Сообщество разума - Марвин Мински

психологией. Чтобы понять, в чем трудность, давайте вернемся к вопросу о ментальных «перепланировках». Сначала предположим, что наша задача – сравнить два описания обстановки комнаты, представленные двумя различными агентами: агент А представляет комнату, в которой есть диван и стул; агент Z представляет собой ту же комнату, но диван и стул поменялись местами.

Рис. 116

Теперь, если оба агента представляют расположение мебели, а некий третий агент D может сравнивать эти расстановки, получается, что D, «выявляющему различия», нужно получать на входе два типа сигналов, которые почти идентичны между собой. В противном случае любая другая нерелевантная разница между сигналами A и Z будет восприниматься D как характеристика отличий в обстановке – и D обнаружит столько ложных различий, что не сможет опознать истинные!

Проблема дублирования. Состояния двух различных агентов нельзя сравнивать, если эти агенты не являются практически идентичными.

Но это лишь верхушка айсберга, поскольку недостаточно того, что подлежащие сравнению описания порождаются двумя почти идентичными агентами. Эти агенты должны в свою очередь получать входные сигналы почти идентичного свойства. Для этого каждый из их субагентов должен соответствовать тому же самому ограничению. Единственный способ выполнить данное условие для обоих агентов – и для всех субагентов, от которых они зависят – заключается в идентичности между собой. То есть, если мы не найдем другой возможности, нам понадобится этакий бесконечный «хвост» дублирующих друг друга агентов!

Проблема дублирования возникает постоянно. Что происходит, когда мы слышим, что Мэри купила дом Джона? Нужны ли нам отдельные агенты, чтобы одновременно «держать в уме» образы Мэри и Джона? Даже этого может быть недостаточно, поскольку, если только у двух агентов, представляющих людей, нет аналогичных связей со всеми нашими другими агентами, репрезентации двух упомянутых «персон» будут различаться между собой. Та же проблема возникает, когда мы сравниваем текущую ситуацию с неким воспоминанием или опытом, то есть когда мы сравниваем свою реакцию на два различных парциальных ментальных состояния. Какой механизм представления понадобится для сравнения этих реакций, чтобы репрезентировать сразу две «сиюминутные» личности? Как вообще разум способен удерживать в себе сразу как бы двоих человек, прежнего и нового?

23.3. Прыжки во времени

К счастью, имеется способ обойти проблему дублирования. Давайте используем в качестве примера тот факт, что духи сильно пахнут, но постепенно их запах пропадает; еще можно напомнить, что, когда мы опускаем руку в очень горячую или очень холодную воду, первое ощущение почти болезненно, но затем кожа привыкает к температуре. Принято говорить, что мы «осваиваемся» с этими ощущениями. Почему так происходит? Потому что наши чувства реагируют прежде всего на изменение объектов во времени. Это верно даже применительно к датчикам в наших глазах – пускай мы не осознаем данный факт, ибо наши взгляды всегда перемещаются как бы сами собой. Большинство сенсорных агентов, информирующих мозг о мире вокруг, реагируют лишь на изменения во времени – и то же самое относится к большинству агентов разума.

Всякий агент, чувствительный к изменениям во времени, может быть использован для выявления различий. Ибо каждый раз, когда мы показываем такому агенту сначала ситуацию A, а затем ситуацию Б, любой выходной сигнал этого агента будет фиксировать некую разницу между A и Б.

Перед нами способ устранения проблемы дублирования. Поскольку большинство агентов возможно использовать в качестве агентов выявления различий, мы можем сравнивать два описания, просто выдавая их одному и тому же агенту в разное время. Это легко сделать, если данный агент располагает парочкой высокоскоростных временных воспоминаний (строк З). Далее понадобится загрузить два описания в эти воспоминания и сравнить их, активировав сначала первое, а затем второе.

Сохраните первое описание в прономе p.

Сохраните второе описание в прономе q.

Активируйте p и q быстро и последовательно.

Любые изменения в выходном сигнале будут представлять различия между A и Б!

Мы можем использовать этот способ для реализации схемы, которую применяли при описании арки без верхней части. Допустим, p описывает текущую ситуацию, а q описывает коробку, не позволяющую выбраться наружу. Каждый агент «Переместить» призван выявлять наличие преграды (стенки). Если мы просто «перескочим» из текущей ситуации к фрейму коробки, минимум один из этих агентов сообщит о появлении коробки, которая не предполагалась в исходной ситуации. Так данная схема позволит автоматически обнаружить все возникшие преграды. Если выходные сигналы агентов управляют движениями в соответствующих направлениях, эти агенты помогут найти способ выбраться из коробки!

Метод прыжков во времени также может пригодиться для упрощения схемы разностной машины, составляющей словесные выражения, так как теперь ясно, что говорящий может поддерживать p и q внутри одного агента. Иначе каждому говорящему понадобилось бы некое дублирующее мыслительное сообщество, имитирующее состояние слушателя. Впрочем, даже если метод прыжков во времени очевидно полезен, он имеет некоторые ограничения; например, он не позволяет непосредственно определять отношения между более чем двумя объектами одновременно. Подозреваю, что людям тоже свойственно это ограничение; возможно, именно поэтому у нас относительно мало словесных форм наподобие «промежуточный» и «средний» для выражения трехсторонних сравнений и отношений.

23.4. Значения «Больше»

Давайте в последний раз вернемся к вопросу, что может означать «Больше». Каждое употребление этой характеристики имеет свой смысл – в конкретной ситуации, – и каждый такой смысл должен быть изучен. Иными словами, каждое использование «Больше» подразумевает связь с агентом для какого-то прилагательного. Но «Больше» также участвует в регулярном использовании изоном, поскольку все различные значения носят нечто общее.

Когда мы слышим слово «больше», у нас возникает склонность проводить сравнения.

Это намекает, что «Больше» предусматривает накопление различных значений – и какое-то регулярное «изомоноподобное» воздействие. В самом деле, «Больше» может эксплуатировать механизм прыжков во времени, который уже использует изономы для выполнения сравнений. Для этого «Больше» нужно активировать процесс управления памятью, который «переносит» прономы, присвоенные объектам сравнения. Тогда их отличия определяются автоматически.

«Больше» необходимы два дополнительных элемента. Нам не приходит в голову спрашивать, как говорится, ни с того ни с сего: «Чего больше, яблок или груш?», потому что наш универсальный сценарий сравнений в данном случае породил бы избыток описаний различий во множестве агентов. Еще нам следует знать, какое именно различие является значимым в настоящий момент. Поэтому мы почти никогда не говорим просто «больше», а добавляем обычно некий модификатор – «более красный», например, или «более дорогой». Конечно, если наш фокус уже очевиден из контекста – к примеру, если мы хотим узнать, дороже яблоки или груши, – тогда