Странный мир - Сергей Калашников

Ехали туда, куда повернулось острие. Вскоре начали встречаться овраги, а они, дружно толкая машину, преодолевали их в пологих местах, делая для этого объезды в сторону повышения рельефа местности. Наконец, горючее закончилось совсем. И наступила ночь. Дождь загнал всех в тесноту душного автомобиля, и у Костика наконец включились мозги. Он понял, что действовать следует по собственному разумению, а в этой компании ничего хорошего его не ждет.

Едва рассвело, он, не слушая споров о том, что делать дальше, взял дедушку за руку и повел его к оврагу, через который они перетолкали микроавтобус как раз на последних каплях бензина. А потом вниз, под уклон. Солнце палило нещадно, когда добрались до топкого места, поросшего камышом. Руками вырыли ямку, дождались, пока осядет муть в просочившейся в углубление воде, и напились, осторожно втягивая влагу губами. А тут и остальные члены их случайно собравшейся команды стали подтягиваться. Раз мальчишка так уверенно идет, вдруг знает что-то? Первая же попытка зачерпнуть пригоршню привела к тому, что все перебаламутилось. Начались упреки, споры, два мужика вообще схватили друг друга за грудки.

А Костик взял дедушку за руку, и они пошли дальше. Вниз. Под уклон местности. Попадавшиеся чахлые кустики становились все бодрее, кривая акация порадовала Костика несколькими сухими сучьями, которые он прихватил с собой. Почва на дне все расширяющегося оврага иногда становилась суше. Его стенки были то крутыми и обрывистыми, то превращались в пологие склоны. Время от времени то справа, то слева сухая ложбина как бы втекала в понижение местности.

Обернувшись, убеждался, что вся команда, эти дяди и тети, растянувшись на полкилометра, следуют за ним. А потом они вышли на берег узкого, длинного озерца, поросший корявым редким лесом. Народ полез купаться, вывозился в топкой прибрежной жиже. А Костик усадил дедушку в тенечке, и они поговорили на языке предков о том, куда попали и что делать дальше. Они, глупые горожане, оказавшись среди дикой природы, сделали все ошибки, которые были им доступны.

О том, что нужно сразу всем ехать в одной машине, прихватив с собой бензин из остальных, Костик говорил еще в момент встречи. И о компасе из иголки. Но кто будет слушать мальчишку или старого китайца, хоть он и одет по европейской моде.

Дрофу он упокоил палкой с первого же броска. Сухих лепешек помета для костра притащил в собственной застегнутой и вывернутой ветровке. Потом, когда пошел к оставленному микроавтобусу, мужики за ним увязались, и они нормально дотолкали транспорт под уклон до места становища.

– Дедушка, почему ваш внук всегда молчит? Он что, не владеет русским? – спросил один из мужчин.

– Вы его не слышите, – ответил дедушка. – Но видите, что он делает.

Конечно, акустический контакт был, но говорить Костик старался поменьше. Видно было, как большие дяди ломают свое самомнение просто потому, что…

Колодец вырыли там, где он начал копать. Деревьев не рубили, потому что он отобрал топор. Собирали кизяки, перекатывали автомобили к месту стоянки. Собственно в них и жили, обмазав глиной с теми же какашками жвачных. Плели из травы одежду, охотились на сайгаков, выкапывали в степи тощую редьку, деревянистую свеклу и волокнистую дикую морковь. Топливо вообще собирали по всем окрестностям – сухие ветки, жухлую траву.

Костик ничем не командовал. Он был главным добытчиком, и его слышали. Их кольцевой след вообще опоясывал со всех сторон целую систему ложбин, балок, оврагов, сходящихся к одному озерцу. Там они добывали соль. И озеро, где поселилась их команда из шестнадцати человек, располагалось немного выше этого места, и вода в их водоеме скапливалась пресная. Собственно, таких местечек было найдено общим счетом пять.

Шли годы, Костик рос, и все дальше и дальше от места стоянки прокладывал он маршруты своих вылазок. И однажды ветер донес до него запах, свидетельствующий о том, что огромное количество собранных вместе фекалий кто-то решительным образом потревожил. А насколько ему было известно, ни сбором, ни перемешиванием этой субстанции дикие звери обычно не занимаются.

Глава 30

Жизнь стала ужасно сложной. Количество событий, происходивших в их крошечном человечестве, просто не укладывалось в одну голову. Славка не успевал не то что принимать решений, а даже вникать в проблемы. Наблюдая за его мучениями, Маркович довольно хмыкал в бороду.

– Что, не структурируются задачи?

– Не структурируются, дядя Петя. Все клубком. Отрасли и направления, виды деятельности и навыки людей сплетены и перемешаны. Тинка дирижирует чисто эвристически по приоритетным задачам и непрерывным производствам, а как быть с перспективой, ума не приложу.

– А как тебе хотелось бы с ней быть?

– Хм. – Славка задумался. – Начнем с основ. Чтобы люди были здоровы и образованны, так эти приоритеты у нас безусловны и на них практически все и пашут. Выносим за скобки. Про еду, жилища и одежду сильно напрягаться не стоит, тут всяк о себе позаботится, чай, не без рук и головы не пусты. Остается радиосвязь. Без нее рассыплемся по уделам, и рано или поздно скиснет и образование, и здравоохранение. Телеграфные линии строить, правда, можно хоть сейчас, но, по самым скромным прикидкам, это нам массу людей придется надолго трудоустроить. А их у нас мало. Ладно, считаем – радиосвязь.

А слушай, дядя Петя, вроде и все.

– Еще от себя детальку прибавлю. – Маркович выглядит довольным. – Мы тут с соседями законтачили, а среди них разный народ встречается. Ну как впитавшие в себя длинную проповедь индивидуализма и хапка человечки могут отнестись к кому-то, кто задаром принесет им нечто ценное? Во имя идеалов выживания и прогресса расы? Возьмут и подумают: «Малахольные, дикари, чокнутые». А значит, несправедливо, что у чокнутых есть много того, чего нет у «приличных людей». Надо исправить несправедливость, ведь они же даже не понимают, дураки, насколько прибыльными вещами владеют! Сущее недоразумение. И окажемся мы для них низкостатусными лохами, а не партнерами.

Вот если бы объегорили при торговле, забрали бы детей в залог и вернули за выкуп, недовольным набили морду, а «князя» споили – это цивилизация, сразу видно, хоть глаз и заплыл! Да нет, не принимай это в общем виде. Просто самые злобные – они ведь обычно и самые энергичные. В принципе, чтобы все испоганить, достаточно одному такому активисту постараться.

Да и вообще халява развращает. Психология толпы из индивидуалистов от уровня первоначального подзабытого образования зависит слабо. И учти, за эти восемь лет традиционные для нашего старого мира отношения в княжестве поддерживались усилиями людей, живущих там. Если Синопцы и Костиковы степняки держались солидарно, то от них и проблем ждать можно не сразу, да и то в виде локальных скандалов о разных видах справедливости. А вот северяне непредсказуемы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});