За гранью вечности - Грета Милан

словно говорило об эпохе барокко.

Под широкими оконными сводами гостиной друг напротив друга стояли два дивана; отсюда был виден разросшийся дикий сад. Простой деревянный столик между ними явно служил полкой. Рядом в случайном порядке стояло несколько старинных кресел и стульев.

Лишь огромный телевизор с плоским экраном, игровая приставка, джойстик и несколько коробок с видеоиграми говорили о том, что живут здесь довольно молодые люди.

Мой взгляд упал на Кириана. Хотя внешне он казался спокойным, волосы его растрепались, а зеленые глаза сверкали от гнева. На нем был угольно-серый свитер, который облегал его широкие плечи и подчеркивал спортивную фигуру.

Желание подойти к нему было непреодолимым. Мне хотелось броситься в его объятия и раствориться в его тепле. Очень кстати, подумала я, отмахнувшись от этой безумной мысли.

Пожилой мужчина, стоявший рядом с Кирианом, шагнул вперед. Он был коротко, по-военному подстрижен, и седина почти не бросалась в глаза. Он носил темно-синий армейский свитер, черные брюки и ботинки в стиле милитари. Хотя одна его статная фигура уже производила сильное впечатление.

Он взглянул на меня. Лицо его было бесстрастным.

– Ты, должно быть, Найла, – произнес он и протянул мне руку. – Я Квинт, глава «Секьюритас».

Я нерешительно пожала его руку. Она была сухой, теплой и мозолистой – как у человека, который не боится тяжелого труда.

– Здравствуйте, – тихонько сказала я.

Он смотрел на меня так пристально, что я почувствовала себя неуютно.

Квинт отпустил мою руку.

– А ты выросла. – К моему удивлению, его лицо смягчилось, а в серо-зеленых глазах появился теплый огонек. – Когда я видел тебя в последний раз, ты была совсем крошкой полметра ростом.

– Отец помог тебе появиться на свет, – произнес Кириан без малейшей интонации в голосе.

Пока я переваривала это, он сухо добавил:

– В прямом смысле. Когда на Валерию напали, Аллегры не было рядом. Отец обнаружил ее, но уже не смог спасти. Тогда он перенес Валерию в укромное место и… принял тебя. А потом сделал все возможное, чтобы о твоем существовании никто не знал.

Я ошеломленно смотрела на мужчину, который, ни секунды не раздумывая, помог мне появиться на свет из лона умирающей матери. Представив себе это зрелище, я содрогнулась.

Тень пробежала по лицу Квинта.

– Ты очень на нее похожа.

– Но она не Валерия, – резко произнес Кириан.

Квинт обернулся.

– Если бы мы не пошли на поводу у Валерии, разрешив ей учиться, она бы выжила. – Голос его дрожал от досады. Видимо, ужасная гибель моей родной мамы до сих пор не отпускала его. – Больше такого не повторится.

Я потеряла дар речи, когда до меня дошло: Квинт говорит не о нашем поцелуе с Кирианом, а о моем будущем.

– Но мы не можем запереть ее тут до конца жизни, – оборвал его Кириан. Мне захотелось упасть к нему в объятия. Усилием воли я удержалась от этого.

И тут я заметила, что на его плечо легла изящная рука.

Позади Кириана стояла девушка, которую я сначала не заметила. Она была примерно нашего возраста и невероятно прекрасна. При всем желании я не смогла бы описать ее иначе. Одевалась она удобно и лаконично – ровно так, чтобы беспрепятственно врезать кому-нибудь ногой с разворота. Одежда плотно облегала ее стройную фигуру. Темно-каштановые волосы были собраны в конский хвост, искусно накрашенные глаза сияли яркой лазурью.

– Обсудим это позже, Кир, – сказала она и кивнула мне. – Найла, я Маре.

Она была дружелюбна, но держала дистанцию.

– Привет. – Я сложила руки на груди. – А от кого из богов ты происходишь?

– От Волтурна.

Вот черт.

Волтурн был богом воды и рек и считался одним из самых могущественных второстепенных богов. Она разве не могла назвать кого-нибудь поскучнее? Богиню фруктовых благословений или бога пограничных камней – что-нибудь в этом роде.

– Найла!

В комнату вошла моя мама, а за следом за ней и папа. Мама тут же бросилась ко мне и обняла. Ее трясло. Я перехватила взгляд Кириана, но он тут же отвернулся.

Проглотив ком в горле, я снова посмотрела на своих родителей.

– Я в порядке, мам.

Отстранившись от нее, я взглянула на папу.

– Вы вернулись.

Казалось, за это время он постарел лет на пять.

– Мы полетели сразу, как только узнали, что произошло.

На его лице отразилась тревога, от которой померкла вся радость встречи.

– А где Виктор?

– Смотрел мультики в одной из гостевых комнат и уснул. – Мама улыбнулась. – Смена часовых поясов дается ему непросто.

– Вы увидитесь, когда он проснется, – заверил меня папа, и мой страх, что родители и впредь будут держать Виктора на расстоянии, исчез.

Я слегка успокоилась.

– Красотка! – В гостиную вошел Филемон и, прежде чем я хоть что-то успела сообразить, сгреб меня в медвежьи объятия.

Когда я высвободилась, он протяжно вздохнул. Я откинулась назад, чтобы получше рассмотреть его. Лицо Фила было непривычно бледным, волосы растрепаны. В уголках рта залегли морщинки; он держался за свой левый бок, видимо, страдая от боли.

А виновата в этом была я. Глаза мои наполнились слезами.

– Прости, Фил. Я не хотела.

Он отмахнулся.

– Знаю.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – нерешительно спросила я. Но ответить он не успел – мама легонько отодвинула меня в сторону и положила руку ему на ребра.

Прошло несколько секунд, и Фил с облегчением выдохнул.

– Спасибо, Аллегра.

– Не за что. – Мама нахмурилась. – Но все же я прописала бы тебе строгий постельный режим.

Фил скривился.

– Я больше не выдержу там ни минуты. Просто сойду с ума. – Он осмотрелся, явно почувствовав напряжение, витавшее в комнате. – Кажется, здесь намного интереснее.

Он был прав. Гостиная напоминала пороховую бочку. Кириан и его отец поссорились. Моих родителей, судя по всему, потрясывало. Я была разочарована и одновременно смущена из-за того, что снова увидела Кириана. И почему Маре опять коснулась его?

Мама устало покачала головой. Видимо, поняла, что не сможет справиться с упрямством Фила. Она снова повернулась ко мне.

– Хорошо, что ты здесь, Найла. Нам нужно о многом поговорить. – Она взглянула на Ди. Казалось, мама размышляла, как бы повежливее от нее отделаться.

Пусть даже не думает об этом.

Я отчаянно нуждалась в поддержке лучшей подруги.

– Она никуда не уйдет, – сказала я, загородив собой Ди.

Квинт усмехнулся.

– Разумеется, уйдет. Она тут посторонняя.

– Ди в курсе всего, – резко сказала я, пытаясь не спасовать перед авторитетом Квинта.

Маре удивленно воскликнула:

– Ты не можешь разговаривать так с главой «Секьюритас»!

Еще как могу.

Я смерила ее надменным взглядом.

– Во-первых, Далила сделала все, чтобы меня защитить. В