Безымянный. Антимаг-1 - Владимир Подорога

улицу и начал набирать скорость, догоняя фургон.

Ветер бил меня ледяными порывами, развевая за моей спиной не застёгнутый плащ, но я не ощущал холода. Катафалк приближался, вырастая на глазах белым прямоугольником. Я догнал его, запрыгнул на подножку задних дверей и рванул ручку на себя. Двери отрылись с неожиданной лёгкостью, я потерял равновесие и свалился на снег, но тут же запрыгнул вновь и ворвался в фургон.

Лара лежала посередине на невысоком длинном столике. По бокам от неё сидели две жрицы в белых одеждах. Я бросился к жене, поднял её и прижал к груди. Спазм охватил моё горло и грудь, выдавив из них воздух и судорожное рыдание. Я раскачивал её холодное тело, убаюкивая и пытаясь согреть своим теплом. Но холод побеждал, развеивая тепло и проникая в мою душу.

Кто-то начал аккуратно разжимать мои руки. Я отрыл глаза. Флавио.

– Брат, отпусти её. Она больше не с нами, – сказал он.

Мои руки плетьми упали вниз, жрицы подхватили тело и положили его назад на столик. Флавио вывел меня из катафалка через боковые двери. Я стоял и смотрел на профиль белого лица Лары, когда двери закрылись и катафалк продолжил свою неспешную поездку.

Ветер холодил мои щёки. Я потёр одну из них и удивлённо уставился на влажную ладонь. Слёзы. Впервые в жизни. Оказывается, я умею плакать.

***

Высокий жрец, тот же, что и на похоронах Скади и Рамиро, читал молитву. Тело Лары, одетое в простые белые одежды, лежало среди дров, аккуратно собранных в погребальный костёр. На заднем дворе храма стояло около трёх дюжин нефари и людей. Наверняка я всех их знаю, но сейчас они для меня оставались безликой массой. Лишь один Флавио, стоявший рядом со мной, выделялся для меня.

Оцепенение, охватившее меня больше суток назад, не прошло до сих пор. Флавио провёл остаток вчерашнего дня со мной и остался ночевать в моём доме. Он всё время утешал меня, как мог, но его слова проходили сквозь мой разум, как вода через сито. Реальный мир отступил на задний план. Картины из прошлого безостановочно крутились у меня перед глазами.

– …тело лишь сосуд, наполненный благодатью Его… – звучал в тишине громкий голос жреца.

Бал в пансионе. Роул, Флавио и я, уже слегка поддатые, стоим в большом зале среди двух дюжин таких же молодых антимагов, как и мы. Ожидание затянулось, кислое вино набило оскомину, последние сплетни обсосаны до косточек, все свежие анекдоты рассказаны.

Старая мегера-управительница тянет время. С момента, как нас впустили в пансион, прошёл почти час, а дам всё нет. Наконец, старуха подаёт знак, музыканты начинают играть лёгкую мелодию, и двери в противоположном конце зала распахиваются.

Мой взгляд сразу выделяет её из толпы девиц, одетых в бальные платья. Она как одинокий цветок на лужайке травы. Тёмные волосы собраны на голове в пышную причёску, изумительно красивые черты лица лишь слегка подчёркнуты косметикой, лёгкая улыбка играет на её губах.

Я быстрым шагом иду к ней, старая опередить конкурентов. Успеваю, протягиваю ей руку ладонью вверх.

– Никон Кроуд. Разрешите пригласить вас на танец? – мой голос охрип от волнения.

Она смотрит на меня, бесёнок играет в её карих глазах. Проходит несколько секунд, я начинаю чувствовать себя полным идиотом. Наконец, она кладёт свою руку поверх моей и говорит:

– Ларриен Эстеваль.

Я веду её в центр зала, держа за маленькую изящную ладошку. Оркестр начинает играть медленный вальс, и мы кружимся в танце, среди других пар. Я не отрываю взгляд от неё, не в силах поверить, что женщина может быть так красива.

Не могу вспомнить ни одного слова, произнесённого нами, пока играла музыка. Помню лишь её лицо, затмившее всё остальное. Я кружился и кружился в этом танце, вызывая его в памяти раз за разом. Молитва продолжалась:

– …уста наши говорили при жизни, душа же наша скажет своё слово после…

Вечер. Сад возле пансиона. Воздух, напоенный ароматом увядающих растений. Ранняя осень ласкает нас своим теплом, но наступающая темнота добавляет ночной свежести. Я набрасываю свой сюртук Ларе на плечи и обнимаю её за талию.

Мы сидим на скамейке. Неподалёку от нас куняет на раскладном стульчике служительница пансиона, приставленная к нам бдительной управительницей. Я украдкой бросаю взгляд на старушку и поворачиваю голову к Ларе. Меня встречают её губы.

Словно молния прошивает меня от головы и дальше, вниз по позвоночнику. Я жадно приникаю к её губам своими, но Лара отстраняется, упёршись ладонью в мою грудь. Весёлые искорки пляшут в её глазах. Она закрывает их, убирает руку и чуть подаётся ко мне. Я вновь целую её, но на этот раз нежно и не спеша.

Я невольно закрыл глаза, вспоминая наш первый поцелуй. До меня донеслись очередные слова жреца:

–…богатство и слава – прах. Истинное же величие…

Корона, усыпанная блестящими полудрагоценными камнями, прекрасно сочеталась с густыми тёмными волосами Лары. Белоснежное шёлковое платье облегало её изящную фигуру, подчёркивая узкую талию и высокую грудь. Он стояла на помосте Стадиума, и многотысячная толпа приветствовала новую Королеву Весны.

Я стоял рядом и ловил завистливые взгляды других мужчин. Гордость переполняла меня. То, что я накануне стал лучшим мечником Империи, меркло, по сравнению с этим ощущением. Вот она, настоящий приз, моё самое большое достижение. Стоит, подняв руки, и приветствует окружающих. Лара повернулась ко мне, и мы поцеловались под восторженный рёв трибун.

–…идущие по жизни после нашей смерти вспомнят о нас, но и их память не вечна. Вечен лишь Единый…

Лето, жара. Мы сидим в саду, позади нашего особняка, прячась в тени деревьев от палящего солнца. Слабый ветерок лишь изредка обдувает нас, разгоняя на пару мгновений душащий зной. Прошёл месяц после нашей свадьбы, и вот, первая ссора.

– Я хочу ребёнка, – упрямо повторяет Лара.

Её лицо покраснело от гнева. Капелька пота выступила на её виске и собралась побежать вниз, но я провёл рукой по гладкой коже и собрал влагу на кончики пальцев. Лара раздражённо отмахнулась от меня.

– Солнышко, я ведь не против, – пошёл на попятную я, – только не хочу так спешить.

– Не хочешь спешить? Что-то на тебя не похоже. В постель ко мне ты бежишь так, словно за тобой Чёрный гонится, – сказала она.

Её язвительность почему-то рассмешила меня, и я еле сдержал улыбку. Но Лара всё равно заметила и рассердилась ещё больше:

– Чего ты лыбишься? Ищи себе кого-то ещё, понял? А ко мне не прикасайся!

Я протянул руку к ней, собираясь поправить выбившийся локон из причёски, но Лара опять отмахнулась от меня.

– Ну что ты так сердишься из-за чепухи? Я ведь не против завести детей, если Единый пошлёт нам такое благо. Просто быть родителем – серьёзная ответственность, готовы ли мы к