Изумрудный трон - Сергей Гавань

— Это потому, что я создал его. Никто, кроме тебя и меня о нём не знает.

— И вы ещё говорите про запреты. Зачем было создавать то, за что можно лишиться головы?

— Потому что у меня была естественная необходимость в этом эликсире, — Триксель покраснел. — Точнее, в том, что он делает.

— Прекрасно вас понимаю, господин, — Нед растянул губы в улыбке и снова извлёк на свет пузырёк. Открыв пробку, он поднёс его ко рту.

— Не стоит с ним перебарщивать. Сосуды могут расшириться так, что ты истечёшь кровью за несколько минут.

— А какая разница, — проскрипел Нед и вылил содержимое пузырька себе в рот. — Всё равно жизнь дрянная.

Горбун скривил губы, но промолчал.

— А-ах, — блаженно улыбнулся старик. — К тому же, я не боюсь казни. Всю мою предыдущую команду казнили у меня на глазах.

— Предыдущую?

— Ту, после которой я подался в пираты. Я ведь плавал под началом дивайна Синваля Маэльдуна.

— И почему же вашу команду казнили?

— Эх… эта история не для сегодняшнего дня, господин. Я радуюсь тому, что уже два дня как свободен делать, что захочу.

— Разговор с Сардарионом ещё впереди, Нед. И почему это ты постоянно называешь меня господином?

— Кхм, я надеялся, что смогу как следует послужить вам. Если на то будет ваша воля, конечно.

Триксель опустил взгляд вниз, забороздив им по белым барашкам волн, разгоняемых могучим форштевнем трёхматчевого судна. Увидев, как среди них блеснуло нечто серебристое, он вздрогнул.

— Поговорим об этом после допроса у Сардариона. Скажи мне лучше, как ты относишься к драконам?

— Как отношусь? Я про них только слышал. Последний ведь издох лет сто назад. Говорят, его тело нашли распростёртым на городской стене Элеура.

— А что насчёт морских драконов?

— На севере они не водятся — там слишком холодно. Дивайн Синваль плавал на нескольких, когда ещё был в здравом уме. Представляете, господин? Он прыгал в воду, ловил скользкую тварь в водный захват, брался за её вибриссы и управлял ими как поводьями.

— Любопытно, — отозвался Триксель, завороженно глядя в воду. — А ты знаешь, что когда-то в приморских городах Ваэльвоса практиковалась казнь через поедание морским драконом? Я её не застал, но лет двести назад наши предки любили делать такое с пиратами. Преступников сажали на корабль, потом находили в море дракона и бросали их в воду. Вода после этого бурлила несколько дней и оставалась красной от крови ещё дольше.

— Бр-р-р, даже представлять не хочу. И почему вы завязали разговор про казни и драконов. Я сказал, что не боюсь казни, вовсе не то, что хочу оказаться наживкой для морского монстра.

— Дело в том, Нед, что один из этих монстров сейчас плывёт рядом с нами.

Нед посмотрел на воду и вздрогнул.

— Бааа.

— «Бааа»?

— То есть — «мать моя Кебея, он же нас сожрёт»!

В десятке метров от «Неуязвимого», среди белых гребней волн, извивался гигантский змей. Его чешуя блестела на солнце и переливалась разными цветами, словно живая радуга. Иногда он поднимал голову и лениво раскрывал пасть, обнажая ряды длинных острых зубов. Чудище плыло параллельно кораблю и изредка моргало, словно насмешливо подмигивая двум рефрамантам: «Привет, живое мясо!».

Над палубой разнёсся крик — любопытные матросы встали возле фальшборта и, весело переговариваясь, тоже наблюдали за диковинкой.

— А у него есть крылья, — заметил Триксель, разглядывая животное. — Хоть они и слишком маленькие для полёта, зато он научился пользоваться ими как плавниками. Глянь, он светится всеми цветами радуги. Прекрасное животное. Как хорошо, что люди не добрались до глубин океана и его тайн — они бы раскрыли их непозволительно грубо и жестоко.

Нед почесал ввалившийся живот.

— Я бы сказал — опасное животное. Это самый большой из морских драконов, что я видел. Смотрите, он одним жевком мог бы смять три лодки, выставленные борт к борту. Надеюсь, ему хватит мозгов не напасть на нас.

Но морской дракон, напоследок подмигнув свидетелям своего существования, скрылся в тёмной воде, оставив на поверхности лишь белые буруны. Триксель утёр со лба липкий пот и с сожалением вздохнул. На несколько минут он отвлёкся от угнетающих мыслей об отце и плене. Почувствовал, что может радоваться и восхищаться. Он почувствовал на плече сухую ладонь Неда.

— Предлагаю спуститься в каюту и отобедать. Заодно проверим, как поживает дама вашего сердца.

— Нед, не заставляй меня жалеть о том, что я не сдал тебя Сар…

Поверхность моря вспучилась белым облаком и исторгла из себя длинную узкую пасть, ощетинившуюся множеством зубов, похожих на иголки. Над водой появилась лишь голова и короткая шея подводного монстра. А между его челюстей бился в агонии несчастный дракон. Монстр с оглушительным шумом шлёпнулся головой о воду, взметнув столб брызг, и исчез. На том месте лишь остался кружиться водоворот.

— Нет! — вырвалось у Трикселя. Бросившись обратно к фальшборту и вцепившись ладонями в его металлическую обивку, он во все глаза уставился на волнующуюся водную гладь. Какие ещё страшные существа прячутся в океане? Человек истребил драконов, но никогда не сможет посягнуть на то, что скрывается под водой. И слава Богам — ему там нечего делать.

«Хотя я бы не отказался взглянуть на океаническое дно. Хотя бы одним глазком».

— Ум» осов страх! — заорал кто-то на палубе. — Вы видели?! Это горнилодон!

— Разве эти твари заплывают вглубь залива? — спросил Триксель у одного из матросов, собравшихся поглазеть на чудовище.

Моряк посмотрел на него, раздумывая, стоит ли с ним заговаривать, но всё же ответил.

— Мы вылавливали здесь акул и морских крокодилов, но никак не драконов и уж точно не горнилодонов.

На поверхность всплыли останки некогда радужного красавца. А вместе с ними появился и горнилодон. В воздух с шипением взметнулся столб воды высотой с мачты «Неуязвимого». Вода вокруг чудовища бурлила, медленно вздымались и опускались четыре громадных чёрных плавника. Размерами монстр превосходил флагман теургиатского флота в полтора раза.

Боковым зрением Триксель увидел Сардариона, который вышел на палубу в своей обычной капитанской форме, состоявшей из начищенных кожаных сапогов, заправленных в них опрятных тёмно-синих штанов и идеально сидевшей туники с замысловатыми узорами. Других знаков отличий у него не было, но спутать адмирала с простым моряком было невозможно — слишком много величия пронизывало движения и осанку мужчины. Невольно горбун испытал жгучую зависть — ему таким не быть никогда.

Вместе со старым рефрамантом, он подошёл к Сардариону. Два дня тот словно намеренно не попадался им на глаза, будто забыл об их существовании. Тем не менее, Триксель подозревал, что матросы докладывают адмиралу о любом их шаге или разговоре. И горбун готовился к допросу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});