Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

ожидал услышать такого вопроса.

— Да, Айрин, — кивнул Винсент. — Вы сделали многое, и даже больше. Если я только могу вам как-то помочь, то только попросите, и я сделаю все, что еще в моих силах. Хотя, как вы понимаете, — горько хмыкнул дядя, — мои способности сильно ограничены.

— То, что я хочу попросить, вполне в ваших силах, — что-то загорелось в ее глазах, и я больше всего сейчас желал бы уметь читать ее мысли. — Я прошу только одного — довериться мне.

Винсент все также удивленно смотрел на Айрин, я же хмурился, пытаясь понять, что с ней. Она почему-то не смотрела мне в глаза, словно меня здесь и не было. Словно этот разговор никак меня не касался. Но меня больше волновало не это. «Подарок» Аквилегии явно задел какую-то струну в душе Айрин, и теперь я не узнавал девушку, которую люблю. Это изменение пугало меня, потому что я чувствовал, что за этими холодными внешними доспехами бушует ураган, причиняющий ей боль. Но Айрин скрывала боль, и я беспокоился за нее — не делает ли она себе еще больнее?

— Айрин, — окликнул я, и она предупреждающе вскинула руку, чтобы я не встревал в разговор. Это озадачило меня еще сильнее. Я не стал настаивать и сделал шаг назад, встал рядом с дядей, но знал, что как только она закончит, я должен поговорить с ней.

— Довериться вам? — повторил Винсент, не замечая происходящего между нами в эту секунду. — Конечно, я верю тебе Айрин. Что ты хочешь мне сказать?

Девушка села напротив него в кресло, в котором я сидел пару минут назад. Ее взгляд и голос продолжали оставаться твердыми. Но я заметил, как она до белых костяшек впивается пальцами в подлокотники кресла.

— Винсент, я предлагаю завтра дать бой королеве Аквилегии, — объявила девушка.

В этот момент, уверен, наши лица с Винсентом были совершенно одинаковыми, и родственная связь тут ни при чем.

Что? — переспросил граф. Он растеряно пробежался глазами по бумагам, что еще покоились на его столе. С трудом подбирая слова, он сказал: — Айрин, я все понимаю, что ты… — он покачал головой, — мы не можем напасть завтра. Купол еще держит нас в заточении, к тому же…

— Я смогу снять купол, — вставила девушка, и в этот миг посмотрела мне в глаза. Затем снова перевела взгляд на Винсента. — Все время осады я размышляла над тем, как найти решение. И сейчас я на девяносто девять процентов уверена в том, что я нашла правильный ответ.

Ее серые глаза горели уверенностью. А еще в них было нетерпение. Жажда мести. Винсент, кажется, тоже видел это, поэтому сказал:

— Я не хотел бы об этом говорить, но… Айрин, я понимаю, что ты чувствуешь. Тебе не терпится убить Аквилегию, отомстить. Но тебе лучше отдохнуть, прийти в себя и…

— Я уже пришла в себя! — вспылила Айрин. В ее глазах блеснули молнии. — И если вы считаете, что смерть моего отца повредила мой рассудок, вы ошибаетесь. Сейчас мой разум холоден, как сталь, и остер, как бритва. И сейчас я прошу вас подумать о нашем положении. Мы сидим в осаде. Да, стены защитят нас, но Аквилегия готова осаждать нас еще очень долго, да и каменные стены — бумага для магов королевы, они моментально превратят крепость в пыль. Итог один — нам придется вступить в битву. Но может, лучше сделать это сейчас, пока ваши солдаты не изморены голодом? И когда королева не ждет столь резкого отпора?

Она смотрела в глаза Винсента со всей решительностью, и, к своему удивлению, я увидел, что дядя проникся словами Айрин, хотя еще сомневался.

— Значит, вы уверены, что сможете снять купол? — склонил он голову к плечу.

Айрин энергично кивнула. Я же с недоверием посмотрел на дядю.

— Винсент, ты думаешь согласиться?

— А ты против? — обернулся он ко мне.

Я посмотрел на Айрин. Ее глаза полыхнули, когда наши взгляды встретились.

— Ты сомневаешься, что у меня получится снять купол? — спросила она, прямо глядя на меня.

— Нет, думаю, у тебя действительно может получиться, но… — я запнулся.

— Но что? — произнесла Айрин, и чтобы она не говорила про то, что ее рассудок холоден, я видел, как быстро тлеет фитиль, приближающий взрыв.

— Если ты будешь снимать купол, то тебе придется остаться на время боя с нами. Люди уйдут по тайному ходу без тебя, так как должны успеть уйти до начала битвы.

— И что с того?! — она резко вскочила с кресла. — Я не хочу бежать, я хочу остаться и сражаться с вами!

— Ты не обязана делать это, — покачал я головой, пытаясь придумать, как переубедить ее. Я не хочу, чтобы она шла на смерть, ведь исход грядущей битвы предрешен. Двое магов против целой группы обученных боевых волшебников. — Тебе не обязательно учувствовать в смертельной битве за замок, с которым тебя ничего не связывает, кроме боли и потери… Ты итак сделала очень многое для нашей семьи, позволь нам защитить наш дом.

Айрин непонимающе посмотрела на меня. Точно, она же не знает, что я племянник Винсента. Но она все равно должна понять, что я не оставлю место, в котором вырос.

— Речь идет не о замке! Аквилегии нужны камни, а это касается не только жителей замка, но и всего королевства, если не мира! — всплеснула руками Айрин.

— Тобой просто двигает жажда мести, но ты не понимаешь, что, решив убить ее, ты и себя направляешь на погибель.

— Нет, это ты не понимаешь…

— Довольно, оба! — прервал наш спор Винсент. Только сейчас мы заметили, что кричим друг на друга, от чего стекла в окнах трясутся. — Я принял решение.

Мы с Айрин переглянулись и обратили взор на Винсента. Каким бы не было решение лорда Лойрана, оно решит наш спор.

— Купол будет снят. Завтра в полдень, — кивнул Винсент. На лице Айрин тут же появилась победоносная улыбка, а я уже готов был возмутиться, как дядя добавил: — Но, купол снимет Эшер. Айрин же направится вместе с нашими гостями и моими детьми по туннелю прочь из города.

Решение Винсента заставило нас двоих задохнуться от возмущения, но мы с Айрин поняли, что спорить с Винсентом бесполезно.

— Значит, завтра после заката битва, — заключил я, после того, как тишина затянулась. Посмотрел аккуратно на Айрин. Та была обескуражена, разгневана, а в глазах бегали мысли. Я стал догадываться, что она не спорит только потому, что все сделает по-своему. И, что важно, о плане своем девушка не расскажет.

— Как пожелаете, — выдохнула девушка.