Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

голоса, – продолжил Флав. – Идите, отдохните пока где-нибудь здесь. Мы с Никоном подежурим. Чувствую, нам ещё долго придётся охранять этих соловьёв.

Близнецы счастливо улыбнулись. Ещё бы. Их первое дело в Чёрной Канцелярии, и такое феерическое приключение. Ром же наоборот, сохранил скучающее спокойствие.

– Смотрите у меня, никому об этом не болтать, – сказал я.

– Обижаете, шеф, мы даже друг другу ничего не расскажем, – ответил второй близнец, продолжая улыбаться от уха до уха.

– Идите уже, – подогнал я их, изнывая от любопытства.

Не успела троица повернуть за угол, как я уставился на Флава. Тот изобразил на лице невинное выражение. Я сымитировал удар левой в печень, и он рефлекторно прикрыл её локтём.

– Колись, не зли – сказал я.

Флав пожевал губами, насмешливо глядя на меня, и сказал:

– Клянусь, господин судья, что ничего не знаю. И, потом, вы мне всё равно не поверите.

Я опять прицелился в его печень. Он наклонился ко мне и тихо произнёс:

– Валлерио Гоус.

Два слова прозвучали у меня в ушах, но смысл не дошёл до сознания. Флав посмотрел на моё недоумённое лицо и кивнул головой, подтверждая сказанное.

– Вот это да, – протянул я.

Единственный сын Императора из оставшихся в живых. Он родился двести семьдесят лет назад, сумел стать высшим магом и поэтому жил и здравствовал и по сегодняшний день. Кроме него у Иллия Гоуса было ещё трое официально признанных детей, но все они умерли от старости. Внуков было с дюжину, а правнуков, праправнуков и так далее без счёта, но сын то всего один. Единственный прямой наследник.

Все они были людьми. Я задумался: а были ли среди потомков Императора нелюди? Наверняка были, учитывая, что он одного рода со мной. Интересно, какая судьба постигла их? Признать их Гоус не мог по вполне понятной причине – не хотел раскрывать свой маленький секрет. Что делали с его детьми, родившимися нефари?

В Чёрную Академию и в пансионы для женщин-нефари свозили детей со всей Империи. Некоторых совсем маленькими, моложе четырёх лет. Несколько подкидышей легко могли затеряться в общей массе, и спокойно расти и учиться даже не подозревая, кто их отец. Вполне возможно, что кто-то из них каждый день проходил мимо меня по коридорам Канцелярии.

Неожиданная мысль пришла мне в голову, и я глянул на Флава. А, нет, он же нашёл своих родителей. Я размышлял уже минут десять и только сейчас заметил, что Флавио всё это время внимательно смотрел на меня.

– Что? – спросил я.

– Жду, пока на тебя снова снизойдёт озарение, – ответил он.

– Наоборот, не могу сложить ни одного кусочка. Наследник Императора занимается контрабандой секретного армейского оружия. Зачем? Ради денег? Не думаю, он и так богат до безумия. Да и продать саму технологию гораздо проще, чем возиться с готовыми образцами. Словом, чем больше думаю, тем больше вопросов, – сказал я.

– Жаль. Может тебя по башке нужно двинуть, или ещё что? – спросил Флав.

– Иди ты. Думаю, магистр поспешил пообещать этим проходимцам свою защиту. А что если Император не захочет выносить сор из избы?

– Он пообещал сделать всё, что в его силах. Если Император прикажет их тихо придушить, разве магистру по силам будет идти против его желания? – сказал Флавио.

Я собирался сказать, что в этом случае он лично задушит их, но дверь открылась, прерывая наш разговор. Гилто вышел из комнаты, остановился и принялся в задумчивости мять пальцами подбородок.

– Хорошо, – сказал магистр, когда дверь захлопнулась за ним, – Доставьте их в Канцелярию. Сдувайте с них пылинки. Охраняйте их… Хотя, нет. Я выделю две руки отдельно… Нет, пусть Отто пришлёт сюда своих головорезов. Если с этими магами что и случится, вина будет на них. Сторожите этих ублюдков здесь и ждите, пока вас не сменят преторианцы.

– Кого они назвали? – спросил я.

– О-о-о, – сказал Гилто и потёр руки, – Такого я даже вам не могу сказать, парни. Пока что. Главное – вы потешили старика. Очень потешили.

Он обнял нас за плечи, ради этого ему даже пришлось встать на цыпочки. Мы с Флавио переглянулись поверх его головы. Наконец магистр отпустил нас и летящим шагом направился прочь. Перед поворотом он обернулся и сказал:

– Не отходите от них ни на шаг. Вы даже не представляете, сколько они сейчас стоят в живом виде.

***

Я сидел в небольшом ресторанчике, окна которого выходили на Высокие Холмы. Назвали их так вовсе не из-за высоты, единственным по-настоящему большим холмом среди них был тот, на котором расположена Резиденция Императора. Белокаменные стены ограды и крыши самых высоких зданий Резиденции были хорошо видны даже отсюда.

Лара опаздывала уже больше, чем на полчаса, если вообще собиралась прийти. Я не видел её почти декаду, с того самого утра, как она собрала вещи и уехала из нашего дома. Десятки раз я порывался встретиться с ней, но останавливал себя, понимая, что это ничего не изменит, только ухудшит. Надежда, что она вернётся сама, жила во мне.

Теперь же был серьёзный повод для разговора. Я назначил встречу здесь, неподалёку от Высоких Холмов. Не хотел идти в особняк Виллио, видеть этого молодого самодовольного хлыща, к тому же ещё и грязного торговца наркотиками. Что она нашла в нём? Что в нём такого, чего нет у меня? Тупой, беспринципный, надутый аристократ. Хоть был бы хорошим художником, так нет же. Его отвратительная мазня вызывала во мне лишь приступы сарказма. К тому же он простой человечишка, а она – нефари, как и я.

Смешанные чувства боролись в моей душе. Желание увидеть Лару, её лицо, такое родное, услышать знакомый голос. Рассказать ей о том, как я её люблю, как сильно хочу быть снова с ней. Страх быть неправильно понятым. Страх оказаться для неё уже чужим человеком. Необходимость рассказать о Виллио и его делишках. Стремление предостеречь, уберечь, защитить.

Я послал ей утром записку вместе с курьером. Времени, для того, чтобы решиться и прийти сюда, у неё было достаточно. Если она не появится, то я сам пойду на Высокие Холмы. Как рассказать ей о Виллио, если тот будет крутиться рядом? Чёрный его раздери! Я допил свой чай и знаком заказал ещё. Подожду ещё полчаса.

На улице опять пошёл снег. Весна на носу, а необычайно холодная и снежная зима всё никак не отступала. Белые пейзажи приелись до зубовного скрежета, постоянный мороз вызывал аллергию в душе, хотелось снять надоевшую зимнюю одежду, ощутить кожей тёпло солнечных лучей, вдохнуть воздух, наполненный весенней свежестью, а не этим стылым унынием.

Время тянулось, ожидание начало утомлять меня своей неопределённостью. Я бросил очередной взгляд на часы – прошло ещё полчаса. Она не придёт. Глупо сидеть тут до бесконечности. Я собрался вставать и тут на улице раздались звуки подъёхавшей