Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

аромат лосьона после бритья. – Я сейчас разговаривал с Бенкоски, и у меня есть для вас новости.

Я протянула ему блокнот. Кивнув, он взял его, но на меня не взглянул. Он держал его в одной руке, как бы небрежно опустив руку вдоль тела, но костяшки его пальцев побелели, отчетливо выделяясь на фоне остальной кожи.

Я отступила было к обеденному столу, но Паркер меня остановил.

– Стой тут. – Потом он сделал эту штуку, которую всегда делал перед тем, как приступить к работе: повращал шеей так, что она хрустнула. – Так вот. У вас накопилось много вопросов, и я попросил Грей и Йорк ничего вам не говорить, пока не смогу напрямую связаться с ЦУП. Некоторые сведения они не смогли сказать напрямую, и, по правде говоря, они наверняка не хотят, чтобы я что-то рассказывал вам. Но пусть идут к черту. Вот вам доклад об обстановке.

Мои коллеги максимально сосредоточились. Леонард поставил локти на стол, сцепив пальцы под подбородком. Рафаэль поднял голову. Флоренс, прищурившись, склонила голову набок. А Кэм села ровно и выпрямила ноги.

– Члены «Земли прежде всего» действовали не одни. У них был соучастник в компьютерном отделе МАК. Еще они нанесли удар по канзасскому космодрому и вывели из строя энергосеть. Для этого они использовали оружие из бывшего Советского Союза. Мы еще не знаем, была ли Россия активным участником этих действий, но это не исключено.

Кэм подняла руку.

– А что с «Артемидой» и «Лунеттой»? Там все в порядке?

Паркер кивнул.

– Бразильские и европейские космодромы смогли справиться с трафиком, но все коммуникации шли через Канзас и наши спутники. В общем, ситуация такова, что ЦУП может с нами говорить, но они нас не видят. Когда будем выходить на орбиту Марса, нам придется полностью полагаться на наших штурманов.

На меня. На Хайди. Интересно, на «Пинте» Бенкоски сейчас читает такую же лекцию?

– Возможно, в обратном полете нас ждет то же самое, потому что строительство новых спутников – дело небыстрое, и, откровенно говоря, мы сейчас для Земли не самый приоритетный объект финансирования, – Паркер покрутил блокнот в руках: – Это значит, что наши штурманы-вычислители теперь стали самыми важными членами экипажа.

Привет, тревога. Рот у меня наполнился слюной – старый добрый предвестник рвоты. 3,14159… Я тяжело сглотнула и медленно выпустила воздух через нос.

– Мы с Бенкоски решили, что следующее решение должно быть принято совместно, так что сейчас тот редкий случай, когда я попрошу вас проголосовать. Вероятность возвращения домой живыми и невредимыми будет значительно выше, если мы совершим гравитационный маневр вокруг Марса и не будем садиться.

– Черта с два, – Рафаэль со свистом разрезал воздух рукой. – После всего, что мы прошли? Можете меня выбросить в шлюз, но я собираюсь на Марс.

– Да, – Леонард кивнул, – думаешь, они позволят мне вернуться и попробовать еще разок? Да ни за что.

– Два голоса есть. – Паркер повернулся к доске и нарисовал две галочки. Как будто нас было так много, что это было необходимо. Или, может, ему просто нужно было хотя бы на мгновение повернуться ко всем спиной. – Что скажут дамы?

– Я согласна с Леонардом, причины у меня те же, – Флоренс пожала плечами, – я проделала весь этот путь не для того, чтобы просто развернуться и полететь домой.

– Аналогично, – Кэм рассмеялась: – Не могу поверить, что вы думали, будто кто-то захочет вернуться.

– Йорк? – он поднял палец: – Погоди. Прежде чем ты ответишь, ты должна знать, что, учитывая новые условия, вы с Фёгели высадиться не сможете.

Флоренс фыркнула.

– Постой… Зачем я тогда вообще училась пользоваться этой проклятой штуковиной, если не для того, чтобы подстраховать Йорк?

– Этот аспект не выносится на голосование.

– Все нормально… – Именно таким был мой первый полет на Луну. Я просто, блин, ее облетела и вернулась на Землю. Я пообещала Натаниэлю, что вернусь домой. Так что, если это необходимо для того, чтобы мы все вернулись, так тому и быть: – Марс или ничего.

Паркер на мгновение словно уставился на пять отметок на доске. Я стояла рядом, и мне, в отличие от всех остальных, было видно его лицо. Глаза у него были закрыты. Он не стал рисовать шестую галочку, но очень медленно выдохнул.

– Что ж, было несложно.

Если не смотреть на его лицо, казалось, что он говорит легко и уверенно.

Открыв глаза, Паркер стер часть списка, который я нацарапала на доске.

– Так вот, насчет списка дежурств. Кое-что мы поменяем. Йорк понадобится время, чтобы убедиться, что наш план полета на сто процентов точен, так что ее обязанности мы перераспределим между собой.

Потрясающе. Я вперила взгляд в следы потертостей на кухонном полу, лишь бы не видеть, как в глазах коллег вновь загорается обида. Рафаэль заерзал на стуле.

– Я могу… Хочешь, я буду вторым пилотом?

Паркер повернулся и, поджав губы, взглянул на Рафаэля.

– Давай это обсудим после собрания. Пока я хочу, чтобы вы со Стьюманом занялись проверкой посадочных модулей. Надо убедиться, что все в порядке.

Я спрятала руки за спину, чтобы никто не увидел, как они трясутся.

– Я не против заниматься другой работой. Мне ведь нужно будет как-то отдыхать от вычислений.

– Ну тогда сделай гребаный перерыв. Или ты не знаешь, как это делается?

Он был в трауре. Во всяком случае, можно было притвориться, что эта его резкость была попыткой замаскировать горе. Дело было не во мне.

От этой мысли я даже подняла голову и повернулась к Паркеру. Дело никогда не было во мне.

Ощущение было такое, что комок тревоги у меня внутри растворился, превратился из твердого узла в пар. И вырвался в подобии смешка. Мне кажется, Паркер не меньше меня самой удивился этому смеху. Пусть думает, что я открыла в себе чувство юмора. Я вздернула подбородок.

– Я отдыхаю, когда готовлю. Так что оставь мне гребаное дежурство на кухне, а то, ей-богу, я буду печь пироги и не дам тебе ни кусочка.

Флоренс засмеялась.

– Тут она тебя подловила, Паркер. Хорошо так подловила.

– Что ж, – он хрустнул шеей и снова повернулся к доске, на этот раз с ухмылкой, – раз ты признаешь, что твое место на кухне.

– Ага, – я шлепнула ладонью по доске, – прямо рядом с тобой.

Дорогая Эльма!

Я тебя люблю. Слава Богу, у тебя все хорошо. Нет, я мало сплю в последнее время (равно как и все остальные), но Томас был молодцом. (И да, благодаря ему я не забывал есть.) Не знаю, что бы я без него делал. Обо всем остальном позже, когда разберемся с рабочими делами. А пока просто знай, что у меня все хорошо. Я люблю тебя. Я тобой горжусь.

И еще раз скажу: я люблю тебя.Натаниэль* * *

Когда я вошла в тренажерный зал, Паркер уже сидел на скамье для жима. Зал редко использовался поздно ночью,