Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения - Владимир Злобин

«Где нет воды, прохлады, сырости…»

Где нет воды, прохлады, сырости,Где камень только да песок,Там ничего не может вырасти —Тяжелый свет, смертельный ток.

О, совершенство окаянное!Ни пробужденья в нем, ни сна.Как будто в озеро стеклянноеМоя душа погружена.

Победное оцепенение.Тысячеградусный мороз.И я твержу: «В слезах спасение».Но ни раскаянья, ни слез.

Закон («Есть закон — о нем никто не знает…»)[663]

Есть закон — о нем никто не знает,Тайна есть — ее не объяснить.Бедная душа не понимает,Все не верит, что нельзя любить.

Все еще ей слышится: любите.Полюби, попробуй — навсегда.Оборвутся все живые нити,Вспыхнут и сгорят, как провода.

И во тьме, внезапно наступившей,Ты один останешься навек.Берегись, земное полюбивший,Счастья пожелавший человек!

Маятник («Если хочешь душу спасти…»)

Если хочешь душу спасти,Не задерживайся в пути.

Только знаешь ли, как спасти?

А не знаешь — не унывай.И разбойники входят в рай.

В путь же, друг мой. Не унывай.

Время тянется, но не ждет.И не вечен времени лёт.

Никого, никого не ждет.

Бог увидит — спит человек,И тогда пропадай навек.

Все равно, какой человек.

Чудовище («Чудовище сидело и рыдало…»)

Чудовище сидело и рыдалоНа каменной вершине под сосной.Над ним звезда вечерняя мерцала,Звезда любви — звездою ледяной.

Огней закатных вспыхивали пятна.Кружились птицы — некуда лететь.И было все, как сон, невероятно.Чудовище хотело умереть.

И удивленные глаза смотрелиТо на звезду, то на лицо земли.Но ангелы сойти к нему не смели,А демоны утешить не могли.

Соседка («Всё, как в печке, сгорает…»)

Всё, как в печке, сгораетУ соседки в саду.А соседка не знает,Что уж век, как в аду.

Ей не страшно, не больно,Не похоже на ад.И погодой довольна.Ожидает наград.

«Я — смиренный свидетель,Объявил кардинал, —Что ее добродетельВыше всяких похвал».

«Приведите старушку, —Приказал сатана, —Да налейте ей кружку,Не воды, а вина.

Пусть расскажет, как было.Факты — прежде всего.Неужель не любилаНикогда никого?»

Но старушка — ни звука.Не призналась ни в чем,Словно адская мукаЕй давно нипочем.

«Почти не касаясь земли…»

Почти не касаясь земли,Ко гробу пустому спешили.«…Зачем вы Его унесли,Куда вы Его положили?»

Неясный колеблется свет,И страшно от этого света.И в мир не доходит ответ.Но сердце не хочет ответа.

Доверчиво бьется оно,Полно ожиданья, как прежде.Узнает Его все равноИ в светлой, и в темной одежде.

Зной («Небо молочно-кирпичное…»)

Небо молочно-кирпичное,Горы в меду и в крови.Средство я знаю отличноеОт невозможной любви.

Даже святым неизвестное.Правда, одна лишь беда:Всех исцеляет чудесное,Только меня — никогда.

Пусть же сирокко из АфрикиДует двенадцатый день.Ты пригласи ее завтракать,Перстень заветный надень.

Как бы кольцо обручальное,С огненным камнем кольцо, —Да прояснится печальноеАнгельски-птичье лицо.

Бедная, бедная пленница,Если б раба твоего…Но все равно не изменитсяВ нашей судьбе ничего.

Глубина («Глубина — ее не скроешь…»)

Глубина — ее не скроешь,Если есть она в тебе.Псом голодным ли завоешьИли ведьмою в трубе, —

Тотчас голос твой узнают,Ненавистный голос твой,Что, как призрак, нарушаетГордой праздности покой.

В тишине ночей бессонных,При луне и без луны,Он пугает плоскодонныхЗвуком вечной глубины.

Все же часто с ними в пряткиНе играй, не зли врага.Лучше прочь и — без оглядки,Если воля дорога.

Люблю («Люблю, и всё. Кому какое дело…»)

Люблю, и всё. Кому какое дело,Кого, давно ль, за что и почему.И что сильнее — душу или тело,Добро иль зло, сиянье или тьму?

Но пусть от всех родное имя скрою,От Бога и людей не утаю:Предпочитаю быть в аду с тобою, —О, навсегда! — чем без тебя в раю.

Огонь и вода («Она течет, течет, течет…»)[664]

Ф.М.

Она течет, течет, течет,А ветер раскаленный дует.И пусть, свободный, он бушует.Она свой тайный счет ведет.

Ее холодная струя —Не мертвая струя забвенья.Она выносит смех и пеньеИз глубины небытия.

Он — как пожар. Но без огняНавеки все б остановилось,Слилось, сплелось, разъединилось,Ни ночи не было б, ни дня.

О, дух пустыни, над тобойНичто не властно, кроме влаги,Что вьется в каменном оврагеЕдва заметною струей.

Вот так и мы: огонь — вода.Неутолимых два желанья,Неразрушимостью страданьяСоединенных навсегда.

Spontanement («Не ты ль ко мне “на крыльях тишины”…»)

Не ты ль ко мне «на крыльях тишины»Сегодня ночью прилетала?Зачем? Друг в друга мы не влюблены,А что до денег — денег мало.

По-братски ими я с тобой делюсь,И ни при чем тут благородство.Живи одна. Я лжи не покорюсь,Не выношу ее уродства.

По-братски, да. Не знаю, почемуНаверно, жду с надеждой тайной,Что наконец свершится то, к чемуВсё движется как бы случайно,

Что вдруг в душе твоей забрезжит свет,Ты неожиданно прозреешь.Но в дверь мою не постучишься, нет, —Не оттого, что не посмеешь.

Без стука радостно ко мне войдешь,И радостно в глаза заглянешь.И я пойму, что ссора наша — ложь,Что ты любить не перестанешь.

Пленник («Не забывай в любви о славном…»)

Не забывай в любви о славном,О гордом мужестве твоем,Когда, пленен в бою неравном,Предстанешь ты перед вождем.

И смуглолицый, быстроногий,Он заточит тебя в тюрьму.Но воспрепятствуют ли богиПорабощенью твоему?

Платя обидой за обиду,Перенесут ли, силой чар,Как Ифигению в Тавриду,Тебя в благословенный Бар?

Иль будешь в сумраке гаремном,За неприступною стеной,В позоре хуже чем тюремномТомиться скукой неземной?

И вестница иного мира,Испепеленная в песках,Тобою преданная лираНе зазвучит в твоих руках?

У черты («Тень ложится длинная-предлинная…»)