Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медсестра, ничего не понимая, стояла, как вкопанная, на том самом месте, где ее оставил Красногубов, спасая от кабаньих клыков. К выгребной яме, возле которой происходила скоротечная, но впечатляющая схватка человека и дикого животного, уже сбежались солдаты и офицеры. В немом изумлении они разглядывали внушительные желтые клыки лесного жителя, его отвратительную щетину, маленькие злые глазки, в которых навсегда потух безрассудный убийственный огонек. Виктор отказался от услуг санитаров, предлагавших ему носилки. Слегка прихрамывая и опираясь на хрупкое плечико медсестры, он направился в медсанчасть.
Девушка, которую звали Ляля, скоро забыла о том, что еще недавно ее жизнь подвергалась смертельной опасности. Кокетливо улыбаясь, она промыла рану своему спасителю. Обезболив, наложила несколько швов. Смазала какой-то мазью с неприятным специфическим запахом и туго перебинтовала. Уложила Виктора на кровать в единственной на тот момент пустующей палате для тяжело больных… Поблагодарив медсестру, Красногубов устало закрыл глаза. Лицо его было бледно.
– Тебе – плохо?! – с тревогой спросила она.
Ляля заботливо подсела к нему на жесткий солдатский матрац. Маленькой теплой ладошкой легонько коснулась лба. Провела по непокорной вихрастой пряди светлых волос. Потом, склонившись на грудь, поцеловала в губы. Дрожь желания пробежала по ее телу.
– Ты – чего, это? – удивленно спросил Красногубов.
– Ты спас мне жизнь, и я, как бы, у тебя – в неоплатном долгу, – виновато улыбаясь, едва слышно прошептала Ляля.
Она скинула халат, оказавшись в лифчике, едва прикрывавшем ее упругие груди, и, аккуратно, стараясь не потревожить рану солдата, легла рядом с ним на кровать…
9
Матрена Гурьевна была хотя и необразованной, но очень проницательной женщиной. Она не без основания верила в то, что сын ее – герой. Поэтому, расхваливая Виктора перед Осиповной, она и сама уже уверовала в то, что он непременно воевал где-то в этой самой Чучни, где свистели пули и разрывались снаряды. Матери и в голову не приходило, что ее отпрыск, отдавая долг Отчизне, кашеварил в солдатской кухне. Осиповна также очень легко прониклась тем же возвышенным чувством, которое жило в ее соседке. Сама жизнь русских матерей, полная лишений и стоицизма, была, своего рода, примером для подражания молодому поколению… Если не сказать больше, своеобразным подвигом. Но постоянная нужда стала для этих женщин обычным делом. Держа свои желания и прихоти в жесткой узде, они проявляли редкую самоотверженность, хотя и не понимали, во имя чего она была необходима? И, так ли, уж, необходима вообще? Тем не менее, не задаваясь подобными вопросами, женщины ощущали, как чутко откликаются их сердца на мужество и отвагу собственных сыновей. Как будто бы, открытая всем ветрам сильная и могучая русская душа являлась единственной их ценностью, которую они никогда не разменяли бы ни на какие мирские блага. Героическая тема словно висела в воздухе, которым они дышали, как именно то, ради чего лишь и стоило жить. О подвигах своих сыновей, служивших в армии, в городе и на селе говорили также обыденно и просто, как, например, о том, что вперед прикупить с ближайшей получки: изрядно прохудившуюся обувь или заношенную до дыр одежонку?.. А, может, что-то – из бытовой техники или мебели? Как будто в этом смысле у простых людей имелся особенный выбор.
Было утро. И Виктор, поднявшись с постели, принялся за завтрак, когда в двери постучали… Когда он распахнул ее, то едва не обомлел от удивления!.. На пороге стояла Василиса! Ни слова не говоря, она бросилась к Виктору на шею. И он снова ощутил то особенное сладостное тепло… Как тогда, в медсанчасти, когда Ляля легла рядом с ним на кровать… А потом… Оно исходило от девичьего дыхания, похожего на дуновение летнего ветерка, и жаждущего ответной ласки трепетного тела. По воле случая полковая медсестра стала самой первой женщиной, которую узнал Красногубов. И теперь, держа в объятиях Василису, он устыдился, что, служа в армии, с большим трудом заставил себя ответить, всего лишь, на одно из ее писем, которыми в течение двух лет она буквально его засыпала. И, примерно, раз, а то и два в месяц аккуратно присылала ему весточки со штампом военно-полевой почты. Впрочем, он и в самом деле совершенно не знал, о чем писать девушке, с которой до службы в армии встречался всего ничего. И, что она в нем нашла? Мужчины побаивались Красногубова за его грубую физическую силу и ершистый характер. Именно те же качества притягивали к нему женщин. Они видели в нем своего защитника и надежного спутника жизни. Его непомерная физическая сила казалась им именно тем, что отличает настоящего мужчину, рядом с которым море – по колено, от прочих представителей сильного пола. Наверное, поэтому Василиса так уцепилась за Виктора и простила ему равнодушное и довольно продолжительное молчание в ответ на ее строки, дышавшие беспримерной любовью.
Немного растерявшись, Красногубов даже не знал, как ему повести себя с девушкой, с которой он был едва знаком. Дело в том, что он не испытывал к ней никаких особенных чувств. Наверное, кроме благодарности за внимание и любовь. Из того неловкого положения, в котором он оказался, его вызволила Матрена Гурьевна. Вместе с соседкой Осиповной уже под изрядным хмельком они ввалились в дом.
– …от – мой, сынка! Полюбуйся-ка, Осиповна! Орел?!
– Ха-ха! Ну, еще бы! – обрадовалась соседка.
– Вишь, каков!
Она хлопнула сына по плечу.
– Да, он твому Ереме за плугом подет и все поле вспашет! И трахтур не нужон буде!
– Ха-ха! Ну, ишо бы! Ха-ха… – нервно хохоча, то и дело восклицала Осиповна.
– А, это – хто така?
Матрена Гурьевна только теперь заметила, что ее сын, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял возле порога не один.
– Я – Василиса! – немного смутившись, с улыбкой ответила девушка.
Хозяйка придирчивым взглядом смерила ее с головы до ног.
– Витя, а ты мне ничо не сказывал про то, шо у тебя невеста есь!..
Красногубов впервые в жизни увидел свою мать навеселе. Заметив его недоуменный и немного укоризненный взгляд, она лукаво подмигнула ему.
– Где наша не пропадала? Давай, Василиса, проходи в дом! Будем на стол накрывать! Мой сынка, из армии вернулся!..
Она вдруг уронила лицо в шершавые ладони, и оно тотчас стало мокрым от нетрезвых, но счастливых слез истосковавшейся по сыну матери.
– Слава богу, целехонек вернулся!
Женщины быстренько застелили стол скатертью. Заставили его всевозможными закусками. Матрена Гурьевна слазила в подпол за бутылью с самогоном.
– Специально для встречи с Витенькой нагнала! – как бы, между прочим, сообщила она, водрузив двухлитровую бутыль с мутной жидкостью посреди овощных салатов, чаш со свиными котлетами и тефтелями с рисом… Для чугунного котелка с вареным картофелем и ломтей духового хлеба так же нашлось свое место…
– Ну, сынок, налявай!
И Осиповна, взяв пустой граненый стакан, со стуком снова поставила его на стол, но поближе к Виктору, чтобы он наполнил его до краев. Красногубов, не спеша, разлил самогон, не пролив ни капли, но так, что каждому получилось по полной мере. Мутная тягучая жидкость распространяла сильный хмельной дух, от которого щекотало в носу, и брал чих. Приближался полдень, и осенний солнечный луч глянул в окно. Он осветил лица людей, и, преломившись в бутыли с самогоном, заискрился сотнями огней.
– За тебя, сынок! – торжественно провозгласила Осиповна. – За твою святу кровь, которой ты не пожалел для Родины!
Гостья встала из-за стола и залпом осушила свой стакан. Из вежливости ее примеру последовали остальные. Снова усевшись поудобнее, они принялись сперва за салаты… Но вскоре очередь дошла и до прочей снеди… Выпивка заметно оживило застолье. Женщины заговорили о хозяйстве, о том, как тяжело приходится с комбикормами, и что содержать на подворье скотину не стало никаких сил.
– Ну, тебе-то, Осиповна, грех жаловаться! – нарочно похваливала Матрена Гурьевна свою соседку. – Твой Ерема вона, как в гору попер!
– Да, что мы все – про свиней, да кур!
И нетерпеливая фермерша с любопытством посмотрела на Виктора.
– Пусть твой сокол лучшее про себя расскажет?
– А – что, рассказывать-то?
Красногубов равнодушно пожал плечами.
– Ну, например, про свои ранения?
Но солдат лишь недоуменно развел огромными руками.
– Да, нечего рассказывать!
– Как, так – нечего? – не унималась гостья. – Если это – государственна тайна, так и не сказывай! Я не обижусь!
Виктор наполнил стаканы в который раз.
– А давайте выпьем за встречу! – неожиданно предложила Василиса.
– И – то, верно! – поддержала Матрена Гурьевна новый тост.
Но уже изрядно захмелевшая Осиповна сделала протестующий жест рукой.
- Неразгаданное убийство. Современный детектив - Александр Кваченюк-Борецкий - Русская современная проза
- Маньяк или контрабандисты? Заявки, синопсисы, сценарии - Андрей Миколайчук - Русская современная проза
- Лаз (сборник) - Владимир Маканин - Русская современная проза
- Счастливый месяц Дон. Путевой дневник ДонАвтоЭксп-2013 - Анатолий Цаценко - Русская современная проза
- Приключения сомнамбулы. Том 1 - Александр Товбин - Русская современная проза
- Портреты заговорили… - Юрий Толстой - Русская современная проза
- Мона, Лизка и другие - Татьяна Репина - Русская современная проза
- И целой жизни мало… (сборник) - Елена Бадалян - Русская современная проза
- О прожитом с иронией. Часть I (сборник) - Александр Махнёв - Русская современная проза
- Сны в вещевом мешке (сборник) - Сергей Снеговский - Русская современная проза