Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки - Автор неизвестен

— О-о, пришли! — говорят хозяева. (Ведь они думают, что двое пришли.)

— Да, пришли! Вот муж мой. Замуж я вышла за ночного жителя.

— Ну, садитесь!

— Меня муж научил все в темноте делать, — хвастается лиса.

— Что ж, покушайте! Приготовьте тетушке блюдо, пусть морскую еду поест!

Нарезали мелкими ломтиками сыр и мясо. А лиса хитрая, всю еду в мешок складывает.

— Ох, и наелись мы! — говорит лиса.

— Не напрасно же вы шли сюда, ешьте хорошенько.

— А нет ли яичной колбасы?

— Мити, нет ли у нас яичной колбасы? — спросил Кукки жену.

Сходила Мити, принесла яичную колбасу.

— Подожди, ну-ка я сам это блюдо приготовлю, — старается Кукки лисе угодить.

А лиса и колбасу в мешок положила. Ведь одна она, все хитрит, врет и разговаривает на два голоса: за себя и за мужа. Луна сквозь ледяное окно светит. Сын Кукки Ауппали и говорят родителям:

— Лиса нас обманывает, на разные голоса говорит.

— Что это он там шепчет? — забеспокоилась лиса. — У меня есть чем отблагодарить.

— Помалкивай, мальчишка, о себе думай! — рассердился Кукки на сына.

— О-о, наелись уже!

— Что, поедете?

— Да, поедем. Очень уж пугливые олени у моего мужа, — говорит лиса своим голосом и чужим прибавляет: — Да, да, очень пугливые олени. К одному человеку только привыкли, только один человек и может на них ездить. Один я ими управлять умею.

— Что ж, тогда не буду провожать вас.

— Да, да, не выходи, — радуется лиса, — мы одни управимся.

— Как хотите!

Вышла лиса и, как только одна осталась, побежала во всю прыть к дому.

Говорит Ауппали:

— Ох, мать, лиса-то одна. Нет у нее никакого мужа Кымывалтына.

— Ладно. Помалкивай, не твое это дело.

— Ох, ох, ох! — пришла лиса домой к дочерям.

— О-о, пришла!

— Да, вот пришла! Развяжите-ка вьюк, накормите своего младшего брата.

Накормили сестры младшего брата Лымнойныткына.

— И даже яичной колбасой тебя угостили! Чем же колбаса наполнена?

— Яичным желтком утиные кишки наполнены. Еще вот и морской едой угостили: сушеным китовым мясом и жиром.

На следующий день проснулись Куккины. Стал отец сыну говорить:

— Ну-ка, пойди по следам, посмотри, куда же они отправились.

Пошел Ауппали по следу.

— Ну что? — спросил Кукки, когда он вернулся.

— Только одни лисьи следы я видел, — отвечает ему Ауппали.

— Наверное, оленей далеко оставили.

А лиса говорит своим:

— Завтра опять пойду. Зимнюю сеть из-подо льда вытащу и заморожу. А вы за мной следом идите. Все пойдем.

На другой день стемнело, наступила ночь, но луна ярко светит.

Пошли лисы к жилищу Кукки.

— Отсюда вытащим сеть, — сказала лиса, остановившись у проруби, — и, пока сеть мерзнуть будет, пойдем к пищевому складу. Хозяева-то спят.

Никого нет. Одни лисы трудятся. Забралась лиса в пищевой склад и все повытаскивала.

— Сколько сможете, несите, — говорит она детям. — Домой идите, а я за сетью схожу. Скажу им: «Вот вам богатый подарок от зятя».

Пошли дети домой. Сеть тем временем замерзла, звенит ледяшками, будто железом гремит. Пошла лиса к Кукки. «Чу-чу-чу-чу!» — отряхивает выбивалкой торбаза около жилища.

— О-о, опять лиса пришла, опять зять пришел! Подожди, выхожу вот!

Вышел Кукки в сени:

— Эй! Кто там?

— Мы, мы, мы! Вчерашние мы, опять пришли. Зять вот тебе богатый подарок принес.

— Где же он?

— Вот полный мешок, — и отдала Кукки сеть. — Только где попало не клади, железо холодное, отпотеет, ржавчина будет. Повыше положи, на полог.

— Мити, Мити! — кричит Кукки. — Смотри, зять какое богатство принес! Железо! Положите его повыше, на полог.

— Заходим мы! — кричит лиса.

— Заходите, светильники уже погашены.

— О-о, снова пришли!

— Да, пришли! Решили почаще навещать двоюродных братьев и сестер. Жирку поесть пришли.

Нарезали тонкими ломтиками жир, положили на блюдо.

Лиса делает вид, будто двое едят.

— Нет ли яичной колбасы?

— Нет, всю вчера отдали!

— Жаль, это моя любимая еда.

— Ну-ка, Мити, поищи! Зять много ходил, пусть поест хорошо.

— Отец, отец, лиса одна разговаривает. Обманывает она, разными голосами говорит. Одна она.

— Ох! Опять что-то мальчик сказал. У лисы есть чем отблагодарить.

— Да это он просто так, не слушай, глупый еще. Если бы ты одна была, мы бы ведь увидели.

— О-о, спасибо, наелись мы. Подарки возьмем.

— Только это последняя яичная колбаса.

Итчым, племянник Кукки, тоже за лисой наблюдает. Вдруг говорит Кукки:

— Она ведь одна разговаривает. Опять обманывает нас.

Не слышит Кукки.

— Может, еще поедите? Если хотите, скажите, — он, видно, тоже догадался. — Сама лапу сунь в пузырь и достань жир, а нам что-то уже спать хочется. Вчера очень мало спали.

— Есть жир-то еще?

— Ведь сказали тебе, иди сама, сунь лапу в пузырь и достань жир.

А Мити тем временем веревку приготовила.

— Как же я жир достану?

— Да иди сюда, сунь лапу в пузырь, — говорит Мити.

— Глубже, глубже суй лапу!

Послушалась лиса, сунула лапу в мешок с жиром, а Мити тут же завязала мешок вместе с лапой.

— Ой, ой, ой! Что это вы со мной делаете!

— А зачем ты обманываешь! Нет у тебя никакого мужа, одна приходишь, и вчера тоже одна была.

Выскочила лиса, убежала. Так и убежала с пузырем на лапе, словно капканом пойманная. Утащила пузырь хитрая лиса.

— Имынна, Имынна, рука немеет! Пузырем, словно капканом, прихватили!

— Вечно ты хитришь да обманываешь! Нет чтобы по-хорошему попросить.

— Нагрей скорее воды, руку помою.

Когда лиса убегала, Кукки ей вслед крикнул:

— Ты бы обманывать шла к богатой женщине Контытвал!

— Развяжи скорее руку, Имынна!

— Я ведь и вчера говорила, попроси лучше по-хорошему.

— Да, выпросишь у них! Такие жадные.

Нагрела воды Имынна, вымыла лиса лапу.

На другой день проснулись Куккины. Говорит Кукки дочерям:

— Проверьте-ка запасы наши, наверное, все украли.

Пошли дочери к пищевым складам и вернулись домой.

— Нет никакой пищи, все вытащили, только стены голые остались да кости, — сказали они Кукки.

Довольны вороны хоть тем остались, что досадили лисе-обманщице.

А лиса все не угомонилась:

— Пойду-ка за пищей к богатой женщине Контытвал, — говорит.

— Когда же ты пойдешь?

— Завтра и пойду.

— Не можешь ты без обмана жить. Пищу по-доброму добывать надо.

— По-доброму да по-хорошему ничего не получится. Жадные они. Теперь спать ложитесь. Завтра, как стемнеет, пойдем.

Проснулись на другой день.

— Ну-ка, дай мне плетеную веревку, Имынна. Пойду пищу добывать.

— Только по-доброму проси, не делай плохого. Контытвал же с сестрами-собаками живет. Как бы чего не случилось. Куккины только руку тебе завязали.

— Нет, нет, я по-хорошему просить буду. Ну, пошла!

Отправилась лиса к богатой женщине Контытвал. Так же, как и у Кукки, стала торбаза выбивалкой отряхивать. Отряхивает, и кажется, будто двое пришли.

«Чу-чу-чу-чу!» — постукивает лиса, а сама подальше от дверей, в стороне стоит.

— Эй, кто там?

— Я! — но вспомнила: — Мы, мы, мы!

— Кто вы?

— Да мы с Кымывалтыном. Замуж я вышла за богатого чаучу. Скоро наше стадо подойдет, забьет он вам оленей. Только вот стадо пока еще далековато, у горы Пынаквын. А муж мой ночной гость, так что светильники погасите.

— Как же есть-то в темноте будете?

— Да научились мы, привыкли. Сами с блюда еду берем.

— Пойду скажу, чтобы светильники погасили.

Погасили светильники, а одна сестра-собака и говорит:

— Старшая сестра, лиса-то ведь одна, нет с ней никого.

— Да ладно, пусть войдут, — не поверила Контытвал.

— Ну как, погасили светильники? Идем мы уже! — кричат с улицы.

Вошли. Лиса и говорит другим голосом:

— Я ночной житель, только в темноте могу быть.

— Да, да, садитесь вот здесь.

Приготовили блюдо с едой, а Лиса не ест, все в мешок складывает. Наложила столько, сколько унести может.

— Нет ли яичной колбасы?

— Нет у нас. Мы ведь одни женщины живем, за яйцами на скалы не лазим, колбасы не делаем. Вот жирку поешьте.

Хотели было еще жирку нарезать, а лиса вдруг говорит:

— Давайте я сама! Вы-то к темноте непривычны, — а сама поближе к дверям пробирается. — Я тут около дверей жиру нарежу, а то еще вдруг нечаянно себя пораню.

Шепчет собака-сестра:

— Старшая сестра! Одна лиса, нет с ней мужа.

— А вдруг с мужем?

— Что это она говорит? — услышала лиса. — Я вас не обманываю. Побей-ка свою сестру. Стадо уже совсем близко.