Красная Страна - Джо Аберкромби

Ламб тяжелым ударом правой отправил Голдена шататься, поймал его перед падением, зацепил пальцем его рот и широко порвал щеку, кровь брызнула на ближайших зрителей.

— Боже, — сказал Карнсбик, наблюдая за боем через разведенные пальцы.

— Нам надо идти. — Но Маджуд не видел простого пути, чтобы сделать это. Ламб держал руку Голдена, оборачивал свою вокруг нее, ставя того на колени, другая рука бесполезно висела. Маджуд слышал булькающий крик Голдена, затем резкий звук, когда его локоть выгнулся в другую сторону, и кожа страшно вздыбилась вокруг сустава.

Ламб был на нем как убивающий волк; хихикал, сжав горло Голдена; отклонился назад и ударил его лбом в лицо, и снова, и снова; толпа вопила от радости, или испугавшись исхода.

Маджуд слышал вопль, видел тела, двигающиеся на местах, что выглядело как два человека, колющих еще одного. Небо внезапно осветилось расцветом оранжевого пламени, достаточно яркого для того, чтобы почти почувствовать его жар. Миг спустя грохочущий бум сотряс арену и вселил ужас в зрителей, которые бросились вниз, зажав руками головы; кровожадные крики сменились воплями испуга.

В Круг, шатаясь, вышел мужчина, вцепившийся в кишки, и упал недалеко оттуда, где Ламб все еще был поглощен ударами руками по голове Голдена. Огонь скакал и извивался под дождем на стороне улицы Папы Ринга. Парню в двух шагах в голову попал осколок.

— Взрывной порошок, — пробормотал Карнсбик, его очки ожили отражениями огня.

Маджуд сжал его руку и потащил вдоль скамейки. Между подымающимися телами он видел разбитую улыбку Ламба, освещенную угасающим факелом; тот с методичным хрустом бил чью-то голову об колонну, камень измазывался черным. Маджуд предположил, что жертвой был Камлинг. Время судейства определенно давно прошло.

— О боже, — бормотал Карнсбик. — Боже.

Маджуд вынул меч. Тот, что генерал Малзагурт дал ему в благодарность за спасение жизни. Он ненавидел чертову штуку, но был рад, что сейчас она с ним. Человеческая изобретательность все еще не сделала лучшего инструмента для убирания людей с дороги, чем полоса заостренной стали.

Возбуждение переросло в панику со скоростью оползня. На другой стороне Круга начали тревожно качаться новые постройки, когда люди стали с них прыгать, топча друг друга, спеша убраться. С мучительным треском вся конструкция зашаталась, сгибаясь, балки ломались как спички, скручиваясь, падая; люди бросались через плохо сделанные перила и обрушивались в темноту.

Маджуд тащил Карнсбика через это, игнорируя дерущихся, раненных, женщину, которая оперлась на локти, и уставилась на кость, торчащую из ее ноги. Каждый был за себя, и не было выбора, кроме как предоставить остальное Богу.

— О, боже, — булькал Карнсбик.

Улица уже не была как битва, она была битвой. Люди бросались, тараторя, через безумие, освещенные расходящимся пламенем со стороны улицы Ринга. Сверкали клинки, люди сталкивались, падали, катились, тонули в ручье, стороны было невозможно угадать. Он увидел, как кто-то бросил горящую бутылку на крышу, где она разбилась, и завивающиеся линии огня распустились по соломе, жадно набрасываясь, несмотря на влагу.

Он мельком увидел Мэра, все еще смотрящую на безумствующую улицу с балкона. Она указала на что-то, говоря с человеком рядом с ней, спокойно руководя. У Маджуда сложилось стойкое впечатление, что она никогда не планировала просто сидеть, откинувшись, и смиренно ожидать результата.

Стрелы мелькали в темноте. Одна, пылая, вонзилась в грязь перед ними. В ушах Маджуда звенели слова на языках, которых он не знал. Потом был еще оглушительный взрыв, и он съежился, когда щепки взмыли вверх, дым клубами поднимался во влажное небо.

Кто-то схватил женщину за волосы, и тащил ее, пиная, по навозу.

— О, боже, — сказал Карнсбик, снова и снова.

В лодыжку Маджуда вцепилась рука, и он ударил по ней плоскостью меча, освободился и продолжил пробиваться, не глядя назад, держась за крылечки на стороне улицы Мэра. Высоко вверху, на вершине ближайшей колонны, были видны три человека, двое с луками, а третий поджигал их покрытые смолой стрелы, так что они могли спокойно стрелять ими через дорогу.

Здание с вывеской, которая гласила «Дворец ебли» было полностью в огне. С балкона выскочила женщина и рухнула в грязь, завывая. Рядом лежали два трупа. Четверо стояли с обнаженными мечами и наблюдали. Один курил трубку. Маджуд подумал, что это раздающий из мэровой Церкви Костей.

Карнсбик старался освободить руку.

— Нам следует…

— Нет! — отрезал Маджуд, продолжая его тащить. — Не следует.

Жалость, вместе со всеми признаками цивилизованного поведения, была роскошью, которую они не могли себе позволить.

Маджуд вытащил ключ от их магазина и пихнул его в дрожащую руку Карнсбика, а сам оглядывал улицу, подняв меч.

— О, боже, — говорил изобретатель, борясь с замком, — о боже.

Они ввалились внутрь, в спокойную безопасность, темнота магазина мерцала вспышками оранжевого, желтого и красного. Маджуд закрыл плечом дверь, выдохнул с облегчением, когда почувствовал, что щеколда упала, повернулся, почувствовав руку на плече, и почти отрубил голову Темплу своим мечом.

— Какого черта происходит? — полоска света блуждала по половине пораженного лица Темпла. — Кто победил?

Маджуд поставил кончик меча на пол и оперся на эфес, тяжело дыша.

— Ламб порвал Голдена. Буквально.

— О боже, — хныкал Карнсбик, соскальзывая по стене, пока его задница не шлепнулась по пол.

— Что насчет Шай? — спросил Темпл.

— Не имею представления. Не имею представления ни о чем. — Маджуд со скрипом приоткрыл дверь, чтобы выглянуть наружу. — Но подозреваю, Мэр зачищает дом.

Пламя на стороне улицы Папы Ринга освещало весь город в яркие цвета. Белый Дом был в огне до верхнего этажа, огонь вырывался в небо, алчный, убийственный; деревья горели по уклонам кверху, пепел и угли трепетали под дождем.

— Нам не следует помочь? — прошептал Темпл.

— Хороший бизнесмен остается нейтральным.

— Несомненно, бывают моменты, когда надо перестать быть хорошим бизнесменом и постараться быть просто хорошим человеком.

— Возможно. — Маджуд снова захлопнул дверь. — Но это не тот момент.

Старые Друзья

— Ну что ж! — крикнул Папа Ринг, сглотнул и поморгал на солнце. — Ну, вот и все, полагаю! — Его лоб блестел от пота, но Темпл вряд ли мог его винить за это. — Я не всегда все делал правильно! — Кто-то вырвал кольцо у него из уха, и исковерканный остаток свободно шлепал, когда он поворачивал голову. — Думаю, большинство из вас нисколько не будет скучать по мне! Но я, по крайней мере, всегда делал все что мог, чтобы сдержать свое слово! Вы должны признать, что я всегда держал свое…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});