Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт

его намек. Ему не хотелось делить с ней трапезы. Аларик так и видел негодующий взгляд Доротеи, услышь она его реплику.

— Аларик?

Кэтрин явно за ним не поспевала, но он упрямо не сбавлял ход.

— Слева мой кабинет, который тебе не нужен. Далее идет спортивный зал. Там есть разные современные тренажеры. Если в чем не разберешься, спроси у Марселя или Андреаса.

— А почему не у тебя? Ты разве не можешь…

Он на мгновение обернулся той стороной лица, на которой не было видно шрама, и обронил:

— Я бы предпочел, чтобы тебе помогали они.

— О…

В ее тихом возгласе прозвучало такое разочарование, что он едва не взял свои слова обратно. Аларик скрипнул зубами.

— Есть турецкая баня, сауна, джакузи и выход к бассейну, — продолжил перечислять он.

Он указал на последнюю дверь.

— Все остальное пространство на этом этаже отдано библиотеке. Вход здесь. Книг много, хороших и разных, но, если тебе понадобится что-то особенное, попроси Доротею или Андреаса, они закажут.

— Я уверена, что мне ничего не понадобится.

Он подождал, пока она заглянула в библиотеку, и увидел, как ее лицо осветилось улыбкой. Они когда-то оба увлекались чтением. Услужливое воображение немедленно подкинуло картинку. Они в шезлонгах на берегу Эгейского моря с книжками в руках. Кэтрин тряхнула головой, возвращаясь в настоящее.

— Здесь так спокойно, — заметила она.

Аларик издал нечленораздельный звук, будто крякнул, и начал спускаться по каменной лестнице на нижний уровень. Кэтрин поспешила за ним. Он вел себя как настоящий придурок, понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Если он остановится и посмотрит на нее, его накроет прошлое, в котором он тоже был хорош собой, успешен, счастлив и без шрамов на сердце и лице.

И это его злило. Он чувствовал, как закипает от ярости. Было время, когда он считал, что они будут вместе. Он был уверен, что однажды войдет в ее мир гламура и блеска. Он во всем будет ей под стать.

Однако несчастный случай разрушил его мечту. И не только мечту, авария лишила его способности желать их союза. Он снова вспомнил о лучшем друге, его жене и ребенке, которых он оставил. Чувство вины было таким же острым, как в тот день, когда погиб Фред. Он сжал кулаки.

— Вау! — воскликнула Кэтрин, входя вслед за ним в гостиную и с искренним восхищением осматривая современный интерьер.

Аларик на мгновение растерялся. Он прочистил горло, но слова не шли. Интересно, почему она так восторгается? Голливудская звезда ее масштаба наверняка видела кое-что похлеще. А может, это просто игра?

В конце концов, она актриса.

— Ты сам придумал все это?

Он отошел к бару в другом конце гостиной, не желая встречаться с ней взглядом, и только потом ответил:

— Да. — Он достал из буфета два стакана и спросил: — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Воды, пожалуйста.

— С газом или без?

— С газом, спасибо. — Она продолжала рассматривать гостиную и развешанные по стенам картины. — Мне нравится.

Неужели ей и картины понравились? А знает ли она…

— Это ты нарисовал?

Она посмотрела на него, а он опустил взгляд и открыл встроенный в полку холодильник.

— Да.

— Недавно?

— Нет, — грубо вырвалось у него. Даже слишком грубо. Он давно уже не рисовал. В левой руке отсутствовала моторика, необходимая для работы кистью. Он не мог написать ничего достойного.

Он поставил ее бутылку на стол, а сам открыл стеклянную дверь и вышел на веранду. После прохлады гостиной полуденное солнце нещадно палило. Аларик судорожно сглотнул.

Ему хотелось заглянуть ей в глаза, поддержать разговор, насладиться ее компанией, но он боролся с искушением, убеждая себя, что лишен этого права.

Он живет сейчас затворником. Его душа и тело покрыты шрамами. Он теперь совсем не тот, что раньше, и духовно, и физически.

Аларик услышал, как она вышла следом за ним на веранду, но продолжал смотреть на море и слушать шелест волн. Такая мирная и безмятежная картина.

— Когда я купил остров, здесь был лишь заброшенный фермерский дом. Мне пришлось все перестроить и обновить.

Она прошла к самому краю веранды и любовалась видом. Он подошел и встал сзади.

— Я понимаю, почему ты купил остров. И хорошо, что оставил каменную кладку. Она придает строениям душу и отлично вписывается в скалистый пейзаж.

Аларик хмыкнул, приятно удивленный тем, что Кэтрин так легко разгадала его замысел.

— Часть этого этажа и весь нижний были выдолблены в скале. И утес перестал доминировать в пейзаже. Кроме того, в спальнях на первом этаже прохладно даже без кондиционера.

— Стало быть, у тебя дом-перевертыш?

Его губы сложились в подобие скупой улыбки.

— Похоже на то. И спальня у меня выходит в бассейн. Удобно поплавать на рассвете.

— Ты так и делаешь? — Она обернулась к нему.

— Да.

— Каждое утро?

— Да.

Она по-прежнему не отрывала от него взгляда. Он глубоко задышал, пытаясь унять растущее волнение от ее близости, но безуспешно, поскольку вмешался исходящий от нее цветочный аромат с нотками ванили. Сладковатый и соблазнительный. Он чувствовал, как этот аромат проникает в него, обволакивая теплом, которого он так давно не ощущал.

Ему стало не по себе.

Он вцепился в каменную балюстраду так, что побелели костяшки пальцев. Он совсем отвык от людей.

Общался только с Марселем, Доротеей и Андреасом. За последний год он не виделся ни с кем, кроме сестры, которая заявилась непрошеной гостьей.

И вот теперь он здесь с Кэтрин. Это самое настоящее искушение, сестрица знала, что делает, когда уговаривала его принять Кэтрин на острове, а он сам ей подыграл.

Вот чертов дурак.

Она встала рядом и, подставив лицо солнышку, сказала:

— Я отлично понимаю, почему ты здесь поселился.

Она казалась такой довольной и счастливой, а это так противоречило царящему в его душе хаосу, что он решился посмотреть на нее. А зря. Он почувствовал, что попал в ловушку. Вот самое правильное определение для его состояния. Капкан.

Кэтрин была воплощением успеха, а он это ненавидел. Он хотел использовать эту ненависть как щит, чтобы держать дистанцию и не возрождать былых чувств.

— Остались только спальни? — Она мгновенно повернулась к нему и так посмотрела, что ему стало ясно, что она слишком много про него поняла.

Он прочистил горло и, выдержав ее взгляд, произнес:

— Можно пройти отсюда или вернуться в гостиную и спуститься вниз.

— Как скажешь.

Он вернулся в гостиную, с удовольствием окунувшись в прохладу, которая была ему необходима, чтобы успокоить смятенные чувства. Аларик поставил стакан на стол и начал спускаться вниз.

Неужели эта пытка будет