Охотник на ведьм - Пауль Локамп

– Прикрой! – кричу ему, срывая горло в бессмысленной попытке перекричать нескончаемый грохот выстрелов и опять перезаряжаю пистолет. Казимерас вдруг отлетает спиной назад, где на него сверху сваливается какая-то тень.

– С-с-с-ука! – шипит он, сбрасывая вниз на лестницу Нежить.

Подняться на ноги мы ей не дали, упокоив тварь в два ствола. Она, даже подыхая, царапает когтями деревянные ступени в бессильном желании добраться на нас. Хрен тебе в глотку! Хватаю Казимера под руку и тащу его вверх по лестнице. Дошли! Блин! Мы не успеваем развернуться навстречу прущей на нас Нежити, и мне на спину бросается один из них, хватая за горло крепкими пальцами. Чувствую его когти, которые впиваются в тело. Дьявол! Резко нагибаюсь и, не глядя, стреляю назад – туда, где слышу его тяжелое рычание. Выстрел! Еще! Хватка ослабевает, я вырываюсь из этого захвата и разворачиваюсь к нему лицом. Оборотень! Полный набор тварей! На любой вкус! Делаю еще два выстрела и резко ухожу в сторону. Удар – и меня, словно тряпичную куклу, швыряет в сторону, в угол, где пыхтит Казимерас, прижимая к стене еще одного оборотня. Ну силен мужик!

Позади меня поднимает руки мужчина. Ментальный удар? Откуда здесь взялся Ведьмак? Увернуться не получится, но опередить… Не глядя, стреляю несколько раз в его сторону – если не попаду, то хотя бы напугаю. Словно тяжелым обухом меня бьет в бедро, и я почти перестаю чувствовать правую ногу. Глок встал на затворную задержку, и я просто отбрасываю его сторону, позже перезарядим. Выхватываю Кимбер и, лежа, пробиваю двойку в корпус. Есть! Извернувшись, стреляю в оскаленную пасть оборотня, с которым сражается ксендз, но промахиваюсь. Он неожиданно отбрасывает Казимера в сторону и прыгает на меня. Увернуться, даже откатиться в сторону, не успеваю. Чувствую еще один сильный удар в бедро. Выстрел! Упавший Казимерас всаживает ему в голову заряд картечи, разнося волчий оскал в клочья. Минус два! Не успеваю порадоваться, как на меня прыгает какое-то темное существо, сильно рванув за руку. В лицо брызжет кровь. Моя кровь, будь все проклято! Изворачиваюсь и бью эту тварь коленом куда-то в корпус, одновременно хватая из ножен стилет.

– Жри, п-п-адла! – будь оно проклято, мне из нее шубы не шить, шкуру можно и испортить! Через несколько мгновений оно отваливается в сторону, и я вижу, как у стены поднимается Казимерас. По его руке течет кровь, куртка на левом боку набухла от крови. Но, черт меня побери, он встает, не сводя глаз с лестницы. Удар! И ксендза швыряет на улицу, вышибая дверь. Вот это удар! Я вижу, как по лестнице не спеша поднимается еще один Ведьмак. Гос-с-споди да откуда же вас столько, твари?!

Он разводит в сторону руки, словно изображая крест… Ну вот и все… Сейчас он поднимет руки к небу и обрушит на меня последний, самый мощный удар. Этого мне уже не пережить. Даже не надеясь, я поднимаю Кимбер и за миг до удара нажимаю спусковой крючок. Есть! Пуля попадает куда-то в плечо, и его немного разворачивает. Выстрел! Еще! Он зашатался. Выстрел! Пистолет встал на затворную задержку. Все, я безоружен. Финиш. Ведьмак мертво покачнулся и все-таки рухнул! Рухнул, тварь!!!

Осматриваюсь вокруг… Тихо. По лестнице беззвучно расползаются змеи. Я выбрасываю пустой магазин и заменяю его полным. Рядом на полу лежит измазанный в чужой крови Глок. Пытаюсь подняться на ноги и вдруг вспоминаю про ксендза. Господи! Тело пронизывает боль, и я опять заваливаюсь на бок. Оставляя жирный кровавый мазок, хватаюсь за подоконник и наконец встаю. Пошатываясь, подхожу к дверям и вижу Казимера, который лежит у крыльца, неестественно подвернув под себя руку. Черт, только не это! Опускаюсь перед ним на колени и пытаюсь нащупать пульс – есть! Жив, слава Богу! Осматриваю раны – хреновые дела, если не сказать больше. Рваная рана на ноге, сильно порван левый бок. Рука? По-моему, перелом лучевой кости, но я в этом не специалист. Наскоро тампонирую рану на боку, перевязываю и, матерясь хриплым голосом, хромаю к сторожке, чтобы взять тот самый толстый эротический журнал – сойдет вместо шины. Когда уже заканчиваю бинтовать, ксендз наконец приходит в себя.

– Сашка?

– Да, это я. Молчи и ничего не говори.

– Потом можем и не успеть, – он морщится, – давай убираться отсюда.

– Позже поболтаем, не время сейчас, – сиплю я, срываясь в кашель.

– Трофеи не забудь!

– Какие в пи… в задницу трофеи?

– Книги… – ксендз уже шепчет, – их нельзя оставлять здесь…

– Дьявольщина! Заберу, не переживай! Сейчас, потерпи немного, перевязывать закончу и тронемся… Медиков надо вызывать, чтобы у трассы встретили.

Я хлопаю себя по карманам и достаю вместо телефона какие-то пластмассовые обломки. Вдребезги.

– Черт! – вырывается у меня. – Телефон есть?

Я аккуратно, чтобы его не потревожить, проверяю карманы. Есть телефон, но что с него толку – место здесь глухое, связи нет.

– С Винценцо свяжись, он поможет. Он… мне обязан.

– Сам свяжешься, когда вылезем отсюда. Трепись меньше! – бросаю я и, хватаясь руками за перила, иду назад, в дом. Черт бы побрал эти трофеи, книги и упокоенную Нежить вместе с усадьбой! Чувствую, как по бедру течет теплая кровь, оставляя за мной кровавые следы.

– Да, – вспоминаю я, – надо перевязаться. Потом… позже…

На ступенях лестницы и в зале ползают змеи, собираясь в центре, чтобы свернуться в непонятный плотный комок. Тьфу, какая гадость! Хватаю книги, разложенные на небольшом столике, который напоминает алтарь, и бросаю взгляд по сторонам. Жаль, нет у меня времени, чтобы сжечь это гнездо дотла. Вроде все? Все! Жаль, но девушке уже не помочь, я не умею оживлять мертвых…

– Потерпи еще несколько минут, – шепчу я ксендзу, словно он может меня услышать, и опять иду к сторожке. В кармане убитого мной охранника нахожу ключи от машины. Подгоняю потрепанную Ауди поближе к стене, раскладываю сиденье и, рыча от напряжения и боли, загружаю ксендза. Наскоро перетягиваю плотной повязкой свою рану на бедре и падаю за руль.

– Терпи, браток!

V.

Перед закрытыми воротами я не притормозил, они даже на вид были хлипкие – снес и не почувствовал, только обломки досок по сторонам мелькнули. Барабанной дробью застучали по днищу мелкие камешки, и я вырвался на проселочную дорогу. Машина уверенно набирала скорость; слава Богу, здесь не было рытвин и колдобин. Впереди, за небольшим полем, которое сейчас покрыто плотным слоем тумана, темнел лес. Да, там будет похуже – дорога извилистая, покрытая глубокими ухабами и корнями деревьев, которые выпячивались из земли, словно вены на руке старика.

Я гнал по лесной дороге, срываясь в глубокие заносы, и молился всем богам сразу, чтобы на очередном вираже не улететь в канаву. Если бы не ямы, ехал бы быстрее, но утренний туман, будь он проклят, лежал рваными клочьями, и видно было чертовски плохо. Плевать на подвеску, но я боялся растрясти Казимера, который лежал на разложенном переднем сиденье и молчал. Лишь временами, когда он терял сознание, с его губ срывался невольный стон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});