Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

в стене, стоял Каранжи, одетый в такой же серый плащ, как и мы.

– Всё готово. Я проследил, что бы никто не смог предупредить их, – сказал он.

– Тогда начнём, – сказал я и застегнул низ капюшона, закрывая лицо.

Близнецы тоже застегнули свои капюшоны и Каранжи повёл нас к цели, открывая по пути двери ключами из большой связки и закрывая их за собой. Тишина царила в тюрьме, только факелы на стенах изредка потрескивали горящей смолой. Мы дважды свернули направо, поднялись на второй этаж, миновали обезлюдевшую караулку, свернули один раз налево, пройдя в общей сложности метров сто пятьдесят, и никого так и не встретили по пути.

Каранжи остановился возле одной из камер и молча указал пальцем на дверь. Затем передал мне ключ, снял факел со стены, пошёл дальше по коридору и свернул за угол, оставив нас в темноте. Мы простояли около пяти минут, дожидаясь его. Наконец он вернулся и кивнул головой.

Я вставил ключ в замочную скважину, осторожно повернул его, и замок тихо щёлкнул. Я удовлетворённо хмыкнул, положил ключ в карман и вытащил из ножен короткий клинок. Такие использовали Мечи Братства. Близнецы вытянули своё оружие, точь-в-точь похожее на моё. Один, два, три, четыре… Я услышал шум шагов за поворотом, из-за которого только что вернулся Каранжи. Игра началась. Я распахнул дверь.

Факел, который поднял у меня за спиной Каранжи, осветил тюремную камеру. Стол под узким зарешёченным окном, отхожее ведро, накрытое деревянной крышкой, две койки возле противоположных стен. На койках лежали двое магов. Те самые, которых мы пытались расколоть вот уже третьи сутки.

Один всё ещё не проснулся, а второй приподнялся на постели и открыл глаза, сонно уставившись на меня. Наконец он сфокусировал взгляд и разглядел мою серую одежду и меч в руке. Его рот моментально распахнулся, и он издал истерический вопль, какой-то тонкий, вовсе не мужской. Такой звук можно ожидать от женщины или ребёнка.

В этом момент из-за поворота начали выбегать стражники с оружием и факелами в руках. Поднялся несусветный ор. Стражники кричали в разнобой, кто «стоять», кто «ни с места», а кто и вообще нёс какую-ту несусветную белиберду. Из камеры к первому голосу присоединился второй, более низкий. Он читал заклинание, позабыв спросонья, что на него наложено Безмолвие. Близнецы проорали в один голос: «Шухер!» и накинулись на стражников. Зазвенела сталь.

Я отвлёкся на пару секунд, глядя как слаженно действуют мои стажёры. Просто загляденье. Затем шагнул в дверной проём, поднимая меч. На секунду затихший маг с бабьим голосом возобновил своё соло, не слезая с постели. Второй маг успел вскочить на ноги, забился в промежуток между столом и койкой и прикрылся до груди одеялом, словно оно могло защитить его от хорошей стали. В этот момент со стороны, откуда пришли мы, тоже повалила стража.

Я взревел, как раненная саблезубая кошка, оставил магов в покое и набросился на тюремную охрану. За моей спиной слышались азартные крики близнецов, звон сталкивающего метала, хеканье и ругань стражников. Сразу несколько ударов тяжёлых палиц полетели в меня.

Это было веселье на славу. Я танцевал, уклоняясь от свистящих вокруг меня костедробилок, отбивал их скользящими ударами своего меча в стороны, бил по их щитам клинком и ногами, подпрыгивал, приседал и уходил от выпадов шестерых тюремщиков.

Так мы развлекались почти целую минуту. Потом удачный удар одного из противников выбил клинок из моей руки. Короткий меч жалобно звякнул об каменную стену, высек из неё сноп искр и упал на пол. Тяжёлая палица гупнула меня по спине, ощутимо даже сквозь кольчугу и толстый зимний плащ. Я полетел на пол вслед за своим клинком, умудрившись упасть лицом вперёд в дверной проём камеры.

Стражники навалились на меня сзади, не давая подняться на ноги и заворачивая руки за спину. На мне сидело их штуки три, но я всё полз по полу в сторону своих жертв, пока меня не скрутили окончательно и не поволокли к выходу.

– Лучше сами убейте себя, черви. Серое Братство всё равно доберётся до вас, – прохрипел я напоследок страшным, изменённым голосом.

Близнецов тоже скрутили. Стражники повели нас по коридору прочь от двери, облепив со всех сторон, как пчёлы медовые соты. Я услышал звук закрываемой двери и щелчок замка. Истерический визг одного из магов наконец-то перестал терзать мои барабанные перепонки.

За поворотом нас ждала двухметровая фигура с факелом в одной руке и большим свёртком под мышкой другой. Стражники отпустили мои руки и вернули меч. Я засунул клинок в ножны и принялся растирать локти и запястья.

– Всем спасибо, все свободны, – сказал я.

Стражники пошли дальше, тяжело дыша и тихо переговариваясь между собой. Вскоре мы остались вчетвером.

– Ну как? – спросил Флавио почти шёпотом.

– На высшем уровне. Театр потерял во мне свою лучшую звезду. Серое Братство всё равно доберётся до тебя, – прохрипел я своим страшным голосом.

– Не твоё амплуа, тебе лучше подходит роль клоуна, – парировал Флав.

Он протянул свёрток близнецам. Те уже успели снять свои плащи и передали их Флаву. В свёртке были две накидки из комплекта униформы тюремщиков. Маги, конечно, не могли увидеть близнецов сквозь двери, но дежурить в тюрьме в плащах Серого Братства – верх наглости.

– Мы сменим вас через два часа, – сказал я, передавая ключ ближнему ко мне близнецу.

Латанги или Каранжи, кивнул мне в ответ и забрал ключ. Я опять запутался в них. Братья развернулись и пошли охранять двери камеры. Мы с Флавом направились в противоположную сторону.

– Думаешь, такая предосторожность не лишняя? – спросил Флав, кивая в сторону ушедших близнецов.

– Не исключено, что к нашим овечкам могут наведаться и настоящие убийцы. Хотя вряд ли те, кто может их послать, сориентируются так быстро. На самом деле главная опасность заключается в тюремщиках. Мало ли кто из них служит не только государству? Достаточно шепнуть магам, что это покушение липовое, и весь наш план коту под хвост.

– Почему их не убрали раньше? Сразу после того как запахло жаренным?

– Откуда мне знать? Может, убрав их, боялись навести нас на след. Надеялись, что мы их и не найдём. Возможно, тот, кто держал все нити в руках и принимал решения, погиб в пакгаузе. Или просто не осталось никого, кто главнее этих двух, и мы удим рыбку там, где её и нет вовсе, – я пожал плечами. – Утро покажет.

Флав открыл двери, которыми заканчивался коридор. На это раз караулка была переполнена. Больше дюжины охранников галдели в ней, как стая гусей, обсуждая подробности ночного приключения. Увидев нас, они притихли. Двое тюремщиков уступили нам свои стулья возле печки. Мы сели.

Ну, что ж, я сделал всё что мог. Осталось дожидаться финала этой комедии.