Под мраморным небом - Джон Шорс

но так, чтобы слышал Низам, – ты будешь очень счастлива.

ГЛАВА 20

Шиваджи[28]

Мы проспали всю вторую половину дня и всю ночь, в путь тронулись незадолго до рассвета. Низам сказал, что в горах прохладнее и путешествовать в темноте нет необходимости. Да и тропа, добавил он, вскоре станет очень коварной, так что даже нашим коням, хоть они и твердо стоят на ногах, лучше идти при свете. Так мы открыто пересекли вброд неглубокую реку и подступили к подножию гор. Пики величественно высились над нами, и я то и дело невольно устремляла взгляд к небесам. Горы напоминали мне зеленые волны. Окутанные туманом, они поднимались от земли к самым облакам.

Не знаю почему, но в предгорьях земля была более плодородной, чем на всей остальной территории Хиндустана. Воздух здесь был свежий, насыщенный влагой. Вместо кустов теперь вдоль тропы высились густые деревья. Я никогда еще не видела столько зелени. Конечно, я слышала про джунгли, где дождь льет каждый день, но мне еще ни разу не доводилось бывать в настоящем лесу, и я была очарована местной природой. Здесь преобладали самые разные оттенки зеленого. На мшистых лианах раскачивались обезьяны, среди листвы сидели на ветках красные попугаи размером со щит. Иногда птицы покидали насиженные места и огромными стаями поднимались в воздух. И тогда небо окрашивалось в алый цвет.

Три дня мы ехали через горы по узкой каменистой тропе. Низам выказывал беспокойство, потому что из-за густых деревьев на нас в любое мгновение могли неожиданно напасть недруги. Мой спутник держал меч на коленях, а мне показал, как заряжать мушкет, и привязал ружье к моему седлу, чтобы оно находилось у меня под рукой. Мушкет был длинный и тяжелый, но я решила, что при необходимости сумею прицелиться и выстрелить.

Несколько раз на пути нам встречались маленькие группы деканцев. Они, как правило, шли пешком и нас не тревожили. Иногда мы видели женщин, собирающих ягоды, и мужчин, с копьями охотящихся на кабанов. У одной девушки я обменяла сушеную рыбу на горсть ягод, и мы впервые в течение нескольких недель полакомились свежей растительной пищей.

Чем ближе мы подходили к Биджапуру, тем чаще видели приметы войны. В горах было много укреплений. Эти сооружения из каменных плит представляли собой стены, зачастую с башнями на обоих концах, возведенные на каждой стороне какого-нибудь кряжа. На стенах стояли воины, молча обозревавшие лежащую внизу округу.

Мы также встречали военные отряды числом от нескольких сотен пеших воинов до горстки конников. Избежать с ними встречи было невозможно, но деканцы, как ни странно, не доставляли нам неприятностей. Иногда они интересовались, откуда мы держим путь, и мы лгали не задумываясь. Мы выглядели как они, говорили на их наречии, и потому нам верили. У воинов вид был изнуренный, многие были ранены, и все неловко обращались с оружием. Однажды Низам, набравшись смелости, спросил про отряды Аламгира. Ему ответили, что они проехали через долину неделю назад. Они пытались захватить высотные укрепления, но их атаки были отбиты, хотя эти победы достались деканцам дорогой ценой. Некоторые считали, что войска Аламгира отступили на север, в свои города, другие утверждали, что они продвинулись еще глубже на юг. Я и Низам осмысливали эти сведения, испытывая сходные чувства. Нам было грустно слышать про сражения, но, по крайней мере, войска Аламгира находились далеко от Биджапура.

Через день мы достигли главного оплота деканцев. Биджапур почти ничем не отличался от других городов: здесь были мощеные улицы, базары, дворцы. И все же это был город, в который пришла война. Всюду были заметны следы недавних сражений: сожженные дома, разрушенные укрепления, ряды изувеченных мертвых тел, которые еще не успели похоронить или предать огню. В центре Биджапура стоял форт – круглое по форме прочное сооружение из камня, скрепленного известковым раствором. На стенах были установлены пушки, возле которых дежурили воины в шлемах. За высокими стенами крепости виднелись примерно два десятка крыш.

Мы оставили лошадей в находившихся поблизости конюшнях и зашагали к форту. Крепость была построена на каменистом возвышении, и солдаты сверху наблюдали, как мы поднимаемся. Стражники, стоявшие на скате, ведшем к главным воротам, ни о чем нас не спросили, но внимательно следили за каждым нашим движением. Они были в доспехах и в руках держали копья. Вдоль стены над воротами стояли еще десять воинов; дула их мушкетов были нацелены вниз.

– Думаешь, это мудро? – шепнул Низам, когда мы миновали ворота.

Теперь, когда мы были так близко к Исе и Арджуманд, я отказывалась тратить время на обдумывание новых шагов. Сейчас это было исключено, ведь каждое промелькнувшее мгновение приближало меня к горячо любимым мной людям и мне хотелось только одного – сбросить сандалии и бежать к ним, обнять их и никогда не отпускать. Поэтому, хоть меня и грызли сомнения, я сказала, постаравшись придать уверенность своему голосу:

– У нас все получится.

И добавила:

– Должно получиться.

Прежде всего, я полагала, что нам удастся беспрепятственно пройти к султану. Я думала, что тот будет восседать на троне в окружении своих советников. Но, едва войдя в форт, мы тут же столкнулись с трудностью: почти все здания вокруг были со шпилями и мало отличались одно от другого. Султан мог находиться в любом из них.

Из одного здания вышел солдат, и я направилась к нему. При моем приближении он нахмурился, но, когда я улыбнулась и сдержанно поклонилась ему, сердитое выражение исчезло с его лица.

– Простите, господин, вы не подскажете, где можно увидеть султана? – спросила я.

Рукой без кисти он показал на одно из сооружений с балконом.

– Только он женщину не примет. У него сейчас Шиваджи, – ответил воин и пошел прочь.

Я не сразу вникла в смысл его слов. Отец несколько раз говорил о Шиваджи, военачальнике индийских маратхов – еще одного заклятого врага империи. Маратхи обитали в горном районе, окружающем Биджапур. Выходцы из самой низшей индийской касты, они стали мощной военной силой под командованием Шиваджи, молодого человека, умевшего вести за собой.

Подозревая, что Шиваджи и султан Биджапура теперь союзники, я прямиком направилась к указанному зданию со шпилем. Как ни странно, вход в него охраняли всего два стражника. Они загородили нам дорогу, но я вложила в их огрубелые руки неровные жемчужины. Они без задержки пропустили нас в здание; внутри него было прохладно. Мраморный пол и увешанные гобеленами стены вызывали ощущение комфорта. Тут и