Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

на несколько часов.

Ее усилий было недостаточно. Все еще недостаточно.

Время ускользало. Мир Лань сузился до ритмичных толчков ногами и поиска следующего утеса, дерева или скалы, от которых можно было бы оттолкнуться. Только звезды тянулись над головой, мигая, когда завитки облаков закрывали их. «Торопись, – казалось, шептали они, когда Лань приблизилась к элантийской армии, и запах металла начал перебивать все остальные нити ци. – Торопись».

Она была примерно в нескольких перезвонах пути, когда кое-что случилось.

Вихрь энергий рассек воздух. Лань споткнулась и сбилась с ритма, когда ее захлестнула энергия, наполненная потоками инь, ярости и горя. Врезавшись в край обрыва, в попытке выжить она царапала ногтями грязь, листья и корни. Ноги заскользили по камням, Лань сильно накренилась, прежде чем упасть в ничто. Пальцами ей удалось ухватиться за что-то… корень растения, но то, не выдержав ее веса, начало ломаться. Внизу жадно журчала река, а впереди Лань могла видеть только исчезающую луну, что очерчивала край огромного горного круга.

– Цзэнь, – закричала девушка, прежде чем стебель сломался, и она полетела вниз.

Что-то надавило на запястье, последовала жгучая боль в плече, и ее падение резко прекратилось. Лань повисла в воздухе, когда над краем утеса появилось лицо ее спасителя.

– Хитрый дух маленькой лисицы, – прорычала Ешин Норо Дилая, когда последние лучи лунного света скрылись за облаками. – Надо было позволить тебе умереть.

– Дилая, – выдохнула Лань. Она лежала на земле далеко от края обрыва и старалась не казаться слишком благодарной девушке, которая только что спасла ей жизнь. – Неужели у тебя такой большой нос, что ты не можешь не совать его в чужие дела?

– Скажи еще что-нибудь, и я сброшу тебя со скалы, – последовал ответ вместе с блеском лезвия, напоминающим Лань, на чьей стороне сила. – Моя шея все еще болит из-за того трюка, что ты использовала раньше.

– Как ты меня нашла? – спросила Лань. Последний раз она видела Дилаю, когда та потеряла сознание на полу Зала Ста Исцелений.

– Твои друзья Травоед и Мальчик-призрак мне все рассказали, – последовал ответ. – След твоего ци привел к этому месту.

Вдалеке пульсация энергий стабилизировалась, но Лань все еще чувствовала, как их омывает течение темной, удушающей реки.

«Инь», – подумала она, и внутри все сжалось от ярости, горя и страдания, которые колотились в ее собственном сердце. Мо – дух, рожденный гневом, разрушением, яростью и незавершенной волей.

Перед ней возникло лицо: сине-серая кожа, что, как высохший пергамент, обтягивала скелет, желтые, невидящие глаза и отвисшая челюсть, напоминающие сорняки пряди распущенных черных волос. Хуже всего было то, насколько существо напоминало человека, как длинные рукава и полы халата тянулись за ним, словно призрачное воспоминание о том, кем оно когда-то было – душа Старшего мастера, проданная монстру.

Она вспомнила, с каким ужасом смотрел на мо Цзэнь, и только теперь поняла почему. Демон был отражением судьбы, которая могла настигнуть и его.

Отражением участи, которой он мог бы избежать, доберись она до него вовремя.

Лань вскочила на ноги, оттолкнув руку, которую предлагала ей Дилая, и выхватила свой клинок. Тот, Что Рассекает Звезды, сверкнул, как серебряный зуб.

– Если собираешься мне помогать, то нам нужно идти. Если нет, убирайся с моего пути.

Дилая скептически посмотрела на нее:

– Маленький лисий дух, думаешь, что сможешь победить меня этой зубочисткой?

– Меньше бесполезных слов, больше действий, Лошадиная морда. – Одним быстрым движением Лань вложила свой кинжал в ножны. – Постарайся не отставать.

Сердитый ответ Дилаи потонул в реве ветра в ее ушах, когда Лань оттолкнулась, и ци унес ее в бушующую ночь. Пульсация простирающейся впереди энергии стабилизировалась, но по мере приближения Лань все больше охватывал ужас. Перед ней все еще мелькал образ того мастера, что связал свою душу с душой демона.

Круг гор становился все ближе. Девушка чувствовала, что ее цель находится прямо за ним. В его центре кружился вихрь тьмы и инь. Когда Лань спустилась, у нее возникло ощущение, что последние нити света, просачивающиеся из-за облаков и затягивают в его темную верхушку.

Девушка колебалась, прежде чем выйти вперед, подняв лицо к небу. Это не помогло: облака закрыли звезды, а ее память была не так хороша, чтобы запомнить карту. И все же пульсация энергии стала сильнее, подобно низкому, жуткому бою барабанов, вибрирующему между ее ребер, сотрясая зубы и кости.

Должно быть, это работа Бога-Демона.

Лань прыгнула, сжимая в одной руке окарину, а в другой – Тот, Что Рассекает Звезды. Только приземлившись на мелкий песок, она поняла, что черная масса перед ней была озером. Его волны бились о берега, как пасть огромного, злого, неистового зверя.

Позади Лань приземлилась Дилая. Они вместе наблюдали за тем, как вода цепляется за сушу.

– Ты чувствуешь? – в кои-то веки Дилая говорила тихо, с примесью ужаса в голосе. – Эти энергии инь. Мы не просто так говорим о балансе в практике, об использовании инь и ян в гармонии. Душа человека не может долго защищаться от такого количества инь. Со временем она будет порабощена.

Лань снова подумала о Старшем мастере Школы Сжатых Кулаков. Что-то в ее груди завязалось узлом.

Вода перед ними стала такой неподвижной, что у Лань по рукам побежали мурашки.

– Дилая, – позвала она. – Тебе лучше убраться отсюда. Спрячься в безопасном месте.

Ситуация была действительно серьезной, поскольку дочь мастера Мечей колебалась, не стала спорить. С порывом ветра она исчезла.

Лань подошла к краю, где вода встречалась с землей. Неожиданно девушка осознала, насколько неестественно тихим было это место: ни стрекота цикад, ни шороха мелких животных, снующих по подлеску, ни воркования птиц в ветвях. Все живые существа будто бы сбежали отсюда.

Все… кроме одного.

– Цзэнь. – Лань едва пошевелила губами, но по какой-то причине она знала, что он ее услышал.

Позади нее шевельнулась тень, и когда Лань обернулась, он был там: не парень, которого она знала, но его очертания в темноте. В следующую секунду тень исчезла, как если бы ее зрение на мгновение затуманилось.

Перед ней стоял Цзэнь, легкий ветерок развевал его черное одеяние. Барабанный бой энергии инь стих, а тишина была нарушена: воды озера покрылись рябью, сосны вокруг них закачались, а облака снова поплыли.

– Лань, – сказал Цзэнь. Это был его голос, его лицо, ее имя на его устах, которое она слышала последние нескольких недель. На нее нахлынуло облегчение. – Почему ты здесь?

Она уставилась на него, на холодное, непроницаемое выражение на лице, как в ночь их знакомства. То выражение, которое мало-помалу оттаивало, как снег тает на солнце.