Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

сильно хотела спуститься на Марс, что почти чувствовала его вкус. Но я знала, почему этого не случится. Я указала на свою папку на столе.

– Открой.

Рафаэль закатил глаза.

– Да брось, Эльма…

– Я серьезно. Можешь решить хоть что-нибудь из этих уравнений?

Это… именно это делала Хелен, уступая мне свое место. Не сказать, что причины у нас были одинаковые, но, так или иначе, мы прогнулись под миром, изменить который нам было не под силу. Ее это не радовало, да и я не стану изображать восторг, но таково положение дел.

– Я остаюсь здесь и занимаюсь математикой. Но сначала пирог.

Леонард улыбнулся.

– Люблю пироги.

– Я тоже. ПИ-роги. 3,14159265… – Я подмигнула ему. – Кстати… О, славный пилот, ты уже думал, как назовешь посадочный модуль?

Рафаэль опустил глаза, разглаживая одной рукой страницы.

– «Терразас».

* * *

А вы помните, где вы были, когда человек впервые высадился на Марс? Я была на капитанском мостике «Ниньи», сидела в кресле второго пилота с карандашом и бумагой наготове. Паркер сидел рядом. Ему заняться было нечем. Мы смотрели в иллюминатор и слушали каналы связи. «Терразас» вошел в атмосферу Марса.

Остальные члены экспедиции оставались на борту. «Терразас» опустится первым, и, если все будет нормально, через две недели за ними последует экипаж «Пинты».

Голос Леонарда был ясным и ровным.

– Радиолокатор показывает 15,24 километра до перицентра. Визуальные показатели стабилизировались на отметке около 16,15 км.

Я добавила эти данные в журнал спуска «Терразаса».

– Подтверждаю. Советую выполнить маневр на рыскание вправо, 10. После этого даю добро на снижение с включенным двигателем. Конец связи.

– Подтверждаю, снижение с включенным двигателем.

У них было пять минут до начала спуска. До этого момента они просто находились на более низкой орбите, чем мы. Паркер сжал колени ладонями, как будто сам хотел вцепиться в пульт управления.

Через микрофон Леонарда до нас долетел далекий голос Рафаэля.

– Автоматические переключатели системы ориентации. Блок управления тормозной двигательной установки в карданном подвесе. Командная система управления отключена. Активация карданного подвеса. Шкала оценки скорости, 25.

Если не считать, что обзорный иллюминатор заполняла Красная планета, все было почти так же, как в симуляторе.

– По моему сигналу, 3:30 до зажигания.

– Подтверждаю.

Я смотрела на секундомер и проверяла их положение.

– Пуск. 3:30 до зажигания.

– Подтверждаю. Маневр наведения, четыре двигателя. Равновесие моментов. Дроссель привода регулятора тяги минимальный. Дроссель, автоматическое управление. Кнопка ракетного топлива, сброс. Кнопка ракетного топлива. – Голос Леонарда был холодным, пока он зачитывал Рафаэлю порядок действий. – Все в порядке. Выход с орбиты, сброс. Режим автоматического поддержания ориентации, три на контроль спуска. Показатели аварийной системы наблюдения – четыреста плюс один.

Перед моим мысленным взором встала кабина «Терразаса». Сейчас они летели двигателем вперед. Так они могли использовать их для торможения и при этом видеть планету в обзорный иллюминатор, корректируя траекторию движения. Потом они выполнят маневр по рысканию в 180 градусов и направят радиолокатор на поверхность планеты. После этого все будет зависеть от Рафаэля.

Но я все равно держала карандаш наготове.

Когда Рафаэль сказал: «Зажигание», Паркер поднял обе руки, скрестив пальцы.

Я наблюдала за данными радиолокатора.

– Со скоростью снижения у них все в порядке.

Паркер пробормотал:

– Боже. Не представляю, как Мими это выдерживала…

Я не отрывала глаз от радиолокатора, но протянула свободную руку и на мгновение сжала его предплечье.

– Она знала, за кого выходит замуж.

– Хех.

Словно в радиоспектакле без рассказчика, раздался голос Леонарда.

– Сбавить обороты… шесть плюс двадцать пять, сбавляем обороты.

Я прикусила губу. Они собирались уменьшить тягу через шесть минут двадцать пять секунд после зажигания, и это было совершенно логично. Но я не знала, куда себя деть. Это были самые длинные шесть минут и двадцать пять секунд в моей жизни.

– Сбавляем обороты. Высота полторы тысячи метров. Тридцать целых пять десятых метра в секунду. Стабилизация в норме.

Наконец-то, какие-то числа. Мне снова было чем заняться. Вычисления были несложными, и я могла произвести их в уме, но на всякий случай все равно внесла все в журнал.

– Даю добро на посадку. Прием.

– Подтверждаю. Девятьсот четырнадцать. Скорость 21,3.

Я кивнула, хотя Леонард меня не видел.

– Подтверждаю. Заходите на посадку. Девятьсот четырнадцать метров.

– Шестьсот десять метров. Шестьсот десять.

Паркер наклонился вперед, словно надеясь разглядеть их в иллюминатор. Под нами плыли красные и охристые облака. Теоретически «Терразас» должен был быть прямо под ними. Сколь бы тонкой ни была атмосфера Марса, след от входа в атмосферу был не таким ярким, как на Земле.

– Тридцать пять градусов. Двести двадцать девять метров. Снижение со скоростью семь метров в секунду. – Леонард докладывал таким голосом, словно объявлял ситуацию на фондовом рынке, а не посадку на незнакомую планету. – Сто восемьдесят три метра, скорость 5,8.

Я все записывала в своем журнале. Не то чтобы я могла как-то помочь, но мне нужно было чем-то занять руки. Я наметила дугу, по которой они спускались. То же самое я делала, когда Паркер выходил на орбиту.

– Сто семь метров, скорость 1,2. Вижу тень.

Приземление в атмосфере, пусть и разреженной, выглядит совсем иначе, но я понимала, что значит эта тень. Они почти спустились.

– Тридцать целых пять десятых метра, скорость спуска 1,1, движение вперед 2,7.

Кэм с Флоренс в хвосте посадочного модуля наверняка сейчас смотрели в иллюминаторы.

– Двенадцать целых и две десятых метра, скорость 0,76. Подняли пыль.

Я затаила дыхание и была почти уверена, что Паркер сделал то же самое. По правде говоря, казалось, будто бы весь корабль затих. Словно даже вентиляторы перестали гонять воздух, пока мы все ждали.

– Посадочные огни.

Впервые за последние десять минут мы услышали голос Рафаэля – совершенно невозмутимый.

– Отключение двигателя.

– Двигатель отключен.

Паркер издал ликующий вопль – такой, словно сдерживался аж с Земли. Я бросила свои записи в воздух, и листы бумаги парили вокруг нас, словно начинка для сувенирного снежного шара математика.

Из динамика где-то на фоне слышался восторженный хохот Флоренс. А за спокойствием Рафаэля наверняка скрывалась улыбка до ушей.

– Нинья, говорит база «Брэдбери»[92]. Модуль «Терразас» совершил посадку.

Когда я услышала новое имя базы, произнесенное вслух, у меня на глазах навернулись слезы. Господи. Они все-таки сделали это.

Паркер схватил микрофон.

– Рад слышать, Брэдбери. Поздравляю с прекрасной посадкой.

– Брэдбери, говорит Пинта, – голос Бенкоски звучал на фоне аплодисментов экипажа «Пинты». – Мы все… Примите поздравления. Жду не дождусь, когда мы к вам присоединимся.

– Спасибо. Виды здесь – это нечто. Издалека он выглядит совсем красным, но некоторые камни тут кажутся голубоватыми, – Рафаэль рассмеялся: – Леонард закатывает глаза от моих научных познаний. Надо нам заняться делом, а то он выйдет на поверхность без нас.

– Приступайте к работе. И ждем снимков, – Паркер выключил микрофон и повернулся ко мне, сияя улыбкой. Он поймал один из листов с расчетами, которые все еще кружились вокруг нас, и посмотрел на покрывавшие его цифры. – Ты молодец, Йорк.

– Это моя работа.

Широкая улыбка Паркера загадочно смягчилась. Теперь он смотрел на меня с чем-то