Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

рывком и, подойдя к Курту, произнес то, что удивило ее:

– Эй, у меня есть лекарство! – Курт среагировал. – Ты же просил его сделать, помнишь, друг? Мы же друзья, и ты просил меня, как друга, сделать его для Мойры.

Он говорил с ним, словно с ребенком, держа его за плечи. Курт же посмотрел на Наваро самыми наивными глазами.

– Я хороший человек. Правда. Я хороший человек. Я пытался помочь, помочь всем. Я ничего плохого не сделал.

Пока Курт продолжал в том же духе, к Свете по выделенному каналу обратилась Октавия. Она говорила медленно, четко выговаривала слова, всеми силами успешно дав понять важность этого разговора.

– Света, только ты слышишь меня. Мы сейчас восстановили доступ к записям камер безопасной зоны, где нашли Новых и где была группа. Наваро не должен этого слышать.

Света обошла стороной Наваро и Курта, становясь спиной к шлюзу, лицом к ним обоим.

– Записи с момента вашего отлета хранились на сервере. Не было никакой проблемы со связью с группой. Курт сам выключал передатчик, когда хотел, и включал, чтобы позвонить, имитируя помехи, как и написать сообщение, имитируя других. Все передо мной. На них напали, буквально устроив бойню в том секторе, убив и Новых. Курт спрятался под столом. Он единственный выжил. Это было еще до вашего возвращения. Он лгал нам все это время. Возможно, даже не осознавая, что делал и почему, выдумав себе историю, которую перевел на нас. Они все уже давно мертвы.

Наваро смотрел на Курта, пытаясь достучаться до него все это время.

– Я заслужил жизнь, заслужил, я никого не убил, никого, никого! Я хороший человек, я старался сделать все правильно! Я выжил, ВЫЖИЛ! Я заслужил вернуться!

Наваро ничего не понимал, находясь уже на грани.

– Мы идем туда за ней. Она там – и нужно ее найти, лекарство есть, а он говорил, что недалеко от мос…

– Не надо туда идти, – осторожно прервала его Света, – не надо.

Наваро видел в ней куда больше, чем мог понять, а она хотела чувствовать куда меньше, чем было на самом деле.

– Что ты такое говоришь? Что, твою мать, происходит?!

– Наваро, – голос Октавии ошарашил его неожиданностью, – отдай оружие Свете.

После этих слов его гнев плавно сменился нежеланием верить. Находясь в нахлынувшем невыносимом смятении, он стал поглядывать вглубь Вектора. Света подошла к нему и остановилась. Курт в это время ушел в себя и бродил рядом невинным существом.

– Наваро, послушай меня внимательно, – Света говорила медленно и заботливо, что уже подтверждало для него ужасную правду, – ее там нет. Курт не поможет, ты сам видишь, в каком он состоянии. Мне очень, искренне жаль, но…

– НЕТ! Нет! Я не хочу слушать это! Это все неправда! – оттолкнув Свету, взбешенный Наваро подошел к Курту и, схватив его за шкирку, как котенка, потащил к коридору. – Ты приведешь меня к ней! Ты говорил, что она жива!

Курт уже сам понял, какая участь его ждет, – он плакал, трясся, прятался в своих безумных мыслях и неведомых никому фантазиях, прижав к себе руки и пряча от всех лицо. Света перегородила им путь, выставив дуло вперед.

– Они мертвы! Они все давно уже мертвы!

Наваро замер, отпустив Курта, чье тело сразу же упало на пол, чуть ли не свернувшись в позе зародыша.

– Пожалуйста, услышь меня! Есть записи с камер. Они умерли еще до нашего возвращения на Улей. Он лгал нам. Все это была вынужденная ложь! Он сошел с ума, создав сам себе игру, а заражение лишь помогло, потому что искал смысл жизни.

Наваро медленно опустил голову, ошарашенно увидев потерявшего всю связь с реальностью Курта.

– Он заразился, Наваро. Заразился. Это не Курт, которого ты знал.

– Приведите его сюда, – сказала Октавия обоим, – мы протестируем лекарство, если получится, он сможет выздороветь.

Света смотрела на Наваро, держа его на прицеле, Наваро смотрел на Курта.

– Это приказ!

Наваро обернулся к Свете полным принятия взглядом и отдал ей автомат. Та аккуратно его взяла, после чего сама опустила оружие. Под гневные крики Октавии, слышать которые ей сейчас было даже полезно, Света обошла его и остановилась метрах в двух, спиной к его спине. Наваро вытащил пистолет и сразу сделал один выстрел в голову. Грохот разнесся вокруг, ознаменовав тишину, длившуюся слишком долго. Света медленно развернулась, зная, что все кончилось и теперь, если повезет, она сможет наконец-то вернуться домой.

Наваро подошел к ней и отдал пистолет. Мертвое тело Курта никто не тронул. Все оказалось зря, все это понимали. Оба зашли в только что пристыковавшийся лифт. Кросс не вышел из него: Октавия сообщила ему обо всем, тот уже был с оружием наготове. Света и Наваро толком не обратив на него внимания. Она села слева, он справа. Кросс вновь вернулся на центральную скамью, напротив шлюза. Оглядывая их, он ничего не произнес – никто ничего более не произнес с момента выстрела до самого возвращения на Улей.

АКТ 4

51

Здравствуй, Кристина. Сначала я думал, что погорячился в прошлом сообщении, немного резко высказавшись обо всем, что сейчас происходит, да еще и мог не так дать представление о том, как я все вижу. Но сейчас, спустя некоторое время, я четко прихожу к выводу, что не просто поспешил, а значительно преувеличил значимость случившихся моментов, да еще и принизил действительно важные. А именно — нашу с тобой солидарность по всем важным для нас же вопросам. Я очень благодарен тебе за терпение — опять же, не впервой в мой адрес, как и благодарен за понимание. Все-таки у меня тут тяжелый период, да и риск есть всегда — не хочется, как мне кажется, рисковать последним словом, чтобы потом жалеть, если со мной что-то случится. Тут ведь вот какое дело – я решил быть проще и правда тупо следовать правилам, причем на самом деле не таким уж и строгим, если подумать. Так вот, пока это постепенно усваивается, а я встаю на лыжи, вдруг меня стало волновать иное, совсем уж банальное, но краски стали более яркими и контрастными от того, о чем я хочу поговорить и что меня тревожит. Извини, если текст кажется кривым, мысли как-то путаются, немного устал, даже таблетки стал пить для успокоения и типа отмены рассеянного внимания, как-то так. Космос и одиночество дают о себе знать — это да, но я держусь молодцом, система грамотно оценивает мое состояние, и все в целом пределах нормы. Но, важно, прошу, услышь меня: я хочу оставить прощальные письма девочкам. НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ! Хочется иметь все запасные варианты и не думать каждый час о том, что если со мной что-то случится, то… им не будет даже моего последнего слова.