Источник Вознесения - Брендон Сандерсон

– На руки! – скомандовала Вин Ор-Сьеру и бросила из окна завернутую монету.

Он послушно прыгнул. Выскочив в окно, рожденная туманом пролетела двадцать пять футов и приземлилась вместе с монетой. Отпустила Ор-Сьера и кивнула в туман. Кандра пригнулся и, крадучись, последовал за ней в темноту, пытаясь получше разглядеть одинокую фигуру. Человек шел быстро, двигаясь к той стороне дворца, где располагался вход для слуг. Когда он прошел мимо, Вин увидела его лицо.

«Капитан Дему?»

Она отпрянула, притаившись вместе с Ор-Сьером за ящиками с провизией. Что было известно о Дему? Он из числа повстанцев-скаа, завербованных Кельсером почти два года назад. Стал командиром и быстро продвинулся. Из тех верных людей, которые не присоединились к Йедену и не пошли в роковой поход, как остальная армия.

После Крушения Дему остался с командой, в конце концов став помощником Хэма. Именно у него и учился, поэтому запросто мог обходиться ночью без фонаря или лампы. Но даже если так…

«Если бы я хотела подменить кого-то, – думала Вин, – то не выбрала бы алломанта, потому что тогда самозванца слишком легко обнаружить. Я бы выбрала кого-то обычного, кто не принимает решений и не привлекает внимания. Того, кто близок к команде, но не обязательно входит в нее. Того, кто всегда рядом с важными событиями, но кого остальные на самом деле не знают…»

Она почувствовала легкую дрожь. Если самозванцем был Дему, это означало, что ни один из ее друзей не умер. И что хозяин кандры еще умнее, чем она рассчитывала.

Дему обошел крепость, Вин следовала за ним по пятам. Однако, что бы он ни делал этой ночью, все было сделано, потому что капитан уже вернулся. Поприветствовал караульных…

Вин подалась назад, в тень. Дему заговорил со стражниками, значит выходил из дворца не тайком. И все же… она видела сутулую осанку, нервные движения. Он был явно чем-то взволнован.

«Это он, – поняла Вин. – Шпион».

И что же ей теперь делать?

34

Я стал легендарной личностью – Вестником, пророком, который должен был отыскать Героя Веков. Отказаться от своих слов тогда – означало отказаться от нового статуса, отказаться от признания.

И я не отказался.

– Не сработает, – покачал головой Эленд. – Чтобы низложить члена Ассамблеи, нам потребуется единогласное решение – не считая отстраняемого лица, конечно. А у нас не получится исключить из нее восемь торговцев.

Хэм выглядел слегка потерянным. Эленд знал, что его другу нравится считать себя философом; и он в самом деле обладал подходящим для абстрактного мышления умом. Однако громила не был ученым. Он любил порассуждать и сам предлагал темы, однако совсем не имел опыта детального изучения документов.

Эленд посмотрел на Сэйзеда, перед которым лежала открытая книга. Хранитель разложил вокруг себя не меньше десятка томов, и удивительное дело: все они лежали аккуратно, корешок к корешку, обложка к обложке. У Эленда же книги были навалены как попало, из них тут и там выглядывали листки с заметками.

Перед Хэмом, который сидел прямо на полу, тоже стояла маленькая стопка книг, но он редко к ним обращался – в основном озвучивал ту или иную вдруг осенившую его идею. Тиндвил устроилась в кресле, но не принимала участия в обсуждении. Террисийка ничуть не возражала против обучения Эленда, но отказалась искать и предлагать способы сохранения его трона. Это, с ее точки зрения, переходило невидимую грань между воспитателем и политическим деятелем.

«Хорошо, что Сэйзед не такой, – подумал Эленд. – Будь он таким, Вседержитель оставался бы у власти до сих пор. Фактически Вин и я были бы мертвы – ведь на самом деле именно Сэйзед спас ее из заточения у инквизиторов».

Эленд не любил вспоминать о тех событиях. Его собственная беспомощная попытка спасти Вин теперь казалась воплощением всего, что он в жизни сделал неправильно. Несмотря на страстное желание делать все как можно лучше, Эленд редко добивался желаемого. Нет, он просто обязан измениться.

– Что скажете на этот счет, ваше величество?

Говоривший был единственным посторонним человеком в комнате, ученым по имени Нурден. Эленд пытался не обращать внимания на замысловатые татуировки вокруг глаз бывшего поручителя. Когда-то тот занимал довольно высокую должность в Стальном братстве, а теперь носил большие очки, пытаясь спрятать узоры. От своих религиозных убеждений Нурден отказался, но татуировки остались навсегда.

– Что вы нашли? – спросил Эленд.

– Кое-какие сведения про лорда Сетта, ваше величество. Я нашел их в одной из бухгалтерских книг, которые вы забрали из дворца Вседержителя. Кажется, Сетт намеренно пытается заставить нас поверить в то, что он совсем не принимал участия в политической жизни Лютадели.

И Нурден негромко рассмеялся.

Никогда прежде Эленд не встречал веселого поручителя. Возможно, Нурден потому и не покинул город, как большинство его собратьев, – он явно не вписывался в их ряды. Так или иначе, но бывший поручитель стал одним из немногих найденных Элендом людей, которые подходили на должности писцов и государственных чиновников в его новом королевстве.

Эленд бегло просмотрел предложенную страницу. Судя по всему, Сетт вел бурную торговлю с Лютаделью. Большинство своих дел проворачивал под прикрытием малых Домов. Это могло обмануть аристократов, но не поручителей, которых информировали об условиях любой сделки.

Нурден передал книгу счетов Сэйзеду, который тут же принялся изучать цифры.

– Итак, лорд Сетт хочет, чтобы мы считали, будто он далек от Лютадели, – борода и манеры служат лишь для усиления этого впечатления. Однако сам уже давно втихомолку участвует в здешних делах, – подытожил Нурден.

– Разумеется, – кивнул Эленд. – Он просто не смог бы приобрести такой авторитет, если бы не имел сильных политических связей. И о чем это нам говорит? – Он двинулся к своему креслу, перешагнув через стопку книг. – О том, что Сетт притворяется не таким искушенным игроком, каким является на самом деле. Достаточно вспомнить, как он манипулировал вчера мною и Ассамблеей.

– Вы бы видели, как это смотрелось со стороны, ваше величество, – фыркнул смешливый Нурден. – Когда Сетт открыл себя, несколько членов Ассамблеи прямо подпрыгнули! Думаю, все остальные были шокированы, когда…

– Нурден? – перебил Эленд.

– Да, ваше величество?

– Пожалуйста, сосредоточьтесь на нашем деле.

– Э-э, да, ваше величество.

– Сэйзед? – Эленд повернулся к террисийцу. – А что думаешь ты?

Сэйзед поднял глаза от книги – кодифицированной и аннотированной версии городской хартии, написанной самим Элендом, – и покачал головой.

– Вы проделали хорошую работу, как я погляжу. Осталось совсем мало способов не допустить назначения лорда Сетта, если Ассамблея изберет его.

– Ваши познания обернулись против вас? – вмешался Нурден.

– Проблема, с которой я, к сожалению, редко сталкивался, – сказал Эленд, выпрямляясь и потирая глаза.

«А как же Вин?» – спросил он себя.

Она спала меньше его и все время была в движении: бегала, дралась, шпионила. Но Вин всегда выглядела свежей, а Эленд изнемогал уже после нескольких дней тяжелой работы.

«Сосредоточься, – приказал он себе. – Чтобы победить врагов, надо их изучить. Должен быть выход».

Доксон все еще сочинял письма другим членам Ассамблеи. Эленд хотел встретиться с теми, кто мог пойти ему навстречу. Однако уже предчувствовал, что таких будет мало. Депутаты проголосовали за его отставку, и теперь им предоставили вариант, который казался легким способом решения проблем.

– Ваше величество, а вы не думали… – медленно проговорил Нурден. – Что, если просто позволить Сетту занять трон? Возможно, он не так и плох?

Эленд застыл. Одна из причин, по которой он нанял бывшего поручителя, заключалась в том, что Нурден иначе смотрел на вещи. Он не был ни скаа, ни аристократом, ни вором. Просто образованным человеком, который вступил в братство, потому что не хотел становиться торговцем.

– Что ты думаешь о законах, которые я написал, Нурден? – вопросом на вопрос ответил Эленд.

– Они блестящи, ваше величество! Они современны, реалистичны и в то же время четко отражают идеалы, высказанные древними философами.

– Сетт будет соблюдать эти законы?

– Не знаю. Я же с ним по-настоящему не встречался.

– А что тебе говорит чутье?

Нурден замялся.

– Нет, – сказал он наконец. – Он не из тех, кто судит по закону. Он просто делает что хочет.

– Он принесет только хаос, – заметил Эленд. – Посмотри, какие сведения поступили с его родины и из мест, которые он покорил. Там везде смута. Он оставляет после себя лоскутное одеяло полудоговоров и полуобещаний, скрепленное нитью завоевательных угроз. Отдать ему Лютадель – значит обеспечить в будущем новое Крушение.