Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Зачем они прячут твои вещи? — нахмурясь, спросил он.

— Ну… — Она пожала плечами. — Они ведь считают, что я немного странная, сам знаешь. Кое-кто так и зовет меня — Полоумная Лавгуд.

Гарри посмотрел на неё, и его грудь болезненно стиснуло.

— Это не причина, чтобы отнимать вещи, — ровным голосом сказал он. — Хочешь, я помогу тебе их найти?

— Да нет, — улыбнулась она. — Они найдутся — в конце концов они всегда находятся. Просто я хотела уложить их сегодня. А ты… Тебе сейчас не хочется быть на празднике?

— Угу, – неохотно проворчал Гарри.

— Я понимаю, — Луна пристально поглядела на него своими выпуклыми, чуть затуманенными глазами, — они ведь убили твоего крёстного.

Гарри коротко кивнул, но слова Луны о Сириусе почему-то не вызвали у него досады. Он вдруг вспомнил, что она тоже видит фестралов.

— А ты… — начал он. — В смысле, кто… у тебя тоже кто-то умер?

— Да, — просто ответила Луна. — Мама. Она была выдающаяся колдунья, но ей нравилось экспериментировать, и с одним заклятием вышла беда. Мне тогда было всего девять.

— Извини, — пробормотал Гарри.

— Да, это был просто ужас, — сказала Луна так спокойно, будто речь шла о погоде. — Мне до сих пор бывает очень грустно. Но у меня остался папа. Да и вообще, это ведь не значит, что мы с мамой больше никогда не увидимся, правда?

— Э-э… не значит? — озадаченно повторил Гарри. Она покачала головой.

— Брось. Ты же сам их слышал — там, за занавесом.

— Ты имеешь в виду…

— Ну, в той комнате с аркой. Их просто не видно, вот и всё. Но ты их слышал.

Они поглядели друг на друга. Луна слегка улыбалась. Гарри не знал, что и думать: Луна верила в такие фантастические вещи… однако он действительно слышал за тем занавесом голоса.

— Значит, ты честно не хочешь, чтобы я помог тебе разыскать то, что пропало? — спросил он.

— Да нет, — ответила Луна. — Не надо. Пожалуй, я просто спущусь вниз и съем кусочек пудинга, а они пока сами найдутся… как оно всегда и бывает… ну, счастливых тебе каникул, Гарри.

— Спасибо. Тебе тоже.

Повернувшись к ведущей вниз лестнице, оба они – и Луна, и Гарри – едва не подпрыгнули от неожиданности. Увлёкшись разговором, они не услышали, как у них за спиной чёрной тенью внезапно возник профессор Снейп. Бесшумно поднявшись по лестнице, он стоял, чуть откинув голову назад и насмешливо поглядывал на них сверху-вниз, скрестив на груди руки. Губы Снейпа кривила такая знакомая обоим насмешливая полупрезрительная ухмылка. Быстро пробежав глазами написанное Луной объявление, Снейп ещё презрительней скривил рот и произнёс почти брезгливо:

- Поттер. Не знаю, чему вы обучали своих сторонников на ваших самовольных занятиях в… – Снейп сделал паузу и вложил в последующие слова столько яда, что Гарри побледнел и невольно сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – … «отряде Дамблдора». Но если вашим друзьям незнакомо элементарное заклинание «Акцио» – кнат вам цена, как учителю.

Желание задеть Гарри и вывести его из себя слышалось не столько в словах, сколько в брезгливо-презрительной интонации. При этом на Луну Снейп не обращал никакого внимания, словно её не было здесь вовсе. Гарри скрипел зубами от плохо сдерживаемой ярости. Зато Луна уставилась на Снейпа своими огромными глазами и удивлённо воскликнула:

- Мерлин! Какая же я глупая! Ну конечно же! Акцио! Как я могла забыть про это заклинание! Спасибо вам, господин профессор!

Снейп, уже открывший было рот для того, чтобы произнести нечто язвительное по поводу удивительной проницательности мисс Лавгуд в отношении собственных умственных способностей, неожиданно утратил весь свой сарказм. Ему вдруг расхотелось язвить, и даже реакция Поттера его сейчас не забавляла. Чуть закатив глаза и изобразив на лице гримасу, означавшую: «я поражаюсь человеческой тупости», Снейп прошёл мимо, слегка задев Луну полой взметнувшейся мантии. И до самого поворота спиной чувствовал взгляд, которым провожала его девчонка. Хвала Мерлину, завтра они все разъедутся по домам, и он какое-то время поживёт в относительном спокойствии без любовей и ненавистей этих взрослеющих детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Комментарий к Глава 24 https://sun9-73.userapi.com/LeceTg1e8AtYzuHuDDI_rRBDXdLzqCoXzwJZOA/MdYP804U3dI.jpg

====== Глава 25 ======

Amy LeeLove Exists

Nicholas HooperIn Noctem

Это было странное лето. Такого лета у Луны ещё не было. С одной стороны, оно пролетело слишком быстро. Но с другой — случались моменты, когда Луне казалось, что оно тянется чересчур медленно. Лето было наполнено множеством интересных событий и дел. И если бы Луна не скучала по мрачному профессору зельеварения, можно было бы считать это лето одним из самых интересных в её жизни.

Рассказов Луны о том, что произошло в Министерстве магии, хватило на несколько номеров «Придиры». В первую неделю каникул она вообще не могла говорить ни о чём другом. Ксенофилиус засыпал дочь расспросами, а его самопишущее перо без устали записывало всё, что говорила Луна. С каждым днём ей вспоминались всё новые и новые подробности тех событий. Луна будто пересматривала случившееся в новом свете и каждый раз заново переживала эту ночь и предшествующий ей день.

Казалось, что, находясь в Хогвартсе, среди друзей, вместе с которыми она пережила всё происшедшее тогда, Луна чувствовала себя значительно более спокойной, чем теперь. Рассказывая отцу о том, как они отбивались от Упивающихся смертью, Луна вдруг испытала острое чувство опасности, которого в момент встречи с ними не было и в помине. Иногда ей снились сны, состоящие из обрывков впечатлений и воспоминаний о той ночи в Министерстве. И самым страшным видением в этих снах было иссохшее, похожее на обтянутый кожей череп лицо женщины по имени Беллатрикс. Её горящие безумием глаза и жуткий хриплый голос заставляли девочку вскакивать среди ночи в холодном поту с бешено колотящимся сердцем.

Но Луна быстро нашла способ бороться с этим страхом. Стоило ей вспомнить Северуса — его глаза, голос, движения — и страх проходил. Ощущение его холодной руки в своих ладонях больше не вызывало смятения в душе Луны. Наоборот, оно давало чувство защищённости и всякий раз пробуждало прилив нежности пополам с острым желанием увидеть его, ощутить рядом, услышать его голос, наполненный сарказмом и лёгким презрением…

Мысли о профессоре чаще всего одолевали Луну по ночам. Днём она была занята тем, что отвечала на расспросы отца, рисовала портреты друзей на потолке своей спальни и готовилась к предстоящей экспедиции. Ксенофилиус, как и обещал дочке, твёрдо решил нынешним летом организовать поиски морщерогих кизляков на Скандинавском полуострове. Почему именно там? Потому что Ксенофилиус считал — судя по известным повадкам этих животных, лучшего места обитания для них просто не существует. Безлюдные горы, покрытые лесами, идеально подходят для столь скрытных и таинственных существ.

Всё необходимое снаряжение для экспедиции Ксенофилиус закупил заранее. На его проверку, подготовку и укладку времени ушло немного. Но, поскольку Ксенофилиус стремился записать как можно больше рассказов дочери обо всём увиденном ею в Министерстве, это заняло около двух недель.

В середине июля отец и дочь наконец отправились в увлекательное путешествие. И пускай экспедиция не достигла своей главной цели, поскольку им так и не довелось увидеть воочию ни одного морщерогого кизляка, следы их пребывания Лавгуды встречали на каждом шагу, что подкрепило их уверенность в реальности этих животных, существование которых так упорно отрицало Министерство магии и научное магическое сообщество. Но мало ли что там отрицало Министерство! Совсем недавно оно отрицало и факт возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть, хотя теперь официально отказалось от своей прошлой позиции. Так и с морщерогими кизляками — рано или поздно оно признает их существование.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Зато свежий воздух, величественная природа и новые впечатления помогли Луне избавиться от страхов и переживаний, связанных с событиями той ночи в Министерстве. Ей перестали сниться сны с участием Упивающихся смертью. И страшный хохот безумной женщины с горящими глазами больше не преследовал её во сне. Теперь совсем другие мысли и другие тревоги поселились в сердце Луны. И связаны они были, разумеется, с её суровым профессором.