Невидимый человек - Ральф Уолдо Эллисон

он.

— Абсолютно, — подтвердил я, и прохожий, в растерянности наморщив лоб, со страхом вгляделся мне в лицо.

— Но я же сам видел, как ты… скажи, приятель, — он быстро оглянулся через плечо, — ты чего задумал?

— Задумал? В каком смысле?

— В том смысле, что ты якобы ничего не терял. На живца ловишь, что ли? — Он попятился, косясь на прохожих, идущих в одном направлении со мной.

— Час от часу не легче, — выговорил я. — Повторяю: я ничего не терял.

— Ты мне-то не заливай! Я позади тебя шел. — Он исподволь вытащил из кармана мой сверток. — Здесь, похоже, либо деньги, либо ствол, а может, и еще что, но я покамест в своем уме, клянусь, это ты бросил..

— А-а, это, — сказал я. — Ерунда… Я подумал, что ты…

— То-то и оно: «А-а». Припомнил теперь? Я тебе вообще-то одолжение делаю, а ты меня за дурака держишь. Ты шаромыжник какой-нибудь или наркотой приторговываешь? Это какая-то подстава?

— Подстава? — удивился я. — Ты ошибаешься…

— Черт, каково! Забирай эту хрень. — Он сунул мне сверток, словно бомбу с зажженным фитилем. — Я человек семейный. Хотел тебе услугу оказать, а ты меня втягиваешь в какую-то аферу… от сыщика драпаешь или как?

— Стоп, минуточку, — сказал я. — У тебя разыгралась фантазия; здесь мусор и ничего больше…

— Что ты мне тут втираешь? — прохрипел он. — Знаю я, какой там мусор. Вы, черный молодняк, в Нью-Йорке как рыба в воде. Уж я-то знаю! Надеюсь, возьмут тебя за жабры да упекут куда следует.

Он бежал от меня, как от чумы. Я посмотрел на сверток. Мужик определенно заподозрил, будто там оружие или краденые вещи, размышлял я, глядя ему вслед. Через несколько шагов я хотел было внаглую бросить сверток посреди улицы, но обернувшись, увидел, как этот тип с негодованием тычет пальцем в мою сторону, обращаясь к другому прохожему. Я прибавил шагу. Такому кретину ничего не стоило сдать меня в полицию. Сверток вернулся в портфель. Я решил повременить, пока не доберусь до центра.

В метро пассажиры уткнули свои малоприятные физиономии в утренние газеты. Я закрыл глаза, стараясь гнать от себя мысли о Мэри. В какой-то момент очнулся, повернул голову и невольно прочел заголовок: «БУНТ ПРОТИВ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ВЫСЕЛЕНИЯ В ГАРЛЕМЕ», но тут пассажир свернул газету и успел выскочить на платформу, протиснувшись в закрывающиеся двери вагона. Мне не терпелось скорее доехать до Сорок второй улицы: там я купил бульварную газетенку и впился глазами в материал на первой полосе. В тексте фигурировал неизвестный «зачинщик», которому в суматохе удалось скрыться, но сомнений не возникало — речь шла именно обо мне. Выяснилось, что собравшиеся у того дома не расходились в течение двух часов. С новым для меня чувством собственной значимости я вошел в магазин одежды.

Костюм выбрал более дорогой, чем планировал, и, пока его подгоняли мне по фигуре, я присмотрел еще шляпу, пару сорочек, ботинки, комплект нижнего белья и носки, а затем позвонил брату Джеку, который по-генеральски отчеканил свои распоряжения. Мне надлежало отправиться по указанному адресу в Верхний Ист-Сайд и заселиться в квартиру, а потом изучить специально оставленные там материалы Братства, чтобы тем же вечером выступить на митинге в Гарлеме.

В районе со смешанным мексиканско-ирландским населением по указанному адресу стоял довольно безликий дом; мальчишки перекидывались через дорогу снежками; я вдавил звонок управляющего. Дверь открыла невысокая миловидная женщина с улыбкой на лице.

— Доброе утро, брат, — поздоровалась она. — Квартира готова и ждет тебя. Я спустилась заранее — меня предупредили, что ты появишься примерно в это время. Ой, снегу-то, снегу.

Следом за ней я поднялся на три лестничных марша, а сам все недоумевал, зачем одному человеку целая квартира.

— Пришли. — Управляющая достала из кармана связку ключей и отперла дверь в начале коридора.

Я прошел в небольшую, уютно обставленную комнату, залитую зимним солнцем.

— Это гостиная, — гордо произнесла провожатая, — а там — твоя спальня.

В просторной, даже слишком просторной для меня, спальне располагались комод, пара мягких кресел, два встроенных шкафа, книжная полка и рабочий стол, на котором лежала упомянутая Джеком литература. Рядом со спальней находилась туалетная комната, а чуть дальше — небольшая кухонька.

— Надеюсь, тебе здесь понравится, брат, — сказала на прощанье управляющая. — Если что-нибудь потребуется, звони в мою дверь.

Чистая, опрятная квартира пришлась мне по душе, особенно туалетная комната с ванной и душем. Перво-наперво я принял ванну. А потом, освежившийся, в приподнятом настроении сел за книжки и брошюры Братства. На столе покоился мой портфель с обломками стереотипного лика. Избавиться от свертка еще успею, решил я, а сейчас необходимо сосредоточиться на сегодняшнем митинге.

Глава шестнадцатая

В половине восьмого за мной заехал брат Джек в компании других братьев, и мы помчались на такси в Гарлем. Как и в прошлый раз, никто не произнес ни слова. Было только слышно, как сидевший у окна мужчина затягивается табаком с ароматом рома из трубки, загоравшейся во мраке красным диском. Во мне нарастало беспокойство; в такси, казалось, было неестественно тепло. Мы высадились на какой-то боковой улочке и по узкому переулку в кромешной тьме подошли с тыла к огромному зданию, похожему на сарай. Остальные участники были уже в сборе.

— Вот мы и на месте, — объявил брат Джек и первым шагнул сквозь темную дверь в раздевалку, освещенную низко висящими электрическими лампами: это было тесное помещение с деревянными скамейками и рядами железных шкафчиков с нацарапанными на дверцах именами. Пахло здесь как в раздевалке футбольной команды после матча — застарелым потом, йодом, медицинским спиртом и кровью, — и на меня накатил шквал воспоминаний.

— Подождем здесь, пусть народу соберется побольше, — сказал брат Джек. — А потом явимся… когда нетерпение публики достигнет предела. — Он одарил меня улыбкой. — Тем временем можно подумать, о чем ты будешь говорить. Ознакомился с материалами?

— Целый день штудировал, — ответил я.

— И это хорошо. Но все равно, предлагаю мотать на ус, о чем поведут речь остальные. Мы все выступаем до тебя, чтобы ты мог почерпнуть какие-нибудь тезисы для своих реплик. Твое выступление — в самом конце.

Я кивнул, видя, как он берет под руки двоих братьев и отводит их в сторону. Другие просматривали свои заготовки, переговаривались, я же стоял в одиночестве. Я прошел через все помещение к потрепанной фотографии, прикрепленной кнопками к выцветшей стене. На снимке был запечатлен победитель боксерских турниров в боевой стойке, известный тяжеловес, потерявший зрение на ринге. Должно быть, аккурат в этих самых стенах. Не один год назад. Смуглый, избитый в кровь, человек на фото мог принадлежать к