Розалина снимает сливки - Алексис Холл

минимуму. Это было бы очень кстати.

– Заслуженно, Нора, – отозвался Ален с напускной искренностью.

Гарри притянул Нору в объятия.

– Да, молодец.

– Прошу всех в кадр, пожалуйста, – прокричал Колин Тримп. – Покажите зрителям, насколько вы сблизились.

И в каком-то смысле так и было. За одним примечательным исключением.

* * *

– Это полный бред, – закричала Розалина, ворвавшись в трейлер Дженнифер Халлет. – Никто из тех, кто смотрит шоу, не поверит, что Нора осталась на этой неделе, потому что она пекла лучше Гарри.

Дженнифер развернулась на кресле у стены из экранов.

– Это магия монтажа, солнышко. Мне не хотелось этого делать. Но позволь напомнить, что твой деревенщина-козлоеб ударил участника в лицо. И раз Джереми Кларксон не смог избежать наказания, то он точно не сможет.

– А Ален, видимо, может.

Откинувшись назад, Дженнифер Халлет изобразила насмешливый ужас.

– О, нет. Белому мужчине из среднего класса может сойти с рук принуждение своей девушки к сексу, которым она не хочет заниматься. Какое неожиданное развитие событий. Мое понимание мира пошатнулось.

– Не веди себя так, будто это не в твоей власти, – сказала Розалина, тыкая пальцем так, как, вероятно, было не очень разумно. – Ты здесь главная. Ты решаешь, что будет.

– И что ты хочешь? Чтобы я выгнала мистера Струю Мочи и Лимонника с шоу, чтобы он навсегда остался парнем, который должен был выиграть шестой сезон «Пекарских надежд»? Хочешь отправить его домой? Победи его. А потом живи своей жизнью.

Розалина и в лучшие времена не отличалась праведным гневом. А сейчас были не лучшие времена. Она поникла.

– А что насчет Гарри?

– А что насчет него? Грубоватый паренек, которого позвали, чтобы сорокапятилетним женщинам было на что подрочить, а все остальные думали: «О, ничего себе, он печет. Это чудо, что он вообще дошел до третьей недели».

– Так вот как ты всех видишь? Нора – это просто милая бабуля, а Ален – парень, за которого хочется выдать замуж дочь? А я просто милая девушка с грустной историей жизни для демографической группы от восемнадцати до тридцати пяти?

Дженнифер Халлет откинула голову и разразилась гнусавым смехом.

– Подумай очень хорошо, солнышко. Ты точно хочешь услышать ответ на этот вопрос?

Как оказалось, Розалине не пришлось долго раздумывать.

– Нет. Нет, не хочу.

– Потрясающе. А теперь отвали. Потому что я должна сделать так, чтобы этот полностью предотвратимый дерьмовый пожар выглядел очаровательно и правдоподобно.

На парковке ее ждал Гарри.

– Готова ехать? – спросил он. А затем: – что случилось, приятель?

Розалина боролась со слезами – она не надеялась, что крик на Дженнифер Халлет чем-то поможет, но теперь у нее закончились силы, и она осталась наедине с эмоциями.

– Из-за меня тебя выгнали из шоу.

– Меня выгнали, потому что было бы несправедливо, если бы Нора выбыла после одной неудачной недели, и потому, что я врезал Алену.

– Но ты ведь ударил его из-за меня.

– Нет. Я ударил его, потому что там, откуда я родом, если мужик кладет на тебя руки и ты говоришь ему, чтобы он их убрал, а он не убирает, ты его бьешь. – Он пожал плечами. – Мне не нравилось, как он с тобой обращался, но я думал, что ты уже разобралась, раз собралась уехать. То, что произошло между ним и мной, осталось между ним и мной.

Это немного успокоило Розалину, но лишь немного.

– Я все равно считаю, что ты не должен был выбыть.

– Да, не должен был. Но это же просто телевидение, так ведь? Так мы едем или как?

– Наверное. Но нам нужно будет забрать Амели от моих родителей. В довершение ко всему, на этой неделе мне пришлось передавать ребенка от одной няни к другой, чтобы на меня смогли надавить и заставить заниматься сексом втроем, которого я не хотела.

– Без проблем, дружище. Где они живут?

– В Кенсингтоне.

Он хихикнул.

– Ну, еще бы.

По правде говоря, после всего, что произошло за последние несколько дней, Розалина не была готова встретиться лицом к лицу с Корделией и Сент-Джоном. Но это был единственный способ вернуть Амели. Поэтому она должна была это сделать.

* * *

– Ничего себе, – заметил Гарри, когда они остановились у дома родителей Розалины. – Твой папа – парень из «Мэри Поппинс»?

Розалина несколько виновато смотрела на чрезвычайно роскошную резиденцию Эрлз-Корт, в которой выросла.

– Какой? Дик ван Дайк?

– Нет, тот, что в котелке и с усами. Снимался в «Набалдашнике и метле» и прочем.

– Да. Мои родители вроде как… невероятно богатые, если задуматься.

– Вот видишь. – Он торжествующе ухмыльнулся. – Я же сказал, что ты – элита.

– Мы не элита. Они просто… оба очень преуспели в своих сферах.

– Знаешь две самые элитные вещи в мире?

– Эм, королева и Виктория Бэкхем?

– Говорить, что ты – не элита, – ответил он, – и фраза «очень преуспеть в своей сфере». Мой папа преуспевает в своей сфере. Но из-за того, что его сфера – электричество, о нем говорят: «Это Ринго Добсон. Он электрик».

Молчание.

– Прости. Твоего отца зовут Ринго?

– Да. Бабушка была большой фанаткой «Битлз».

– И ты считаешь, что это у меня имя странное.

– Честно говоря, приятель, Ринго Старр все еще жив, он прославился в своей сфере, и он не монахиня. И еще я думаю, ты тянешь время. Знаешь, я могу подождать в фургоне, если хочешь.

Она тянула время. Но не из-за Гарри.

– Не нужно. Если только ты сам не хочешь. А это понятно, потому что с моими родителями бывает… тяжело.

– Не, все в порядке. Надо размять ноги.

Они размяли ноги – Розалина довольно неохотно – до входной двери. Там она постучала и подождала.

– Разве у тебя нет ключа? – спросил Гарри, когда последовало короткое молчание.

– Если бы у меня был ключ от их дома, они захотели бы ключ от моего, а это было бы совершенно другое дело.

Розалина надеялась, что он не попросит больше объяснений, но, по счастливой случайности, он не получил такой возможности.

Дверь открылась, и Корделия Палмер предстала в домашней одежде, которая, честно говоря, не сильно отличалась от той, в которой она забирала дочь с шоу о выпечке, и которая не сильно отличалась от той, в которой она выступала с речью на конференции.

– Розалина, – сказала она, – кто это?

Что касается приветствия, то оно могло быть и хуже. И иногда бывало.

– Это Гарри. Он из шоу.

– Рад с вами познакомиться, миссис Палмер.

Гарри протянул руку, и Корделия начала ее рассматривать, как будто она была покрыта фекалиями.

– А что с Аленом? – спросила Корделия.