Что скрывает правда - Кара Хантер

и мы. – Он указывает на листок. – Транспорт, метка, ДНК – все логично.

– До известной степени, – сухо говорит Галлахер. – Хотя ей, по всей видимости, неизвестно, что мы нашли лобковый волос ее мужа в вагине жертвы.

– Ну да, – бормочет Гислингхэм, глядя в пол, – ей это неизвестно.

Однако Галлахер, похоже, не слышит его. Когда он поднимает голову, она смотрит в листок, ее лицо сосредоточено. Неожиданно она поворачивается к нему, в ее взгляде вопрос.

– Райан? Кто такой Райан?

– Сын Пэрри. Ему, должно быть, двадцать с чем-то.

Она хмурится еще сильнее:

– Похоже, в шестом эпизоде о нем что-то есть?

Они переглядываются, затем Гис достает свой телефон, находит нужную страницу, прокручивает вперед первые пять минут и включает запись.

«Гэвина выпустили из тюрьмы Уондзворт 23 мая 2018 года. Но это совсем не означает, что его оправдали. Приговор остается в силе. Он обязан носить электронную метку и соблюдать строгие условия, которые мешают ему вести нормальный образ жизни. В том числе вступать в обычные социальные контакты, что другие люди воспринимают как должное. Когда он вышел из тюрьмы, у него была девушка, однако отношения оказались не настолько прочными, чтобы выдержать трудный процесс адаптации, и сейчас Гэвин опять один.

Удача и настойчивость помогут добиться того, чтобы все рассказанное выше не стало концом истории Гэвина. Мы продолжаем поддерживать его и его адвокатов и подумываем о том, чтобы в начале следующего года еще раз подать заявление в Комиссию по пересмотру уголовных дел.

Ну а Гэвин полон решимости прожить оставшиеся годы с пользой. Он проводит много времени с малолетними правонарушителями и заново строит отношения со своими детьми. Конечно, они уже не дети. Райан работает в сфере досуга и здорового образа жизни, а у Дон сейчас своя семья…»

– Тренажерка, – говорит Гислингхэм. – Райан Пауэлл работает в каком-то тренажерном зале. Господи, ну почему я до этого не додумался? Как вы считаете, сколько ДНК остается на полотенце из тренажерки? Человек просто бросает его в корзину и забывает о нем. Вот так они и подставили Фаули…

– Погоди-ка, – говорит Галлахер. Она сильно побледнела. – Ты делаешь поспешные выводы…

Гислингхэм хватает свой телефон и что-то набирает, тяжело дыша.

– Смотрите, – говорит он через секунду, дрожащей рукой выставляя перед ней телефон, – смотрите: «Оздоровление и отдых в Хедингтоне» – это же тренажерка босса…

С экрана улыбаются выстроившиеся в шеренгу инструкторы, такие красивые и опрятные в футболках поло с фирменным логотипом. За ними поблескивают спортивные тренажеры. Рона Хэммонд, Дэрил Джонс, Полли Льюис, Джед Махаммад, Райан Пауэлл.

Радостное, открытое лицо, светлые волосы. Он выглядит аккуратным, честным, искренним. Но Галлахер не проведешь.

Гислингхэм наблюдает за ней:

– Тот лобковый волос, о котором вы упомянули. Тот, который босс так и не смог объяснить.

Она смотрит на него:

– И?..

– Если б кто-то попытался стащить чей-то волос так, чтобы об этом никто не узнал, я не могу придумать лучшего источника, чем использованное полотенце в тренажерке. А вы?

Галлахер открывает рот и закрывает его. Черт, думает она. Черт.

* * *

Алекс наблюдает за врачом, который стоит у кардиомонитора сердца плода. Даже с кислородом у нее такой частый пульс, что слегка кружится голова. Акушерка держит ее за руку, пытаясь успокоить, повторяя, что все будет хорошо, однако они не вызывали бы акушера-гинеколога, если б не было проблем, не притащили бы сюда этот аппарат, если б ничто не вызывало у них тревогу…

Врач поднимает голову.

– Частота сердечных сокращений тахикардичная, – сдержанно говорит она. – Пожалуйста, готовьтесь к кесареву и известите вторую операционную. Нам нужно срочно доставать этого малыша.

* * *

– Но даже если ты прав насчет волоса, – говорит Галлахер, – нам все равно нужно проверить, можно ли на самом деле перенести жизнеспособную ДНК с полотенца…

Гислингхэм перебивает ее:

– Но ведь сходится, да? Все сходится. – Он указывает на «РП», обведенное кружком внизу листка. – И, похоже, Алекс тоже так думает.

– Нам известно, был ли Райан в контакте с отцом?

Гис качает головой:

– Нет, но мы можем легко проверить. Хотя, судя по тому, что я знаю о Пэрри, он наверняка нашел способ общаться с ним так, чтобы не оставлять следов. Готов поспорить, что через самую обычную почту.

Галлахер снова смотрит на листок:

– Вот тут она пишет, что он наблюдал за их домом…

Гислингхэм морщится:

– По словам Нелл, Алекс была уверена в том, что кто-то неделями наблюдал за домом, но все убеждали ее, что это просто фантазии – что у Пэрри есть метка, поэтому это точно не он.

Галлахер медленно кивает:

– И они были правы. Это не он.

– Да, не он. Но мы не учитывали его сына, ведь так? Он был вне поля зрения. Особенно если называл себя Райан Пауэлл. И если он действительно следил за Фаули, то наверняка узнал целую кучу всего про них – где они отовариваются, кто их друзья, тот факт, что босс ездит в «Оздоровление и отдых»…

Галлахер глубоко вздыхает:

– И тогда он устраивается в тот же клуб – ты к этому ведешь?

Гис пожимает плечами:

– А почему бы нет? В таких заведениях всегда не хватает сотрудников. И Алекс права насчет машины. Арендовать «Форд Мондео» можно запросто – их, наверное, сотни.

– А бедная Эмма Смит случайно оказалась не в том месте и не в то время…

Гислингхэм кивает:

– Верно. Пришла к Фаули, когда за домом следил Райан. – Он откидывается на спинку; его лицо внезапно становится тревожным. – Вероятно, он быстро сообразил, что она именно то, что им нужно: одинокая, практически без друзей, живет одна… Идеальная жертва.

Галлахер вздыхает. Бедная женщина… Она была уверена, что ее кто-то преследует, только не знала зачем.

Или кто.

Гислингхэм всматривается в ее лицо.

– Смит толком не видела его, чтобы опознать, но Райан позаботился о том, чтобы она узнала о его преследовании, – он хотел, чтобы она знала.

Галлахер удивлено смотрит на него.

– Но зачем?

– Ну подумайте сами, мэм: если вы боитесь, что вас преследуют, и знакомы с детективом-инспектором, к кому вы обратитесь за советом?

– Она могла просто поговорить с ним по телефону. Ведь гарантии, что он приедет к ней, не было. – Рут произносит эти слова, но лишь потому, что в игру вступает адвокат дьявола. А так она знает, что он прав.

– У Пэрри было почти двадцать лет, чтобы спланировать все это. Рано или поздно он все равно нашел бы способ подобраться к Фаули. Инсценировал бы взлом,