Годы войны - Василий Гроссман

У меня было тяжелое чувство, Одессу можно было защищать. После эвакуации Одессы я прибыл в Севастополь. Приморская армия в Одессе и Севастополе. Севастополь держался 7 месяцев. Огромная трудность снабжения, ночью корабли должны были отойти. Был случай, когда на „Молотов“ напали 73 самолета, командир корабля отстреливался орудиями главного калибра и отбился. У нас в Севастополе были уличные бои, на Северной и Корабельной стороне. Было отбито 3 наступления в октябре, декабре и январе. К 3-му решающему наступлению ими была проведена гигантская подготовка. 24-дюймовые мортиры, чудовищного действия. Они пробивали трехметровую толщу железобетона. Их было штук 9, они применялись впервые в мире, могли сделать 10–15 выстрелов. Все силы авиации, 2 танковые дивизии. В день делалось до 2500–2700 вылетов. День тогда был очень большой. После пятидневной бомбежки он перешел в наступление. Эти бомбежки дали возможность наметить направление его главного удара. Я пришел к выводу, что хорошо закопавшийся боец неуязвим для бомбежки.

Истощение запасов боеприпасов и людских ресурсов заставило нас прекратить оборону.

Главные бои были на подступах к городу“

Каждодневно укрепляли позиции.

Мы уехали в ночь с 1 на 2 июля.

В Севастополе я чувствовал, что дальнейшее сопротивление невозможно. Сознание было, чтобы дороже продать свою жизнь. Мы это знали еще до начала 3-го решающего наступления. Мы плыли 4 суток.

Опыт.

Сила предвидения, сила определять ход событий. Изучил тактику противника: последовательное прогрызание, рассечение наших боевых порядков. Система заранее подготовленных позиций, планирование суток на 5.

Сталинградские бои.

1) Выгода артиллерийских позиций в Заволжье.

2) Связь играла огромную роль — радио и офицеры связи были главной силой. Когда шел лед, порвались все линии связи и мы 2 недели были на радио.

Отличия.

Там сила таяла, а здесь пополнялась. Масштаб был больше, потенциал не превышал.

Много было общего. Иногда казалось, что продолжаешь один и тот же бой. Но чувства обреченности, как в Севастополе, не было.

Пребывание наше здесь сыграло огромную роль в психологическом усилении морального состояния командирского состава и войск.

Бить авиацией по переднему краю немец не мог. На „Кр. Октябре“ он разнес в щепы одну свежую свою дивизию.

Командный состав штаба армии на 5 танках держал улицы, чтобы обеспечить высадку Родимцева.

Отдельные моменты были острее севастопольских. Близость КП к фронту, выход неприятеля непосредственно к КП.

Во всех 3 городах я убедился, что немецкая пехота действует робко. Главный расчет на силу мотора.

Их расчет на массированное применение техники, ошеломление. Могучая техника находилась в диспропорции с возможностями немецкого пехотинца.

Немецкое среднее командное звено безынициативно, т. к. полагается на высшее командование.

Командование Тодт[9] — армейская группа.

Командующий 6-й армией — фельдмаршал, генерал танковых войск — Паулюс. Он командует поныне.

6-я армия сковывала, а направление главного удара осуществлял Тодт.

Манштейн — от Котельникова.

По силе удара самый тяжелый день 14 октября, на СТЗ, дивизия Желудева.

Первые числа сентября были особенно тяжелы, начало разброда.

Работал вечером, тогда собирался с мыслями, чтобы дать войскам указания. Днем считали минуты до вечера.

Пожар бензобаков. Столб на 800 метров. Волга, все это с ревом, течет к берегу. Меня вытащили из огневой реки. Некоторые работники, спавшие, сгорели.

В штабе погибло до сорока человек.

Из Саратова. Ушел из Саратовской гимназии добровольцем в возрасте 16 с половиной лет.

Семья в Камышине и Саратове».

Нигде нет столько музыки, как здесь. Эта вскопанная, глинистая земля, засранная, в крови, поет радиомузыкой, пластинками патефонов, голосами ротных и отделенных певцов.

Гуров:

«Горишный подчинил себе полк Родимцева и им замыкали Мамаев курган.

Сараевская дивизия была разбросана по всему фронту, поэтому управления ею фактически не было.

Чем страшней фронт, тем больше еда напоминает мирное время.

Сараевская дивизия свою функцию не выдержала и оборону не выдержала, и порядка в городе не соблюла.

Человек, боец был один, командный состав лишь разный.

Лучшая из всех дивизия Утвенко. Она шла на „свежего противника“.

Уход командира из полка. Прощание — пустое: „Напиши“. — „Ладно, ладно“. Торопливо. А человек выдержал всю тяжесть сталинградских боев.

Командиры дивизий больше рассчитывали на кровь, больше, чем на колючую проволоку в обороне Сталинграда.

Мнение Гурова: „Никаких укреплений не было“.

А вот немцы засели в них и положили много на Донском фронте.

Крылов хохочет над баррикадами, которые строили в городской черте.

Много построено на крови политруков и замполитруков.

Тут часто услышишь о Банном овраге.

— КП армии ушел!

— Куда?

— Да, не на левый берег, а ближе к переднему краю.

Я смотрел на Батюка, как он отдает распоряжения, как реагирует на донесения, как воюет.

Первый раз на левой стороне (по случаю 25-летия ВЧК) показалось очень далеко, первый раз сел в „ЗИС“, проверяют документы, странно все это было.

Самый для меня трудный период был с 13 сентября, и несколько дальше, как раз накануне подхода 13-ой Дивизии.

Следующий наиболее тяжелый период — это с 14 октября.

Военный Совет переезжал: с высоты 102 переехал в штольню на реку Царицу; пробыли там 7–8 суток.

Нас отрезали от основной группировки, и немец подошел вплотную к КП.

Затем переехали к бензобакам, возле „Красного Октября“, там пробыли около месяца. Тогда был пожар, и он раскрыл КП, нельзя было выйти из блиндажа.

В момент доклада убило инструктора Круглова у Васильева. Потом перешли в штольню у завода „Баррикады“ (с 7 до 15 октября).

Там нас отжимали на правом фланге от главных сил.

Оттуда пошли в Банный овраг, в трубу КП 284-й дивизии, оттуда ушел к берегу. Нас туда не пустили немецкие автоматчики (получалось, что батальоны были впереди). После этого перебрались на место 1047-го полка.

Когда отдавали высоту 102, мы чувствовали прежде всего неуверенность, не знали, чем кончится.

Крылов — одним словом сказать, молодец. Умно реагируя, быстро давал ценные советы.

Маневр был ограничен. Но — вот разведка помогла выяснить, что подходит 79-я пехотная дивизия, и мы: сманеврировали и парализовали удар.

Мы действовали без резервов, тоненькую линию обороны — вот что мы имели.

Ни разу не было тяжелого положения с боеприпасами и продовольствием. К переходу мы накопили 10 суточных дач.

Были дни, когда мы вывозили 2000–3000 раненых.

149-я бригада Болвинова — это, пожалуй, лучшая из частей — о ней стоит написать.

Болвинов поступил в подчинение Горохова, и Горохов его заслонил. Но Болвинов делает то, что нужно. Он ползал, обвесившись гранатами, от одной огневой точки к другой, и его любили красноармейцы.

Полковник Людвиков и его дивизия. Это молодцы».

Есть собаки, которые очень хорошо различают самолеты. Когда наши летят, хоть над самой головой ревет — никакого внимания. А немецкий — сразу начинают лаять, выть, прячутся. Пусть он даже совсем высоко летит. 364

Мурашев и фельдшер Зайцев приговорены к расстрелу — первый за то, что прострелил себе руку, второй за то, что застрелил немецкого знаменитого летчика, спускавшегося на парашюте с разбитого самолета. Обоим заменили. И оба теперь — лучшие сталинградские снайперы. (Мурашеву 19 лет.)

В новогодний вечер мы уходим от Сталинграда, мы стали Южным Фронтом. Какая грусть! Откуда взялось это чувство разлуки, ни разу на войне я его не испытывал.

Вспомнился мне в день славы тот батальон, который переправился к Горохову, чтобы отвлечь на себя удар. Он весь погиб до последнего человека. Но кто вспомнил этот батальон в день славы? Никто не вспомнит тех, кто переправился в конце октября в ненастную ночь.

Калмыкия

Степь. Снег и желтая пыль, поднятые ветром бело-желтой поземкой по медной дороге. Пустые хатоны. Тишина — какой нет. Дороги минированы. Езжайте вы вперед. Хитрость. — Мы закурим и позавтракаем. — А мы дольем масла! — А мы растопим снег, чтобы долить в радиатор. Жуть минированной дороги. Броневик, грузовик, дальше еще грузовик — разнесенные взрывом.

Мертвые тела бойцов, выброшенные силой взрыва. Лошади с вырванными брюхами — лежат парой, как шли. Опять грузовик. Минобоязнь — это болезнь.

Пусто и тихо. Собака с человеческой костью в зубах бежит вдоль дороги, а за ней вторая поджав хвост.

Хатоны — мужчины ушли.

Коченеры, Шабанеры, Русский дом. Комсомолка Булгакова с ребеночком. Она единственная на район сохранила в кизяках комсомольский билет. Патефоны, уют и жуть. Кругом банды.