Жизнь, нарисованная небом - Влад Потёмкин

– Я, за!.. – обрадовалась она возможности сменить обстановку.

– Вот и хорошо!.. Славный у нас вояж получится!!! Я прикажу готовить корабль, – сказал он и вышел.

Глава VIII

Этот протяжный волчий вой тоски привлёк Ай. Большинство волков воют, чтобы обозначить свою территорию. Предупреждая волков-чужаков о своих заповедных владениях. Благодаря вою волки общаются между собой на большие расстояния. Этот же просто выл, беспомощно и обречённо, наполненный обидой, что его выгнали из стаи. Выгнали не одного, а всех годовалых волков, но выл он один. Остальные разбрелись по отдалённым территориям, стараясь лишний раз не высовываться, а этот беспечно выл, выдавая себя.

Вой доносился из-за поворота лога, поэтому страдальца не было видно. Ай поднявшись по косогору вверх вышла на прямую видимость.

Волк, забравшись на вершину огромного валуна, застыл перед ней в свете жёлтой Луны. Он надрывно горлом высказывал свою боль, уставившись на диск полнолуния. Он не был ей знаком.

– Ты, чего, – окликнула она его.

Волк замер, всматриваясь со своей высоты на стоящую внизу волчицу. Он не верил своим глазам.

– Ай!.. – радостно прокричал он и завилял хвостом.

Он ни как не ожидал её здесь увидеть. Она, как раз и было, та самая боль, по которой он так изнывал и мучился. Откинув, все меры предосторожности, он забрался сюда, на вершину горы, чтобы излить свои страдания.

– Откуда он меня знает?.. – подумала она, услышав своё имя. – Хотя, я же побывала во многих стаях, может он и запомнил меня. Но она как не пыталась вспомнить его, ничего из этого не получалось.

– Ты, ушла из стаи ради меня?!! – радостно спросил он, оказавшись совсем рядом.

– Да?.. – удивилась она. – Это новость?! Неужели он из той самой стаи, что я, сегодня покинула?..

Волк продолжал стоять всё на том же отдалении, радостно скулил и приветливо помахивал хвостом.

– То, что он годовалый волк это понятно?!! Но то, что он из этой же самой стаи, ещё больше заинтриговало её. Как я могло его не заметить?!!

Он приблизился ближе. Надо было отвечать на его вопрос: «Ради чего же я ушла из стаи?!!», но она решила избежать прямолинейного ответа.

– Допустим?!

Он ещё более радостно завилял хвостом.

– Как его зовут?.. – подумала она.

– Ты, красиво выл на Луну!!!

– Тебе понравилось?!!

– Очень!.. Можно я тебя буду звать: «Вуй»?

– Зови!.. – согласился волк.

– Вот и хорошо?!! Вопрос с именем мы решили. Что будем делать дальше?!!

– Ай!.. – обратился он, приближаясь ещё ближе и более интенсивно, махая хвостом.

– Особо приближать к себе не стоит?! – рассудила она. – Отталкивать тоже. По крайней мере, он не лишён привлекательности.

– Ай! – повторил он, – Я ждал тебя, и ты пришла!..

– Я тоже рада, – она решила соврать, чтобы не огорчать его окончательно. – А я даже и не надеялась, что найду тебя?!! Ты, ел, что-нибудь??

– Нет, – ответил он, продолжая радоваться своей удаче.

– Надо поймать, хоть кого то, – подумала она и предложила. – Может, выйдем на поле и подкараулим там зайца?!!

– Давай, – согласился он.

– Зайцы обычно выходят к стогам. Да там и наст крепкий – выдержит нас волков, – добавляя: «Нас волков» она хотела подчеркнуть, что теперь они команда.

Глава IX

Когда сестра Феодосия – Пульхерия подбирала брату невесту. Много она дев пересмотрела целомудренных, но окончательного выбора так и не сделала. Ангел-Хранитель убеждённый, что «Браки рождаются на небесах» и не как иначе, тоже подпал под её старательное поле деятельности.

Нет!.. Он не пересмотрел свой взгляд на эту тысячелетиями проверенную аксиому, но по какому-то земному стечению обстоятельств он решил проверить Афинаиду на целомудренность и порядочность.

Она родилась в Афинах, в семье философа Леонтия, преуспевающего преподавателя Афинской Академии. У Леонтия был самый большой курс в Академии, и он всё рос и рос, расширяя аудиторию.

Кроме своего преподавательского дара, у него была манера – давно им уже проверенная, чтобы расположить человека к себе, он всегда беседую с ним, радужно улыбался, а прощаясь, как правило, старался приобнять его за локоть – что говорило само за себя:

– Дерзай!.. И все у тебя – будет хорошо!!

Политика расточать улыбки и тепло, давала свои результаты. Хотя на первый взгляд казалась лживой и напрочь прошитой белыми нитками, но он продолжал, придерживаться своего мнения и эта политика внимания давала, свои щедрые плоды – молва о нем слыла по всему полуострову и за его приделами.

Леонтий очень любил свою дочь – в завещании он хотел поровну расписать своё имущество между тремя своими отроками – было у него ещё два сына, но вмешался Ангел.

– А зачем, Вам, это?.. – спросил профессор.

– Я хочу испытать Афинаиду на алчность, порядочность и твёрдость духа, – ответил гость.

– Можете не сомневаться, она порядочная девушка.

– Дополнительные испытания, в этом вопросе ни когда не бывают лишними.

– Но, как? – опять удивился отец. – Не оставить ей ничего??

– Ну, почему ничего? – успокоил его посетитель. – Оставьте ей сто золотых!

– Всего сто монет?

– И не только?..

– А, что ещё, если всё имущество, вы, предлагаете отписать Валерию и Гезию? – так звали его сыновей.

– А, вы, пожелайте Афинаиде – «Счастливой судьбы».

Находясь под чарами философ, так и написал: «Дочери своей завещаю сто монет и счастливой судьбы».

– Вот и хорошо!..

– Ничего хорошего, – продолжал расстраиваться профессор. – Вы, же мой Хранитель, а предложили мне такое?..

– Вот по тому-то и предложил я такое?!!

– Увидев, Вас я обрадовался, – не слушал его Леонтий, – думал, Вы, проводите меня в рай, а Вы пришли мучать меня.

– Я и пришёл, чтобы проводить тебя в рай. А то, что ты называешь мученьем, так может быть в этом и кроется дорога к счастью Афиноиды. И кто, как не отец должен помочь и направить дочь свою по этому пути?!!

– А может, ещё, что-нибудь добавим, – упрашивающим голосом, опять принялся выклянчивать любящий отец.

– Вот ещё? И этого много будет!! Ставь подпись! Не тяни!

Леонтий заскрипел пером в углу листа, теряя силы.

– Вот! Это, то, что надо?! – обрадовался Хранитель и, не дожидаясь, когда профессор передаст ему завещание – сам взял его из рук, посыпая подпись песком.

Только Ангел зря терял время – работая над завещанием. Братья вообще ничего сестре не дали, и даже более того – прогнали её со двора. Она пошла в дом своей тётки по матери, но дело было летом – тётя жила за городом.

Поскитавшись и помыкавшись, она дождалась осени. Тётя настояла на том, чтобы племянница потребовала от братьев свою долю в наследстве, но получив повторный отказ – тётя отвезла её в Константинополь, к тёте по отцу. В Константинополе Ангел под видом монаха, посоветовал тёткам обратиться с этой просьбой в монастырь к Пульхерии. Сестра императора, как раз возобновила поиски невесты для брата.

Красота и внутренний мир Евдокии, она к тому времени приняла христианства, и жила на подворье, при монастыре, помогая немощным, покорила Пульхерию. Она была в восторге, одно её смущало – «ей двадцать лет, все лето скиталась – чем зарабатывала на хлеб на сущий?» Преодолевая смущение, она спросила:

– А, вы, девственница?

– Да, – ответила Евдокия.

Радости Пульхерии не было предела.

– Не может быть??! Счастье то какое!!

Вечером она записала в своём дневнике: «Девушка необыкновенной красоты, невероятного и гармонично телосложения и роста. Светлые волнистые волосы, дополняют её красоту. Удивительный, вдумчивый взгляд, говорит о ней, как о безукоризненном человеке. Мысль её собрана и целенаправленна, а разговор на столько мил, что не может не вызвать расположение к своей речи. Прямо совершенство и не как иначе…

Я в восторге!! Надеюсь брату мой выбор понравиться? – она подумала, что поставить: точку или вопросительный знак… не много подумав, поставила знак. Перевернув дневник, сестра-регентша мелким подчерком написала – «Спасибо Ангел-Хранитель, – она написала большой красивый вензель «L», но задумалась и, чтобы не навредить старому другу добавила четыре точки.

Императору выбор сестры понравился. Феодосий в народе слыл человеком добрым, отзывчивым и очень способным. Они часто встречались в библиотеке. Евдокии Феодосий сразу понравился. Она влюбилась в него, а когда он предложил ей – «стать его женой» – она согласилась. На 7 июня 421 года была назначена свадьба. Братья Евдокии, узнав об этом – поспешили в Константинополь. К этому времени они уже успели промотать отцовское наследство, но заняв сто монет, поспешили на свадьбу, где и предстали перед сестрой – прося прощения. Она их великодушно успокоила:

– Что, вы, братцы?!! Если бы, вы, меня не обидели, я бы не нашла своей любви – такого чудесного человека!