Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

ещё один голос и обернулся.

По лестнице спускался человек в форме вигила, но без кольчуги. Он подошёл ко мне, протянул руку для приветствия и сказал:

– Я следователь городской стражи, Томмазино Краус. Мы тут уже два часа. Собираетесь забрать это дело у нас?

Я пожал его руку и сказал:

– Никон Кроуд, ликтор Пятой Палаты. Что тут произошло?

Мой голос показался мне чужим. Словно говорил кто-то посторонний, а я наблюдал со стороны. Следователь стражи ответил, доставая из кармана блокнот:

– Местная охрана, патрулирующая улицы, ничего не заметила, так что все подробности из предварительного осмотра магами места происшествия.

Затем полистал свою книжицу и начал читать:

– Вчера, около девяти вечера, в дом проникли четверо неизвестных. Убив дворецкого в холле, – следователь кивнул в сторону трупа, – они прочесали первый этаж. Один сторожил в холле, трое осматривали комнаты. Найдя на кухне двух служанок, они убили и их. Затем поднялись на второй этаж, убили ещё одну служанку в коридоре и проникли в мастерскую. Хозяин был художником, и как раз в это время был там. Он попытался оказать убийцам сопротивление, одного даже ранил, но, в итоге, получив более десятка колотых и резаных ранений, скончался на месте. Продолжив осмотр второго этажа, убийцы обнаружили в библиотеке неизвестную нам пока женщину, возрастом около двадцати пяти лет, одета богато, явно не служанка…

Моё сердце остановилось, дыхание замерло.

…и убили её тоже. Не обнаружив никого более, убийцы покинули дом…

Мои уши слушали этот голос, а ноги сами понесли меня вверх по ступеням. Следователь пошёл за мной, продолжая читать.

…обнаружил разносчик, доставлявший по утрам продукты…

Я поднялся, свернул направо, прошёл по коридору и открыл двустворчатые двери. Большое помещение, запах красок и крови, повсюду холсты и мольберты. На полу, лицом вниз, лежало мужское тело в луже подсохшей крови. Возле него стояли двое мужчин, оглянувшихся на меня, когда я открыл двери.

…мастерская, господин судья, и хозяин…

Я пошёл дальше по коридору. Открыл очередную дверь. Пустая комната, несколько кресел и потухший камин.

…убийцы явно воспользовались магической защитой неустановленного образца, поскольку нашим магам не удалось…

Ещё одна дверь. Комната с несколькими шкафами под стенами, ковром на полу и письменным столом возле окна. Я пошёл дальше.

…из ценностей, при беглом осмотре, не пропало ничего. Сейф в кабинете хозяина дома не вскрыт. Вот библиотека, господин судья, там мы обнаружили…

Я открыл двери. Она сидела за столом, положив голову на сложенные руки. Волосы закрывали её лицо. Казалось, она спит. Я подошёл, взял её за плечи и поднял. Окоченевшее тело утратило гибкость. Восковое лицо, такое знакомое и такое чужое. Безжизненные пуговицы глаз, посеревшие губы. Разрез на горле, застывший бесстыдной улыбкой. Залитая кровью кофточка.

Не в силах больше смотреть, я закрыл глаза. Но лицо мёртвой Лары осталось перед моим взором, впечатанное туда навсегда. Я открыл глаза, усадил тело моей жены назад в кресло, отошёл и сел на подоконник, привалившись плечом к стене. Следователь продолжал что-то говорить, но его слова были для меня уже просто шумом.

Я не верил. Не верил, когда Ториччи забежал в офис с перекошенным лицом. Не верил, когда он, запинаясь и путая слова, рассказал, что на особняк Виллио Антониаччи вчера ночью напали неизвестные. Не верил, когда седлал Ворона и скакал на нём по городу, когда зашёл в этот дом, и даже когда открыл дверь библиотеки. Не верил, когда мне сказали, что всех, кто был в особняке, убили. Не мог поверить.

Безжизненное тело моей Лары всего в паре метров он меня. Нет! Это один из страшных снов, которых я никогда не видел. Я зажмурил глаза. Это Лекарь опять хочет исковеркать мою память. Или Умник пошёл по его стопам. Да, он вполне мог!

– Никон, не мели ерунды, я…

– Заткнись, гад! Я тебя выкорчую, высушу, сделаю пустой куклой!

Какие-то совершенно дикие картины завертелись в моём воспалённом сознании, одни расплывчатые и невнятные, другие чёткие до боли. Знакомые и незнакомые лица появлялись, молчали или что-то говорили, смысл сказанного всё равно не доходил до меня. Какофония непонятных голосов и звуков наполнила мои уши. Я почувствовал, как кто-то трясёт меня за плечо. На меня смотрел Флавио.

– Брат, очнись! Что с тобой? – спросил он. Его слова доносились до меня, словно из-под воды. Я промолчал, и он продолжил: – Брат…

Его лицо уплыло куда-то вдаль, а речь превратилась в невнятное бормотание.

– Это моя жена, – сказал кто-то моим голосом.

Обеспокоенное лицо магистра Гилто всплыло передо мною. Он что-то говорил, но я понял только фразу: «он в шоке». Кто в шоке? От чего? Неожиданно моё сознание прояснилось, только ощущал я себя как-то странно. Будто я в теле другого человека и в тоже время далеко отсюда, подсматриваю через его глаза за происходящим.

Видимо, я долго пребывал в прострации, так как обстановка в комнате сильно изменилась. Появились Флавио со своим замом, магистр, чернокожие близнецы-стажёры, Лотар, Бонифацио, ещё каких-то двое незнакомых мне мужчины. Я встал с подоконника и взгляды всех обратились на меня.

Флавио положил руку мне на плечо и спросил, вглядываясь мне в глаза:

– Нико, как ты?

Как я? Звенящая пустота в голове и ни одной мысли, словно мой мозг перегорел. Я переводил взгляд с одного лица на другое. Все они выражали разные степени обеспокоенности и сочувствия. Чего это они? И тут мой взгляд упал на стол с засохшей кровью на столешнице и пустое кресло. Память вернулась ко мне.

– Где Лара? – тихо спросил я.

– Её унесли. Приехали жрицы из храма, – ответил Флавио.

Оцепенение покинуло меня. Я сбросил руку друга с плеча и ринулся к выходу из библиотеки, задев бедром угол столешницы. Стол отлетел в сторону. На моем пути были два незнакомца. Я растолкал их руками, увернулся от одного из близнецов, попытавшегося задержать меня, ударил с разбега плечом и вывалился в коридор вместе со слетевшей с петель дверью.

Возле лестницы стояли два мага из руки Флавио. Я промчался мимо них, они отшатнулись в стороны, поражённо глядя на меня. Ступеньки, холл, прихожая промелькнули одним росчерком. Я выбежал на улицу. Перед входом в особняк дежурили те же стражники, что и раньше.

Нефари, в отличие от простых людей, после смерти сжигали на ритуальных кострах. Поэтому тело Лары должны были увезти отдельно. Я собрался спросить стражников, куда поехал храмовый катафалк, но тут сам заметил фургон без окон, выкрашенный в белый цвет. Он неторопливо уезжал вдаль по улице.

Я сорвался с крыльца и помчался по снегу, срезая путь. За спиной раздался крик Флава, но я не обратил на него внимания. Чувство ужасной и невосполнимой потери, которое я осознал только сейчас, подгоняло меня. Я перемахнул через невысокую ограду, выбежал на