Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Глубокая философия! Бесценные мысли! Жемчужины концентрированной желатиновой истины! Да прилепятся они надолго к американскому уму! Мистеру Гёксли следует посвятить остаток дней составлению букварей для слабоумных в Соединенных Штатах. Но зачем выбирать Цезаря в качестве примера тех античных авторов, кому можно верить? И если мы должны безоговорочно верить его сообщениям о сражениях, то зачем же сомневаться в его вере в авгуров, предсказателей и призраков? – ибо вместе со своей женой Кальпурнией он верил в них так же твердо, как современный спиритуалист верит в медиумов и феномены. Нам также кажется, что кроме Цезаря ни Цицерон, ни Геродот, ни Ливий, ни многие другие на «стали бы делать ложные заявления» – «разве что они сами в них верили».

Доктрина эволюции, как уже было показано, излагалась уже в Ригведе, и я могу добавить, что эту же доктрину можно найти в наиболее древних книгах Гермеса. Это бросает большую тень сомнения на претензию на оригинальность, выдвинутую современными учеными, но что же нам думать, если мы вспомним, что о той самой лошади с пальцами, чьи следы так обрадовали мистера Гёксли, упоминали древние писатели (Геродот и Плиний, если не ошибаюсь), и она также была предметом оскорбительного смеха французских академиков? Пусть желающие проверить этот факт ознакомятся с «Философией оккультной науки», написанной Салверти и переведенной Тоддом Томпсоном.

Когда-нибудь будут найдены окончательные доказательства надежности свидетельств древних писателей о психических феноменах. То, что сделал Нибур, немецкий материалист, с «Историей» Ливия, из которой он изъял все до одного факты о сверхъестественных феноменах, единодушно решили делать все ученые с древними, средневековыми и современными источниками. Все, что касается физической стороны вещей, они принимают, а иногда и присваивают, но все, что поддерживает спиритуалистическую философию, они отвергают как мистическое и противоречащее природе. В таких случаях доказательства и показания свидетелей в счет не принимаются. Они принимают тактику, противоположную стратегии лорда Верулама, который, рассуждая о чарах и свойствах амулетов, замечает:

Их нельзя отвергать, ибо мы не знаем, насколько то, что считается предрассудком, зависит от естественных причин.

Мысль не может стать по-настоящему свободной, а наука не сделает новых больших открытий, пока не будет признано существование духа и двойственной эволюции. До той поры к лживым теориям всегда будут благосклонны те, кто, забыв о «Боге своих отцов», тщетно пытаются найти замену в атомной структуре материи. И из всех достойных сожаления вещей в эту эпоху «подделок» больше всего презрения заслуживает (до смехотворности тщетный) заговор некоторых ученых в попытке своей однобокой теорией эволюции уничтожить дух, а заодно и спиритуализм, приводя медиумов в суд по обвинению в «ложных заявлениях».

Гениальность

Перевод – К. Леонов

О, гениальность! ты богов подарок, ты свет небесный!

В каком жестоком мире твой рок – гореть!

Сколь часто дух твой истязает недуг телесный

И пламя жизни заставляет тлеть.

Твои измотанные нервы сколь часто не дают тебе

Победу одержать над болью в самоотверженной борьбе.

Увы! нужда – печальный гость…

– Д. Краббе

Среди многих не решенных до сих пор проблем тайны разума существует столь важная, как проблема гениальности. Откуда она, и что это такое, каков ее raison d'être [смысл существования] и причины ее исключительной редкости? Действительно ли это «подарок богов»? И если это так, то почему такие подарки даются одному, тогда как тупость, или даже идиотство, – удел другого? Рассматривать появление гениальных людей среди мужчин и женщин как чисто случайное, как результат слепого случая или в зависимости только от физических причин – на это способен только материалист. Как справедливо говорит один автор, в этом случае имеется лишь одна альтернатива: согласиться с верующим в личного бога и «связывать появление каждого индивидуума со специальным актом божественной воли и творческой энергии», или же «осознавать, во всей последовательности появления таких индивидуумов, один великий акт некоей воли, выраженной в вечном нерушимом законе».

Гениальность, по определению Колриджа, это – по крайней мере с внешней стороны – «способность роста»; но для внутренней интуиции человека существует вопрос, является ли гениальность сверхнормальной способностью ума, который развивается и крепнет, или же физического мозга, то есть его носителя, который, благодаря некоему таинственному процессу, становится все лучше приспособленным к восприятию и проявлению внутренней и божественной природы сверх-души человека. Может быть, в своей неизощренной мудрости древние философы были ближе к истине, чем наши современные самодовольные дураки, которые наделяют человека ангелом-хранителем, духом, которого они называют гением. Субстанция этой сущности, не говоря уж о ее сущности – заметь разницу, читатель, – и наличие их обеих, проявляется в соответствии с организмом личности, которую она одушевляет. Как говорит Шекспир о гениальности великого человека – то, что мы принимаем за ее суть, «совсем не то, что есть на самом деле», ибо:

То, что доступно взору, лишь часть ее…Когда бы целиком она явилась,Была бы столь обширной, чтоПод сводом этим бы не поместилась…

Именно этому учит эзотерическая философия. Пламя гениальности зажигается не антропоморфной рукой, но лишь исключительно собственным духа. Сама природа духовной сущности, или нашего эго, вплетает нити новой жизни в полотно перевоплощения на ткацком станке времени, от начала до конца великого Цикла Жизни.[168] Благодаря его личности, это проявляется лучше, чем у среднего человека; таким образом то, что мы называем «проявлениями гениальности» в каком-либо человеке, это лишь более или менее удачные попытки его Эго утвердить себя во внешнем плане его объективной формы – телесного человека – по существу, в повседневной жизни последнего. Эго Ньютона, Эсхила или Шекспира состоят из той же самой сущности и субстанции, как и эго деревенщины, невежды, дурака, и даже идиота; а отстаивание своих прав гениями, одушевляющими их, зависит от материальной структуры физического человека. Никакая личность не отличается от другой личности по своей первичной сущности и природе. То, что делает одного смертного великим человеком, а другого – вульгарной и глупой личностью, является, так сказать, качеством физической оболочки, и способностью или неспособностью мозга или тела передавать и выражать реального, внутреннего человека; и его пригодность или непригодность к этому, в свою очередь, является результатом кармы. Или, если использовать другую аналогию, физический человек представляет собой музыкальный инструмент, а эго – играющего на нем музыканта. Потенциальные возможности совершенной мелодии заключены в первом – инструменте – и никакое мастерство последнего не может извлечь гармонию из сломанного или плохо сделанного инструмента. Эта гармония зависит от надежности передачи словом или делом в объективный мир невысказанной божественной мысли, находящейся в самых глубинах субъективной, или внутренней, природы человека. Если продолжить наше сравнение, то физический человек может быть бесценной скрипкой Страдивари, или дешевым и разбитым инструментом, или же чем-то средним между ними в руках Паганини, который вселяет в него душу.

Все древние народы знали это, но хотя все имели свои собственные мистерии и своих собственных жрецов, не все одинаково учили этой великой метафизической доктрине; и тогда как немногие избранные приобретали такие истины при своем посвящении, массам позволяли приближаться к ним лишь с огромными предосторожностями и только в весьма ограниченных пределах. «От ВСЕБОЖЕСТВЕННОГО произошел Амон, Божественная Мудрость… не сообщай об этом недостойным», – говорит книга Гермеса. Павел, «мудрый мастер-строитель»,[169] [1 Кор., 3:10] лишь повторяет Тота-Гермеса, говоря коринфянам: «Мы говорим о Мудрости среди тех, кто совершенен (то есть посвященных)… о божественной Мудрости в ТАЙНЕ, даже о сокрытой Мудрости» (там же, 2:7).

Однако, до нашего времени древних обвиняют в богохульстве и фетишизме из-за их «культа героев». Но понимают ли современные историки истинную причину такого «культа»! Вряд ли. Иначе они были бы первыми, кто осознал бы, что то, чему «поклонялись», или скорее то, чему оказывали почести, – это был не телесный человек, не личность (герой или святой такой то), что все еще доминирует в католической церкви, которая канонизирует не столько душу, сколько тело, – но божественный, заключенный в тюрьму, дух, сосланный «бог», пребывающий внутри этой личности. Кто в этом невежественном мире осознает тот факт, что даже большинство властителей (архонты Афин, ошибочно переведенные в Библии как «князья»), чьей официальной обязанностью была подготовка города к таким процессиям, были несведущи относительно истинного значения общепринятого «культа»?