мама, что с тобой случилось? Она говорит: «Алиса, я совершенно неверно воспитала тебя. В том, что ты не стала достойным человеком, виновато мое уродливое воспитание. Это было очень подло с моей стороны разрушать настоящую любовь между тобой и Рудольфом. Он наверняка помог бы развиться лучшим сторонам твоего характера». Она говорит, что закрыла дверь своей души и за всю жизнь не совершила ни одного доброго поступка. Из-за дурного поведения ее духовное тело стало таким уродливым. Она говорит, что теперь она стала служить другим, и каждый раз, когда она делает что-то доброе, исчезает немного уродства, так обезобразившего ее духовное тело. Она выглядит как калека, на ней драная одежда. Она говорит, что служит теперь другим, имея то уродливое тело, которое она заслужила во время своей земной жизни. Теперь она показывает мне то тело, которое она до сих пор заслужила в духовной жизни. Оно уже лучше, чем прежнее, но лицо еще все в морщинах.

Врач. Некогда ее лицо было предметом ее гордости.

Дух. Она говорит, теперь она должна служить и помогать тем, с кем когда-то поступила несправедливо, и ей нужно совершить еще очень много добрых поступков, прежде чем ее лицо вновь станет красивым. Она говорит: «Алиса, сделай все от тебя зависящее, чтобы стать другой. Вот твое духовное тело, Алиса!»

О нет! Только не это! Рудольф, подойди и помоги мне! Ты знаешь, каково у меня на душе.

Врач. Как ваша фамилия?

Дух. Моя мать тоже не может мне этого сказать, она не помнит нашей фамилии.

Врач. Вы можете сказать, кто сейчас президент?

Дух. МакКинли.

Врач. Его убили еще в 1901 году. Вы не знали, что он погиб? Его застрелили в 1901 году в Буффало. То есть вы умерли уже лет 20 назад или даже раньше.

Дух. И все это время я скиталась во тьме?

Врач. Вероятнее всего, да.

Дух. Я родилась в Милуоки. Я хотела бы вам рассказать больше, но не могу. Дверь в прошлое захлопнулась, и я ничего не могу вспомнить. Почему же я не могу припомнить даже собственной фамилии? У меня будто отшибло память. Пожалуйста, вспоминайте об Алисе.

Врач. Ваша память вернется к вам. Осознайте, что такое жизнь на самом деле. А теперь перенеситесь мысленно к Рудольфу.

Дух. О да, конечно, и примите мою благодарность. Прощайте.

Аристократическое сознание ее княжеского происхождения и сословное высокомерие долго удерживали дух тонко образованной английской дамы в земной сфере. Но как только она поняла, что жизнь имеет более высокий смысл, чем она предполагала, проснулась ее духовная способность верно судить обо всем, и она очень быстро стала продвигаться вперед.

Сеанс от 4 октября 1922 года Дух: Эстер Сазерленд

Заявившее о себе существо было очень надменным и осматривалось по сторонам презрительно-испытующим взором.

Врач. Ваше состояние не кажется вам странным? Что с вами приключилось?

Дух. Со мной многое случалось, но ничего такого странного.

Врач. Мы бы очень хотели узнать, кто вы и откуда. Вас здесь никто не знает.

Дух. (Снисходительно, с явным английским акцентом.) Мне кажется, вы меня не знаете.

Врач. Могу ли я узнать, к какому аристократическому слою вы принадлежите?

Дух. Какой же вы благородный господин, если задаете такие вопросы?

Врач. Вам не нравится наше общество, собравшееся здесь?

Дух. (Довольно резко.) Я совсем ничего не знаю о вас.

Врач. Вы принадлежите к королевской семье?

Дух. Почему все эти люди так смотрят на меня? Одни стоят, другие сидят.

Врач. Некоторые из них, по-видимому, духи.

Дух. Духи?! Я думаю, это просто фантазия. Я вижу здесь людей – сидящих и стоящих. Вы, может быть, надели не те очки и плохо видите. Мне кажется, они из простонародья.

Врач. Мы не имели удовольствия родиться в благородных семействах. Но вы нам даже еще не представились.

Дух. А я и не собираюсь знакомиться с кем-либо из вас. (Свысока.) По-моему, вы не выглядите так, как будто принадлежали к высшему обществу, в котором я привыкла вращаться.

Врач. Да мы не очень и стремимся принадлежать к этому классу людей. Но пока мы не знаем, кто вы, мы не можем оказать вам приличествующие вам почести.

Дух. А мне, вообще-то, не очень и хотелось бы принимать от вас почести.

Врач. Но мы бы с удовольствием оказали вам надлежащее почтение.

Дух. Вы позволили себе довольно грубые шутки.

Врач. Милостивая леди, назовите нам, по крайней мере, вашу фамилию.

Дух. Не знаю, стоит ли мне это делать. (Рассматривает того, кто задал вопрос, с головы до ног сквозь воображаемый лорнет.)

Врач. Но это не нанесло бы ущерба вашему достоинству, не так ли?

Дух. (Указывая в другую комнату.) Кто это там? (Невидимые.) Тут же целая толпа народа. Это похоже на какое-то собрание. Совершенно не понимаю, зачем мне было сюда приходить.

Врач. Вы не будете столь любезны спросить людей в другой комнате, кто они. Я ведь не могу их видеть. Спросите их, пожалуйста, зачем они здесь.

Дух. Не вижу причины, по которой я должна их о чем-то спрашивать.

Врач. Тогда, по крайней мере, представьтесь им.

Дух. И не подумаю представляться. В наших кругах это не принято.

Врач. Но мы совсем вас не знаем; быть может, вы мошенница.

Дух. (Резко разворачивается к доктору Викланду спиной и обращается к мужчине справа от себя.) В последнее время мне не удается так хорошо выражать свои мысли, как бы мне хотелось.