Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения - Владимир Злобин

«Только в немоте оцепененья…»

Только в немоте оцепененья,На границе мрака и прозренья,Порывая все земные узы,Ты услышишь вещий голос Музы,Полноценным золотом звенящий,Древней Девы голос настоящий,Только так — в безумии и плаче.Только так — и никогда иначе.

Лишь дойдя до крайнего предела,Где душа испепеляет тело,Где добро и зло одно и то жеИ любовь на ненависть похожа;Только в час, когда теряешь веру,Ты найдешь божественную меру.Двух миров согласную природуИ в законе — высшую свободу.

Новый журнал. 1956. № 45.

Шаги («Мост. Ночь. Фонаря свет…»)

Мост. Ночь. Фонаря свет.Шаги за спиной. Никого нет.

Тухнет фонарь. Мигнул. Потух.Тьма. Напрягаю слух.

Всматриваюсь. Не видать ни зги.Тот же мост. Те же шаги

Подкрадываются. Шелестят.Замерли. Опять шуршат.

Глухо. Издалека.Без конца мост… Без конца река.

Не добежать. Нет берегов.Тьма. Мост. Шелест шагов.

Новый журнал. 1956. № 45.

«Я сам себя заколдовал…»

Я сам себя заколдовал.Блаженство? Выбирай любое.Пустого зеркала овал,В нем только небо голубое.

Но ты внимательно вглядисьВ его растущие просторы,Туда, в сияющую высь,Где тонут ангельские взоры.

И как парящего орлаИз этой глубины лучистой,Неудержимая стрелаТебя пронзит с протяжным свистом.

И ты увидишь свой же лик,Но в восхищеньи совершенства.И будет этот краткий мигБлаженней вечного блаженства.

Новый журнал. 1956. № 45.

«О, если б спать, не видя снов!..»

О, если б спать, не видя снов!Но мне все время что-то снится.Душа, как пленница, томится,На волю рвется из оков.Чужие лица, города,Несуществующие страны.Взвиваются аэропланы,Со свистом мчатся поезда.

А ныне страшное — опять:Москва… Сейчас меня узнают,Поймают, схватят, расстреляют.Конец…О, родина! О, мать!

Новый журнал. 1956. № 45.

«Какая-то высшая сила…»

Какая-то высшая силаВладела моею судьбой,От мира меня уводила,Смиряя, влекла за собой.

О счастье не мог не мечтать я,Любви не желать торжества.Увы, размыкались объятья,Слабели, сомкнувшись едва.

И то, что любовь сочетала,Крепка, широка, глубока,Свистящим мечом рассекалаРевнивая чья-то рука.

И вот, обречен на безделье,Как пленник, сижу одинок.Сиянье. Холодная келья.Разбитая лира у ног.

Новый журнал. 1955. № 41. (Ант. 2).

Звезда горит («Ты не горюй, все образуется…»)

Ты не горюй, все образуется.Не стоит, право, горевать.Ну, пусть она с другим целуется,Любовь твоя — не удержать!

Как будто нет беды ужаснее.Оставь ее. В пустынной мгле,Смотри, звезда горит — прекраснееВсех поцелуев на земле.

В стекле оконном отражается,Как металлический цветок,Лучом граненым преломляетсяЕе зеленый огонек.

Люби ее, люби свободную,Тебе сиявшую в раю,В земном изгнанье путеводную,Звезду холодную твою.

Возрождение. 1955. № 47.

«В полдневный зной к источнику склониться…»

В полдневный зной к источнику склонитьсяИ пить, и пить, и знать, что не напиться,Что не продлить быстролетящий час.Он отсверкал, он кончится сейчас.И новый час идет ему на смену,Последнюю неся с собой измену.И дым надежд, воспоминаний дымБессильной тенью тянется за ним.

Возрождение. 1955. № 47.

Карусель («Прозрачный воздух ярок…»)

Прозрачный воздух ярок,Осенний полдень жгуч.Белеют крылья арок,Ни паруса, ни туч.На площади, над морем,У крепостной стеныМы кьянти пьем и спорим,В Альдонсу влюблены.Бродяги и поэты,Свободны мы от дум.Влечет нас берег ЛетыИ ярмарочный шум.Вот гуси и факиры,Из сахара кудель.А вот, под знаком лиры,Во флагах — карусель.Старик у входа сонныйБилеты продает.И голос граммофонныйПроехаться зовет.Хрипит, что каруселиЗабавы нет верней.И мы вошли и селиНа розовых свиней.И долго нас, качая,Кружила карусель,Достичь как будто чаяНеведомую цель.И пела бесконечноО счастье в шалаше.И было так беспечноИ пусто на душе.

Возрождение. 1957. № 63.

Близнецы («Душа, ты в этот мир стремилась…»)

Душа, ты в этот мир стремилась,А ныне просишься назад.К непостоянству приучилась:Из ада — в рай, из рая — в ад!Нет, раз уж ты сюда попала, —Терпи, пока не вышел срок.Ты чтишь богов. Их здесь немало:Вот добродетель, вот порок.Добро и зло. Который краше?Два близнеца — не ошибись.Но отгадав, за души наши,Слепые души, помолись.

Возрождение. 1957. № 63.

«Вот сижу я в финской шапке…»

Вот сижу я в финской шапкеИ в мешке американскомИ ропщу о том, что в маеНевесенняя погода.

В этом Баре холод волчийИ недаром он на Волке(Так зовут нетерпеливый,Ледяной поток в ущелье).

На горе у Кузнецова,Где живу я под навесом,Много дум я передумал,Узелков тугих распутал.

Научился я смиренью,Добродетели христьянской.И живу, не унывая,В тишине анахоретом.

Одному лишь научитьсяДо сих пор не удалось мне:Отличать холодным взглядомОт пшеницы вражий плевел.

Оттого, хоть и не оченьВолчий холод мне приятен,Не ропщу я: нет полезнейДля души моей лекарства.

Возрождение. 1958. № 73.

«Хорошо, что никто не знает…»

Хорошо, что никто не знает,Злой я или добрый,Умный или глупый,Святой или грешный.

Хорошо, что никто не веритНи одному моему слову,Лица моего не видит,Голоса не слышит.

Я для всех давно как бы мертвый.Но Богу все известно.Кому надо, откроет,Когда придет время.

Возрождение. 1958. № 73.

«Помнишь крест и широкий…»

Помнишь крест и широкийДвор, поросший травой,Девы лик темноокий,В глубине — как живой?

Нынче ветер и стужа,Злобно вздулась река.Отражается в лужахУж не посох — клюка.

Перед образом темнымДевы чудной склонись,О бродяге бездомномПомолись.

Возрождение. 1958. № 73.

«Все в этот вечер было странно…»

Все в этот вечер было странно,Воздушно, трепетно, туманно.

Дождь моросил, фонарь горел.Без шляпы, в макинтоше длинном,Я на мосту стоял пустынномИ в воду сонную смотрел.

Стоял, смотрел… Одно движенье —Конец всему и разрешенье,Забвенье вечное, покой.Но тут как будто сквозь дремоту

Мне вдруг почудилось, что кто-тоСледит внимательно за мной.

И осветилось дно речное:«Покоя хочешь? Нет покоя.Другое дно под этим дном».И стало страшно мне и стыдно.Но ничего уже не видноВ потухшем зеркале речном.

Возрождение. 1958. № 73.

Монах и вор («За морями далеко…»)