Страшные фОшЫсты и жуткие жЫды - Александр Архангельский

Но. Железобетонная система всеобщей властной коррупции отстроена, отлажена, взаимосвязана и невероятно устойчива. Она наделена мощным инстинктом самосохранения; она привыкла, что с ней считаются, что именно ее (а не раздробленные элементы общества) уравновешивает действующая власть. Она без боя не намерена сдаваться. И если даже косвенный намек на угрозу ее полноценному гарантированному существованию обернулся чередой демонстративно громких убийств, от Козлова и Политковской до Литвиненко, то чего же от нее ожидать, если приговор ей – вслух – произнесен?

Собственно, это (а не распределение полномочий, конфликт интересов и личных стратегий) будет главной проблемой наставшего времени. Сумеет ли политическая сила, получившая свои права бюрократическими методами, отвоевать у силовой бюрократии место под солнцем? Сможет ли в условиях неизбежного роста цен, шаткой мировой конъюнктуры, нарастающих экономических диспропорций – расчистить площадку под строительство будущего? Которое сосредоточено сейчас именно в малых сферах, от бизнеса до общественных инициатив, от обустройства обыденной жизни в районах до семьи. Этой силе будут охотно мешать. Изнутри. Извне. Втягивая в решение задач, не имеющих ничего общего с реальными интересами страны. Как, например, вопрос о самодеятельном признании Абхазии с Осетией. Чреватый постановкой встречного вопроса о Чечне.

Если эта новая сила сумеет справиться с напором обстоятельств, значит, она жизнеспособна. С ней можно взаимодействовать не только в Интернете. Спорить, соглашаться: то есть жить в одном историческом пространстве. И тогда мы увидим множество новых конфигураций. Ощутим энергию шагов – от умирающей политики навстречу возрождающейся жизни. Ну, а если нет… придется вновь использовать опыт выживания в неприятных условиях. Который мы долго копили. И надеялись, что не пригодится.

Плохое как хорошее

На неделе между 7 и 13 апреля. – Госдума приняла закон о попечительстве и патронате; разруганный Медведевым проект закона вообще не содержал положений, защищающих права патронатных семей; в новом виде он просто превращает патронат в подобие опеки. – До отмены соглашения о замораживании цен на социально значимые продукты остается три недели, а инфляция уже несется вскачь. Хлеб и рис дорожают везде; в развивающихся странах происходят голодные бунты.

Есть старая как мир закономерность. Когда в России все благополучно, государство распускает руки. И вместо того, чтобы работать на будущее, занимается переделом настоящего. Но как только начинаются проблемы, русская политика вздрагивает, напрягается – и начинает бить лапками.

Пока страну трясло и лихорадило, Ельцин удерживал ситуацию на грани срыва и выстраивал систему новой экономики; имея среднегодовую цену на нефть в пределах 9 долларов за баррель, он не боялся свободы и, полусрываясь в пропасть, все же тащил державу, как упирающегося коня, по краю серпантина – чтобы вывести на прямую римскую дорогу. Потом положение дел переменилось: цены на сырье стали безудержно расти, доллар падал, инфляция притихла, народ немного успокоился и был сердечно расположен к действующей власти; стране был дан невероятный шанс для прорыва. Кое-что сделано: террор подавлен, государственные институты воссозданы. Но слишком много сил ушло на выяснение суровых отношений с малозаметными соседями, на борьбу с мифической оранжевой угрозой, на разграбление награбленного и доразложение верхушечного слоя. Ссылки на то, что соседи сами хороши, что евробюрократы не умнее наших, ничего не объясняют. Да, не умнее и не лучше, да, они провоцировали и подначивали; на то она и политика, чтобы (как недавно выразился новоизбранный глава России) разводить, на то и политики (опять же, по его словам), чтобы не разводиться.

Но вот проходит верховная встреча в городе-герое Бухаресте. Сначала западные «разводящие» делают полушаг навстречу упрямой Москве и чуть-чуть отодвигают Украину с Грузией от вожделенного НАТО; именно чуть-чуть, не навсегда, на время, причем весьма короткое. Потом российский президент (уходящий) мягко и почти расслабленно, по-дембельски в его терминологии, выступает перед публикой и объясняет, что если впредь интересы России будут учитываться, может, и общественное мнение смирится с натовским существованием, перестанет так болезненно реагировать. После чего сговаривается с господином Бушем о вступлении в ВТО и окончательной отмене поправки Джексона – Вэника. Это еще не полная тишь, не итоговая благодать, но уже заметное смягчение интонаций.

Случайно ли, что внутренним фоном для этих внешних умягчений стал очередной скачок инфляции? А ведь это еще не конец; это, боюсь произнести вслух, только самое начало. Дальше на всех скоростях понесется бензин; потом, года через два, придется пережить серьезный спад рубля; а что в 2009-м учудят с долларом (стало быть, и с нефтью) побеждающие на американских выборах демократы – никому не известно. Как ни удерживай цены, как ни лавируй между интересами производителя и интересами политики, все равно придется выбирать: либо законы рынка, либо понятия бюрократии. Одолеет рынок – взвинтятся цены; победит бюрократия – исчезнет товар. А цены все равно взлетят. Хотя и позже.

И чем напряженнее пойдут дела в российской экономике, тем быстрее нам придется развязывать узелки, узлы и узлища в международной сфере; нам станет просто не до Грузии с Эстонией, а тратить деньги на борьбу с оранжевой угрозой в Киеве будет жалко. Все-таки уже не лишние. Все-таки уже – считанные. Это как в компьютере, зараженном вирусом, – чтобы не перегревался, приходится отключать навороченные устройства. И приступать к лечению Касперским.

Если мы не обманулись в ощущении, что вектор поменялся, то очень скоро выяснится, что системе безответственного балансирования, отстроенной в эти восемь лет, история прописала масло Касперского. И в условиях ухудшающейся конъюнктуры придется улучшать модели управления, сбрасывать, как мешки с песком, бюрократические навороты, отказывать силовикам в счастливом праве контролировать все и вся, потому что сила есть и доводов не надо. Более того: тотально контролировать СМИ можно лишь в благополучные эпохи, когда информация не угрожает власти; право разрешать и запрещать повышает статус идеологических контролеров, из политтехнологической обслуги превращает их в стратегов суверенной демократии, однако совершенно не имеет отношения к потоку самодеятельной жизни. Но как только возникают реальные проблемы, в том числе у господ управляющих, им приходится открывать завинченные шлюзы и снимать свинцовые пломбы; самолюбие контролеров страдает, зато подвижная система оказывается устойчивей. Как стены в кирпичном доме: если почвы надежны, можно ставить жесткую опору; если подвижны, одна стена обязательно должна «гулять». Иначе дом пойдет трещать по швам.

Другое дело, что описана нормальная политическая реакция на вызовы времени. Она ведь может оказаться и совсем другой. Вместо устойчивого колебания – неустойчивая жесткость, как в вопросе об Осетии с Абхазией; вместо лечения от вирусов – уничтожение материнской платы; вместо сброса лишнего веса – паническое желание набить корзину до отказа; вместо римской дороги – прыжок под откос. Что мы выберем? Увидим. Не в этом году, так в следующем. Не в следующем, так никогда. Потому что либо ситуация будет медленно выправляться, либо жизнь пойдет вразнос.

Время для двусмысленности вышло; придется все-таки определяться.

Давай, станичники!

На неделе между 14 и 20 апреля. – Случилось множество событий, которые по праву претендуют на то, чтобы войти в энциклопедии.

Владимир Путин возглавил партию «Единая Россия», так и не вступив в ее состав. Жириновский злобно пошутил: теперь надо распустить все партии, оставить одну «ЕР»; доля правды в этой шутке есть. Будущие энциклопедии холодно зафиксируют: 15 апреля 2008 года партийный процесс в России надолго прекратился; начался процесс внутрипартийного управления. Не в том смысле, что «ЕР» достигла сияющих вершин и остановится в развитии; наоборот: Путин будет постоянно донастраивать мощную машину для голосования; он недоволен «Единой Россией», хочет заменить мотор и, как выразился на днях один водитель столичного такси, «перешить машинке мозги». А в том смысле, что остальные легальные партии, и без того почти бесплотные, до конца превратились в бледные тени, стали партиями сопровождения, политической подтанцовкой.

Если провести их дружественное поглощение, превратить в единороссовские фракции, ничего не изменится; никто не заметит. Будет зам. вождя по народности – В. В. Жириновский. Зам. вождя по справедливости – Г. А. Зюганов. Зам. вождя по оргработе – С. М. Миронов. Зам. вождя по леволиберальной экономике – Г. А. Явлинский. И скамейка запасных заместителей во главе с Н. Ю. Белыхом. Вокруг может смело бегать оппозиция, искусно маргинализованная, от Новодворской до Лимонова и Каспарова; их даже, пожалуй что, позволят показывать по телевизору. Теперь ведь всем явлениям в политике задан необходимый масштаб, и чего опасаться малюток?