Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

Но чем больше она старалась вспомнить всё, происходившее в душе Северуса, тем отчётливей понимала, что его мысли и чувства ускользают от неё, испаряются, словно утренний туман в лучах яркого летнего солнца. Он что-то пообещал Нарциссе Малфой. Испытав при этом невероятную душевную боль. Но вот что? Луна смогла лишь вспомнить, что давать это обещание ему было невероятно тяжело, но он знал, что это необходимо. Что могла попросить у него мать Драко? Оберегать сына, который теперь стал Упивающимся смертью? Скорее всего… Тем более что тот получил задание убить Дамблдора. Разумеется, это очень опасное задание, и Нарцисса, переживая за сына, попросила Снейпа уберечь его от худшего, что с ним может случиться. Возможно, уговорить Дамблдора пощадить Драко и не убивать его в ответ на его попытку уничтожить директора.

Луна силилась вспомнить, о чём конкретно просила Нарцисса, но это ей не удавалось. Она смогла лишь чётко возобновить в памяти внешние детали происходившего и общее состояние Северуса. Так и не вспомнив о причинах его душевной боли и списав её на его обычное состояние, Луна постаралась успокоиться и уснуть. Но это ей не удалось.

Как только Луна услыхала возню проснувшегося Ксенофилиуса, она вскочила и направилась к нему в кухню.

— Не спится, капелька? — сочувственно спросил папа.

— Ага, — кивнула Луна. — Мне приснился странный сон. И я хочу у тебя кое-что спросить.

Ксенофилиус отложил в сторонку нож, которым как раз собирался нарезать хлеб для бутербродов и воззрился на дочь, всем своим видом показывая, что готов внимательно выслушать её. Даже его косящий к носу глаз выражал крайнюю степень заинтересованности и готовности ответить на все возникшие у Луны вопросы.

Луна, решившая не рассказывать папе всего, что видела во сне, оставив лишь общие подробности и не вдаваясь, кто конкретно был участником её сновидения, тщательно подбирала слова, чтобы не выдать своих тайн. Как же тяжело было врать папе! Но Луна понимала, что обязана тщательно скрывать тайны Северуса, невольно увиденные ею, как будто она подглядывала за ним в замочную скважину. Осознавать, что она совершает что-то подлое, проникая в его душу, было ещё тяжелее. Но что с этим делать, Луна пока не знала.

— Мне приснилось, что я держу кого-то за руку. Вот так, — Луна сплела свою руку с рукой отца так же, как во сне это сделали Нарцисса с Северусом. — Не знаю, кто это был, но голос был женским. Он о чём-то спрашивал меня, а я отвечала «Обещаю». А кто-то ещё стоял рядом и касался наших рук волшебной палочкой. Я трижды произнесла: «Обещаю» и трижды из волшебной палочки вырывался огонь и опутывал наши руки, словно верёвками. А потом я проснулась…

Ксенофилиус заинтересованно смотрел на дочь. Какой странный сон приснился его девочке. Ведь она раньше никогда не давала Непреложных Обетов и даже не присутствовала при даче их другими людьми. Откуда же тогда этот сон?

— И ты совсем не помнишь того, что тебе пришлось пообещать? — спросил он.

— Нет, — качнула головой Луна. — А это важно?

— Не знаю, дочка, не знаю… — Ксенофилиус задумался.

— А что это вообще было, ты тоже не знаешь? — осторожно поинтересовалась Луна.

— Почему же? Знаю, — отец вздохнул. — Во сне ты давала кому-то Непреложный Обет.

— Непреложный Обет? А что это такое?

— Это нерушимая клятва, которую один волшебник может дать другому. Нарушивший эту клятву обязательно погибает.

Луна похолодела. Северус дал Нарциссе Малфой клятву, нарушение которой приведёт его к гибели. Значит, он точно знал, что выполнит обещание. Луна в который раз пожалела о том, что так и не узнала, в чём же состоит эта клятва. Но, скорее всего, Снейп действительно пообещал матери Драко уберечь её сына от гнева Дамблдора.

— Подумай, капелька. Ты действительно не можешь вспомнить кому и что обещала?

— Нет, — сокрушённо покачала головой Луна.

— Ну ладно, — Ксенофилиус вновь принялся за бутерброды. — Я пороюсь в сонниках, чтобы точно узнать, что сулит этот сон. Кстати, из этого может получиться неплохая статья для «Придиры».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Весь день Луна потратила на сборы. Завтра ей предстояло ехать в Хогвартс, где она снова встретит Северуса. Только теперь Луна поняла, как же сильно она по нему соскучилась.

Хогвартс-экспресс дёрнулся, после чего медленно и плавно двинулся вдоль перрона, с каждой секундой набирая скорость. Луна шла по вагону в поисках свободного купе, одной рукой волоча за собой тяжеленный чемодан на колёсиках, другой прижимая к груди последний номер «Придиры». Все купе были переполнены, и Луне пришлось перейти в следующий вагон. Там она нагнала Невилла Лонгботтома, точно так же искавшего свободное место. Поезд ехал всё быстрее, его пошатывало на стыках. Было очень трудно устоять на ногах, не держась за поручни, но Луна как-то справлялась с этой задачей.

Впереди проход по вагону был перекрыт кучкой девочек с младших курсов. Невилл, шедший перед Луной, остановился и воскликнул:

- Привет, Гарри!

- Невилл! – раздался радостный голос Гарри, который бросился к нему, как к избавлению сквозь окружавшую их толпу.

- Здравствуй, Гарри, – улыбнулась Луна.

- Луна, привет, как дела?

- Очень хорошо, спасибо, – ответила она.

Гарри взглянул на журнал, который Луна прижимала к груди. Огромные буквы на обложке оповещали о том, что внутри журнала можно найти пару бесплатных спектрально-астральных очков.

— Я смотрю, «Придира» процветает? — спросил Гарри с некоторой нежностью к журналу, который в прошлом году напечатал его эксклюзивное интервью.

— О да, тиражи растут, — ответила довольная Луна.

— Найдём себе места, — предложил Гарри, и все трое отправились дальше по вагонам, битком набитым учениками, молча смотревшими на них во все глаза.

Наконец они отыскали свободное купе, и Гарри поскорее бросился туда.

— Заодно и на нас смотрят, — сказал Невилл, указывая на себя и Луну, — потому что мы с тобой!

— На вас смотрят, потому что вы тоже были в Министерстве, — возразил Гарри, забрасывая свой чемодан в багажную сетку. — Ты, наверное, читал, наше приключение так расписали в «Ежедневном пророке»…

— Да, я думал, бабушка рассердится, — ответил Невилл, — а она, наоборот, обрадовалась. Сказала, что я наконец становлюсь похожим на папу. Она мне купила новую волшебную палочку, вот, посмотри!

Он вытащил палочку и показал ее Гарри.

— Вишнёвое дерево и волос единорога, — сообщил он гордо. — Мы думаем, что это одна из последних палочек, которые продал Олливандер, — он исчез на следующий день… Ай, вернись сейчас же, Тревор!

Невилл полез под сиденье в погоне за своей жабой, в очередной раз попытавшейся вырваться на свободу.

— У нас в этом году будут занятия ОД, Гарри? — спросила Луна, вынимая из журнала пару очков психоделической расцветки.

— Вроде незачем, ведь мы теперь избавились от Амбридж, — сказал Гарри, усаживаясь.

Невилл вылез из-под сиденья, по дороге стукнувшись головой. Вид у него был разочарованный.

— А мне нравилось в ОД! Я столькому у тебя научился!

— Мне тоже нравилось, — невозмутимо произнесла Луна. — Как будто все мы были друзья.

Луна часто говорила такое, после чего всем становилось неловко. Гарри внутренне поёжился от смущения и жалости. Но он не успел ничего ответить — за дверью купе послышалась какая-то возня, несколько девочек с четвертого курса хихикали и перешёптывались, заглядывая в стекло.

— Спроси его!

— Нет, ты спроси!

— Я пойду!

Самая смелая из девочек, с тёмными глазами, выступающим подбородком и длинными чёрными волосами, открыла дверь и вошла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Привет, Гарри, я Ромильда. Ромильда Вейн, — сказала она громко и уверенно. — Хочешь, переходи в наше купе. Совсем необязательно тебе сидеть с этими, — прибавила она театральным шёпотом, указывая на заднюю часть Невилла, которая снова торчала из-под сиденья, где он всё ещё пытался нашарить Тревора, и на Луну, успевшую надеть очки, которые делали её похожей на очумевшую разноцветную сову.