Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт

произнес он с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. — У тебя успешная карьера, ты постоянно в центре внимания. А сейчас ты хочешь сказать, что устала от всего этого?

Она нахмурилась.

— А что, в это так трудно поверить?

— Но почему? Ты так упорно работала, чтобы стать звездой и завоевать внимание прессы?

— А тебе не приходило в голову, что у каждого есть право на личную жизнь?

— Ты сама выбрала свой путь, Кэтрин. Сама пожелала пойти по стопам своей матери.

Ты думала, что у тебя все будет по-другому? Нет, у славы есть и другая сторона. Тебе некого винить, кроме себя.

Кэтрин ощетинилась.

— Послушай, если ты такого невысокого обо мне мнения, почему позволил мне приехать?

— Потому что та женщина, которую я когда-то знал, попросила бы убежища лишь в случае крайней необходимости.

— Кроме того, ты не можешь отказать Фло, — добавила Кэтрин.

Он пожал плечами:

— Ну и это тоже.

— Честно, Аларик, если бы я знала, что я такая нежеланная гостья, я бы ни за что не приехала.

Его сильно покоробило внутри, и он воскликнул:

— Это не так!

«Лжец», — пронеслось у нее в голове.

А может, он говорит правду?

Аларика тоже терзали сомнения. Он хотя и винил Фло и Кэтрин, что те нарушили его уединение, но в глубине души знал, что сам хотел видеть ее на острове. Несмотря на то, что они принадлежат к разным мирам. Она — сияющая звезда Голливуда, всегда в центре внимания, а он — отшельник, стремящийся оставаться в тени.

Один раз он утратил контроль, и его фото появилось во всех газетах, пестревших комментариями о том, что ощущает наследник империи де Вере, потеряв не только лучшего друга, но и свою знаменитую внешность.

Он сжал кулаки, представив, что должна была ощущать Шери, жена его погибшего друга, когда увидела его фото на первых страницах таблоидов. Фреда больше нет, а он по-прежнему топчет эту грешную землю.

— Отрицаешь, что я нежеланная гостья? — Вопрос Кэтрин вывел его из тяжелых раздумий.

Он скупо улыбнулся:

— Что-то мне подсказывает, что ты все равно приехала бы. Хочу я этого или нет.

Кэтрин свела красивые брови.

— Это почему же?

— Потому что ты, как и я, ни в чем не можешь отказать Фло. Моя сестра — большой мастер получать желаемое.

Кэтрин расплылась в улыбке.

— Так и есть. И не она одна. Помнится, ты когда-то тоже был таким.

Оба замолчали, предавшись воспоминаниям о добрых старых временах. За окном жужжали насекомые, шелестели бьющие о берег волны. Как бы ему хотелось повернуть время вспять и снова оказаться у того бассейна и спасать Кэтрин, и чтобы она смотрела на него с таким же обожанием, как тогда.

— Не стану лгать тебе, Аларик. Я хотела тебя видеть, — призналась Кэтрин. Она пристально на него посмотрела. — Мне хотелось посмотреть, как ты живешь, и понять, почему ты удалился от мира и семьи. Я хотела воочию убедиться, — она глубоко вдохнула, — что с тобой все в порядке.

Он утонул в ее фиалковых глазах, выражающих искреннее участие. У Аларика подступил к горлу ком.

— Я в порядке, — буркнул он.

— Точно?

Он сжал челюсти и отвел взгляд. Солнце клонилось к закату, разбрызгивая по горизонту оранжево-розовые сполохи. Вдали покачивалась на волнах маленькая лодочка. Как бы ему хотелось сейчас в ней оказаться или в любом другом месте, но только не здесь.

Кэтрин всегда была чересчур проницательной. Всегда могла до него достучаться. Может быть, именно поэтому Фло и прислала сюда ее?

— Твоя семья скучает по тебе, Аларик. Нам всем тебя недостает.

Он судорожно сглотнул, пытаясь сдержаться.

— Мы? По-моему, это слишком громко сказано, — насмешливо произнес он, глядя на нее в упор. — У тебя не находилось времени для нас с тех пор, как ты сделала себе имя. Так что твое «мы» звучит не совсем искренне.

Кэтрин вздрогнула и протянула к нему руку.

— Аларик, ты ведь знаешь, что это неправда. Ты не можешь так думать.

— Не могу? А сколько важных событий ты пропустила за эти годы? Сколько раз тебя приглашала Фло, а ты не могла приехать?

— Но я была занята. Я не могла нарушать график, и Фло с пониманием к этому относилась. Мы всегда потом отмечали.

Он молча кивнул, не желая признавать, что он-то ее не видел, когда она встречалась с Фло.

— Мой сумасшедший график не означал, что я по ней не скучала, и по всем вам тоже.

— Разве? И тем не менее, мы не виделись десять лет.

— Я пыталась повидаться с тобой… после аварии.

Аларику стало трудно дышать. Воспоминания по-прежнему приносили боль, словно все случилось вчера.

— Но ты отказался меня видеть. Ты вообще никого не хотел видеть.

— Ты слишком быстро сдалась.

— А разве у меня был выбор?

У Аларика на скулах заходили желваки. Он ухватился за край стола и глубоко вдохнул, пытаясь обрести над собой контроль. Он понимал, что не прав. Он и сам был очень занят своими проектами до той аварии и ездил по миру, редко оставаясь подолгу на одном месте.

— Но сейчас я здесь, Аларик, — мягко сказала она, не отпуская его взгляда. — И я хочу быть здесь.

Он пытливо смотрел в ее фиалковые глаза, стараясь понять, не обманывает ли она его, но увидел только правду.

— Скажи, ты не жалеешь о том, чем пришлось пожертвовать? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты принесла в жертву Голливуду любовь и внимание близких. Отрезала себя от семьи, — заявил он.

— Чья бы корова мычала… — выпалила она.

Аларик никак не отреагировал на ее выпад.

— Расставить жизненные приоритеты — это обычное дело, — заявила Кэтрин.

— Даже несмотря на то, что твоя мать вела себя точно так же?

— Аларик… пожалуйста, не надо меня с ней сравнивать.

— Почему, Кэтрин? Ведь именно она учила тебя, что карьера превыше всего и ради нее нужно жертвовать и отношениями, и друзьями.

— Аларик, прошу тебя…

Она бросила на него умоляющий взгляд, но он был слишком взвинчен, чтобы заметить.

— Ты помнишь, как это было? Почему ты в юности почти все время проводила в нашем доме? Ты помнишь, каков был лейтмотив наставлений твоей маман?

— Аларик, перестань. Я понятливая.

Но он упорно рвался к цели, понимая, что это важнее для нее, чем для него.

— Ты ради карьеры и Люка бросила? — Ему сейчас даже было жалко парня. — Он стал очередной жертвой на твоем пути к достижению мечты?

Кэтрин сверкнула глазами:

— Репортерам хотя бы платят за травлю, а