Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

них отражалась белизна серого неба.

— Погода под стать сегодняшнему дню, — со странной усмешкой сказал он, не зная точно, о чем говорить. Вчерашняя наша ссора еще не выветрилась из воспоминаний, и в его голубых глазах стояло такое же смущение, что одолевало и меня. Нужно было обсудить вчерашнее, но вместо этого я сказала отчужденно:

— Я должна тебе объяснить, как снять купол. Пойдем?

Эшер опустил глаза, но я продолжала смотреть на его лицо. Я видела, как в нем борется желание сказать что-то, однако он молчал. Прекрасно понимала его, потому что и сама хотела многое сказать, но не могла. Тогда я взяла его под локоть и отвела в сторону, чтобы мы не мешали солдатам, готовившимся к скорой битве.

— Прости, что так все получается, — наконец сказал он, глядя мне в глаза. Пришлось в свою очередь отвести взгляд и рассмотреть место, которое мы выбрали для разговора. Навес, под которым лежали мешки с продовольствием. Не самый лучшая площадка для уроков практическим заклинаниям.

— Я не хочу с тобой ссориться, Айрин, я просто хочу защитить тебя, — Эшер приблизился ко мне и нерешительно протянул руку. Увидев, что я не отстраняюсь, он прислонил свою ладонь к моей щеке. Я прикрыла глаза, чувствуя тепло, разливающееся по телу от его прикосновения. Чувство стыда вспыхнуло во мне с большей силой, ведь я знаю, что собираюсь сделать. Уже твердо решила, и не отступлюсь. И от этого еще больней, потому что в ответ я произнесла, продолжая не смотреть в его сторону:

— Я знаю. Прости меня.

— За что? — удивился Эшер, убирая черные волосы, упавшие на мое лицо.

«За то, что я собираюсь вернуться. За то, что подвергну себя и многих людей опасности. За то, что скорее всего погибну» — вихрем проносились мысли в моей голове. Тяжелы ком встал в горле.

— Я вчера была немного… злая, — с неохотой признала я.

— Ну, ты вполне имела на это право, — пытался оправдать меня Эшер, я покачала головой.

— Нет, я действительно переборщила. Я просто очень сильно хотела, чтобы все было по-моему, но не подумала о других. О тебе, — я открыла глаза, и посмотрела в его глаза, отливающие небесной глубиной. Удивительные глаза древнего-полукровки. — В нашем споре не может быть победителя. Я хочу отомстить за отца, а ты хочешь спасти меня от падения в пропасть. Но…

А в прочем, я не буду ему говорить, почему он не прав. Возможно, он когда-нибудь сам поймет.

Я потянулась к нему, желая поцеловать, и он с готовностью откликнулся, наши губы соприкоснулись. Вспышка света во мраке бездны, но она не только дарила свет, но и обжигала. Хотелось взвыть от несправедливости, что мы по шею увязли во всем этом болоте. Что мы не можем просто остаться вдвоем, вдали от этого перевернувшегося мира. Но вся эта история — часть нас двоих. И мы не можем убежать, как и я не хочу отпускать Эшера, и как он не хочет, чтобы я тонула вместе с ним. Безвыигрышная ситуация, как и вся эта борьба против Аквилегии.

— Я люблю тебя, — произнес Эшер, и по моей спине пробежали мурашки. — Я должен это сказать тебе, потому что… — «Больше не будет такой возможности» словно утонуло в холодном осеннем воздухе, — потому что ты самое лучшее, что было в моей жизни. Из-за тебя я понял, что дуан-расо тоже могут любить и быть любимыми. Я жалею лишь о том, что не могу навсегда стереть грусть из твоих глаз, сделать тебя счастливой. Но, поверь, когда-нибудь снова наступит светлая полоса.

…Все беды пройдут со снежной пургой,

И вместе всегда я буду с тобой.

Я качнула головой, отгоняя эту мысль. Нет, пускай этот миг будет светлым, не омрачён тем, что это может стать нашей последней встречей.

— И я тебя люблю, — мои пальцы затерялись в его черных волосах, создали еще больший беспорядок. Губы шептали слова совершенно банальные, но это не делало их хоть сколько пустыми: — Ты единственный свет во всем этом непроглядном мраке.

В моих глазах стояли слезы. Его облик расплывался, словно мешая запомнить этот миг. По отчаянию в его голосе, я поняла, что он и сам близок к тому, чтобы пролить слезы по нашему скорому расставанию. Но вместо этого Эшер крепко сжал меня в своих объятьях и горячо прошептал.

— Айрин, я обещаю, что выживу и вернусь к тебе. Я найду тебя, и мы снова будем вместе, и никакая королева не сможет вставить препоны между нами.

«Не давай обещаний, которые так легко нарушить» — мысленно сказала я, но вслух ничего не сказала.

Мне не хотелось покидать его теплых объятий, и мы бы могли стоять под этим навесом вечно, врасти в землю и превратиться в два дерева с переплетенными кронами. Но вдруг мы услышали:

— Эшер, я повсюду вас ищу. Его светлость ждет вас.

Эшер с неохотой расцепил объятья. Я так же медленно разжала руки и отошла от него. Мужчина в военном облачении смотрел куда-то нам под ноги, жалея, что не мог не вмешаться.

— Кажется, битва скоро, — пробормотал Эшер, улыбнулся, глядя на мое лицо. Судя по его бегающим глазам, он пытался сделать то же самое, что и я — до деталей запомнить лицо, миг …

— Да, — я сказала с досадой в голосе. — Но мне еще нужно объяснить, как снимать купол.

Эшер кивнул, и мы оба старались не думать о том, что снятие купола — это та точка, что острыми ножницами рассечет наш мир на до и после.

Винсент ждал нас на стене. Он уже был в доспехах, и смотрел вперед, на лагерь королевы, на разбросанные шатры. Несмотря на то, что армия не ждет боя в ближайшую секунду, даже мне было ясно — они готовы нанести удар в случае вылазки войск лорда.

Услышав шаги, граф повернул к нам голову. Его голос был спокойным и твердым, как у человека, принявшего свою судьбу, но не желающего ей сдаваться до последнего.

— Отлично, вы пришли вдвоем. Тогда я могу поблагодарить вас перед тем, как начнется все… что будет дальше, — Винсент снова обратил свой взгляд на поля, на которых разместилась армия. — Кто мог подумать, что те камни, обнаруженные нами, приведут к такому развитию событий. Но это значит, что мы стоим у истока важных событий, которые пытаемся изменить, несмотря ни на что. Я уже простился с детьми и людьми. Они ждут тебя, Айрин. До того момента, как вы не доберетесь пешком до границы