Странный мир - Сергей Калашников

Глава 31

Рипа уложила малышей, да и прикорнула рядышком. Тинка из-за своих бумаг изредка поглядывает на эту картинку и многообещающе улыбается. А Славка ждет, когда она завершит работу, и думает о бытии, каковое, к счастью, не так уж плохо.

Треть населения сейчас на Ранчо. Школа работает. Это только самая первая их зима в этом мире была временем отдохновения и неспешных дел. С началом работы учебного заведения сезонность исчезла. Вернее, жизнь окрасилась в иные тона. Сейчас в других поселках малолюдно. Тем более что масса народу съехалась в Камышовку на большой праздник земляных работ – насыпают плотину, чтобы организовать пруд. По расчетам получается, что в этом сезоне удастся поднять дамбу метра на полтора. И как всегда, огромный объем посадок – особенно нынче налегают на съедобные каштаны, хотя полный список наименований садовых культур занимает полтора листа. Одних оливковых деревьев четыре рощицы спланировано. В необжитой степи по низинам и в верхних участках оврагов тоже работы непочатый край. Подходящих местечек для будущих оазисов немного, но рабочих рук мало, так что хватит им этих хлопот надолго.

Это, однако, вещи понятные. Повседневные, можно сказать. Тут перед северными соседями неудобно. Они ведь двух мужчин к себе оттуда переманили, из которых один – хороший охотник. Да еще восемь вытурили. Считай, десятой части населения лишилось «княжество» с тех пор, как они его нашли. Хорошо хоть воспитательницы не подвели. Верхом на лошадке догнать и завалить зубра – это они проделывают легко. А поскольку построить коптильню несложно, то с мясными продуктами у северного соседа все стало даже лучше, чем было до того. Опять же, к этим, ставшим вдруг очень авторитетными, женщинам быстренько привели и сдали в обучение всех мальчишек. А тут собственные мужья воспитательниц с детьми приехали, и местные «женихи» оказались не у дел. Весной туда пойдет упряжка волов, плуг. Пшеничку и овес высадят, и восемь сортов сурепок, рапсов, рыжиков – начнутся селекционные работы с масличными культурами. К надежной жизни и окрестный народ потянется. В теплые стены нормальных домов, снабженных экономичными печами и стеклянными окнами, люди охотно заглядывают из своих землянок и куреней.

После весенних ливней туда перегонят маленькое молочное стадо, а гуртовщики к следующей зиме приведут откормившихся за лето бычков. Нечего на охоту надеяться. Так уж вышло, что провизии южане производят с огромным избытком. А вышло это просто потому, что в каждом поселении рассчитывают и на свои нужды, и соседям послать.

Проглотят они это княжество постепенно. Уже сейчас за кров, питание и спецодежду тамошние люди охотно работают и на санитарной рубке, и на лесопосадках. Вливаются, одним словом. Воспитательницы, они девушки с понятием, с ними не только детишкам нескучно. Еще не забыть бы, с Викторией потолковать, и ее Васькой. Перебрались бы ребята на север, и началась бы оттуда бурная разведка во все стороны и стремительный рост промышленности, тем более, такое «месторождение» рядом – электричка.

Другое дело, что на момент переноса на теплоходе была куча детворы, так что теперь в школе нет ни одного класса без учеников. Хотя с бывшими пассажирами хлопотно. Нет, конфликтов по большому счету нет. Их просто приходится учить всему тому, что здесь проходят еще в детском саду. Кстати, люди из степи, наоборот, многое и сами способны преподать, они вообще влились на редкость органично. Удивительно, население подросло резко, почти удвоилось, а напряжения не возникло. Провианта достаточно, тканей хватает, а что в иных местах стало тесновато, так это ненадолго. Строят они теперь легко, можно сказать, с лихостью. Опыт – великое дело.

Ну и ладно, что есть, то есть. А вот насчет своего намерения погодить с разведкой он был определенно неправ. Менее чем за три месяца отыскали они три группы явно нуждавшихся в помощи. Причем в двух из них люди даже слегка бедствовали. А ведь он когда-то что-то позволил себе рассуждать о необходимости сохранения человеческой популяции. Да грош цена его намерениям, если он не займется немедленно прочесыванием этого мира.

В активе у них пока только одно подходящее для дальних походов судно, та самая шхуна-текилоход. Зато теперь есть речники, чай, с их-то помощью удастся соорудить нечто, пригодное для мореплавания. Кстати, на теплоходе сохранилось изрядно дизтоплива, а на БТРах есть неплохие дизели. Запасы пиломатериалов у них поднакоплены, Зиночка уже родила, глядишь, к весне их самый опытный капитан снова начнет проситься в море. Хотя, стоп! Нельзя так тормозить. Среди речников имеется немало людей, знакомых с кораблевождением.

А где искать? Квакушки нашли людей в районе устья Южного Буга. Народ там выглядел вполне состоятельным и занятым. Да, обустраивались, и это хорошо. От Синопа до устья Днестра имеет смысл поискать, на Кавказском побережье, подняться по бывшей Кубани, заглянуть на Дон. А ведь если вода так поднялась, может быть, и в Каспийское море имеется проход, и на Волгу. Понятно. Строить корабли и бороздить водные просторы. А что насчет суши? Пожалуй, только в западном направлении они немножко с местностью знакомы. Ведь на левом берегу Днепра – бескрайние степи. И отправляться туда надо не пешком. Пара верховых и бочка на колесах, чтобы не остаться без воды. А ведь для такого похода не нужно ждать весны. Зимой вода в степи имеется, так что хоть сейчас можно стартовать.

Ладно, завтра это можно обсудить, а то младшая жена уже делает ему знаки.

* * *

Как ни странно, но тон в этой школе задают первоклассники. Именно они здесь все знают и могут подсказать, куда идти и по какому вопросу куда обращаться. Устанавливать порядки не пытаются, поскольку никаких порядков тут нет вообще. Учителей окликают по имени или по прозвищу, хотя и мамой назвать могут, если мама. Обращение на «вы» или на «ты» применяется непрогнозируемым образом. Формальная почтительность отсутствует. Кстати, копья и кистени никто не носит, только большие ножи или маленькие топорики типа томагавков.

На зарядку по утрам выбегают все, и учащиеся, и преподаватели, работники или приезжие – без разницы. Однако столпотворения в умывальнях или туалетах не происходит. В столовой тоже все сидят вперемешку – народ по мере прихода просто рассаживается подряд. Порций нет – все употребляют пищу из общих мисок, обычно человека по четыре на лоханку. Хлеб, вяленое и копченое мясо лежат в свободном доступе на блюдах без ограничений. Ценятся каши, похлебки и сыр, который вообще считается пищей путников или разведчиков, подается редко и понемногу, поскольку приберегается для дорожных рационов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});