Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Поэтому истинная гениальность имеет мало шансов на свое признание в нашем веке условностей, лицемерия и приспособленчества. Так же, как мир вырастает в цивилизацию, он увеличивает и свой неистовый эгоизм и побивает камнями своих истинных пророков и гениев ради благополучия своих обезьянничающих призраков. Одиноко человеческое сердце, способное интуитивно чувствовать истинную «великую душу», полную божественной любви к человечеству и богоподобного сочувствия к страдающим людям, среди огромных многомиллионных масс невежественных людей. Только народ может распознать гения, и без этого никакой человек не имеет права на это имя. Гениальность не может быть обнаружена внутри церкви или государства, и это доказывается их собственными признаниями. Так обстоит дело уже очень давно, с тех пор, как в XIII веке «Ангельский Доктор» осадил папу Иннокентия IV, который, хвастаясь миллионами, полученными им от продажи отпущения грехов и индульгенций, заметил Аквинату, что «…прошло то время, когда церковь говорила: „Нет у меня ни серебра, ни золота“! „Верно“, – последовал немедленный ответ, – „но прошло также и то время, когда она могла сказать парализованному: «Встань и иди“. И вот, начиная с того самого времени, и много-много ранее, и до наших дней никогда не прекращалось постоянное распятие своего идеального Учителя церковью и государством. Если каждое христианское государство нарушает заповеди, данные в Нагорной проповеди, своими законами и обычаями при любом способе правления, то христианская церковь оправдывает и одобряет это при помощи своих собственных епископов, которые с отчаянием заявляют: «Христианское государство не может существовать на христианских принципах». Таким образом, в цивилизованных государствах невозможно жить в соответствии с заповедями Христа или Будды.

Оккультист, для которого «истинная гениальность является синонимом самосущего и бесконечного разума», отраженного более или менее верно человеком, не может найти в современных определениях этого понятия чего-либо, приближающегося к его точному значению. В свою очередь, эзотерическое истолкование теософии, конечно, воспринимается с насмешками. Сама идея о том, что каждый человек, имеющий «душу» внутри себя, является носителем гениальности, покажется в высшей степени абсурдной даже для верующих, а материалист вообще обругает ее как «грубое суеверие». Что касается мнения народа – единственного, которое можно рассматривать как более или менее корректное, поскольку оно является чисто интуитивным, – то оно вовсе не будет принято во внимание. Тот же самый эластичный и удобный эпитет «суеверие» будет еще раз использован для того, чтобы объяснить, почему до сих пор никогда не было признанного гения – того или иного рода – без определенного вмешательства судьбы, фантастического и часто сверхъестественного, без историй и легенд, связанных со столь уникальным характером, следующих за ним и переживающих его. И все же только безыскусственные и так называемые «необразованные» массы, именно потому, что у них отсутствует софистическое мышление, чувствуют, приходя в контакт с необычным характером, что в нем есть что-то большее, чем просто смертный человек, состоящий из плоти и интеллекта. И ощущая себя в присутствии того, что в большинстве случаев всегда скрыто, чего-то непостижимого для их здравого смысла, они испытывают то же самое благоговение, что и народные массы в древности, когда их фантазия, часто более безошибочная, чем цивилизованный разум, создавала богов из их героев и учила:

Слабого – подчиниться, гордого – преклонитьсяПред силами незримыми и их превосходящими…И это называется сейчас Суеверием…

Но что такое суеверие? Верно, что мы опасаемся того, что мы не можем ясно объяснить себе. Подобно детям в темноте, мы все – образованные так же, как и невежды – склонны населять эту темноту призраками нашего воображения; но эти «призраки» не являются для умного человека доказательством того, что эта «темнота» – другое название неразличимого и невидимого – не содержит на самом деле ничьего присутствия, кроме нас самих. Таким образом, если в своей крайней форме «суеверие» – это злой рок, вера в нечто, находящееся выше и вне наших физических чувств, однако это также скромное признание того, что во вселенной и кругом нас существуют вещи, о которых мы не знаем ничего. В этом смысле «суеверие» становится не неразумным ощущением, наполовину чудесного, наполовину страшного, смешанного с восхищением и уважением, или же с ужасом, в зависимости от требований нашей интуиции. И это куда более разумно, чем повторять вместе с чересчур учеными ослами, что нет ничего «в этой темноте», и что здесь не может находиться что-либо, поскольку они, эти «мудрецы», не смогли обнаружить его.

E pur si muove [И все-таки она вертится]! Там, где есть дым, должен быть и огонь. И там, где есть пароход, должна быть вода. Наше утверждение покоится лишь на одной вечной аксиоматической истине: nihil sine causa [нет ничего беспричинного]. Гений и незаслуженное страдание доказывают наличие бессмертного Эго и реинкарнации в нашем мире. Что касается всего остального, то есть поношений и насмешек, с которыми встречаются такие теософские доктрины, то Филдинг (также гений своего рода) уже ответил за нас больше века назад. Никогда не говорил он большей истины, чем в тот день, когда написал: «Если суеверие делает человека глупым, то скептицизм делает его безумным».

Герметический огонь

Перевод – К. Леонов

Парацельс и другие определенно учили, что «огонь был последним и единственным, в чем можно познать Бога»; но глубокий смысл их слов как правило ускользает от их критиков. Едва ли нам нужно объяснять, что под «огнем» они имели ввиду не материальный, видимый огонь, но тонкий невидимый дух пламени, квинтэссенцию всех атрибутов огня, которая ускользала и всегда будет ускользать от анализа и изучения при помощи «химических процессов», хотя ее и можно временами почувствовать благодаря сверхфизическому свету духовно тренированного разума. Человеку, который работает в области современной экспериментальной науки, в чьих глазах даже аура, или «одическая сила» Рейхенбаха, является чистой галлюцинацией, а потому остается за пределами научной терминологии, – вышеприведенные слова могут показаться лишенными всякого смысла. Но для изучающего психологию, который кое-что знает о свойствах животного магнетизма и месмеризма, смысл этого будет ясен лучше. Ибо такой человек знаком с теорией о «душе вещей», и для него этот герметический, божественный «огонь» – это квинтэссенция жизни, тот духовный и неощутимый дух, который исходит из материи и немедленно поглощается ей; конечная сущность каждого атома, принадлежит ли он к одушевленному или неодушевленному, органическому или неорганическому веществу; дух, невидимый для всех, кроме глаз другого бессмертного духа… И, быть может, эта картинка из области физических наук, не будет неверна или неуместна.

Хорошо известно, что пока реальная связь между механической теорией тепла и феноменом «вольтовой» батареи была понята недостаточно, необходимость двухэлементной батареи для получения тепла при разложении воды не приходила физикам в голову, и они не могли бы с одним элементом произвести того, что они с легкостью могут проделать сегодня с двумя. Не может ли случайно требоваться то же самое и в биологии? Так же, как человек науки, согласно своему собственному убеждению, находится в затруднении и неспособен в течение долгого времени раскрыть тайну, почему один элемент не может разложить воду, так биологи и психологи (точной науки) бессильны перед некоторыми феноменами разума. Они неспособны понять истинное соотношение этого герметического божественного «огня», уже упомянутого, с феноменом человеческой батареи Вольта, известной как мозг; «огня», который может быть временами создан и развит на основании того же самого принципа, как и одно из связанных с ним явлений – тепло (как в случае искусственного месмерического развития ясновидения). И, если его внутренние силы возросли, он может освободить дух от его оков и, возвышая бесплотное над материальным, позволить человеку увидеть своими духовными глазами то, чего он никогда не смог бы воспринять при помощи своих физических органов чувств. Поэтому фразеология герметических философов и александрийских теургов естественным образом кажется непосвященным темной и бессмысленной.

Гипнотизм как разновидность колдовства

Перевод – К. Леонов

«Г. К.» и некоторые другие члены Общества просят нас ответить на некоторые вопросы, которые будут предложены к обсуждению далее. Мы делаем это, но с одной оговоркой: наши замечания должны быть сделаны с точки зрения одного оккультизма, без обсуждения таких гипотез современной (иначе говоря, «материалистической») науки, которые могут вступать в противоречие с эзотерическими учениями.