Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

Может, ещё и дойдёт — вода-то прибывает, — пробормотал другой. — И растаяло ещё не всё, и дожди ещё на пару дней… Думаю, скоро ликвидаторов погонят. Такой разлив под самым городом…

— Погонят, — согласился бригадир Гезуш. — Эй, Гедимин! Ты меня слышишь? Полезешь в ликвидаторы — иди в офис, пиши договор! Хоть на десять работ, если спокойно не сидится. Но чтоб тут потом со стенами не разговаривал и собственную голову не искал! Придёшь не в себе — отстраню от работ. Ясно?

11 мая 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин!

Иджес, видимо, ждал его — стоило сармату выйти из медчасти, как его хлопнули по локтю. Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Что сломалось? Дроны?

Иджес отмахнулся.

— Да тут не до дронов! К семи едем на битумокачку. Замена труб, помнишь? Ты вроде с нами хотел? Тогда надо быстро — в офисе вечно заминки…

Его глаза странно блестели, а голова будто сама разворачивалась к офисному зданию. Гедимин удивился ещё сильнее.

— Ну, хотел, — неохотно признал он. — А что за спешка?

«И хотел ли я именно влезать в работу. Это ведь надолго. И не совсем по моей части,» — мозг после ночной смены шевелился вяло. Иджес уже второй раз пытался сдвинуть его, ухватив за локоть, — и сам чуть не упал.

— Помощь нужна, — прошептал он, быстро оглядевшись по сторонам. — Оно вроде просто. Но я-то не атомщик! Мало ли, что с чем спутаю.

Гедимин шагнул за угол, оттесняя Иджеса в тень, и сам понизил голос.

— Что затеял?

— Радий, — прошептал Иджес из тёмного угла. — Я с ликвидаторами поговорил. Мешать не будут. Бери, сколько хочешь, только не фони. Но надо же его ещё отделить…

— Мея, — Гедимин пожал плечами. — Ничего нового тут не придумали. Меевый раствор, промывка — и по-новой.

Иджес тяжело вздохнул.

— Вот оно у тебя всё просто выходит…

«Образцы. Я же хотел взять образцы баритового осадка,» — мозг наконец проснулся. «Чем больше образцов, тем точнее данные. А если что — скажу, что для Иджеса. Ему разрешили.»

— Идём, — буркнул он, не дослушав. — Что там за бумаги? Что заполнять?

…В договор Гедимин не вник — деньги, каждую неделю приходящие на карту, и так месяцами валялись без использования, и сколько их там, сармат сам не помнил. В шесть пятьдесят пять он вместе с другими ликвидаторами бултыхался в бронированном фургоне, летящем на юг.

— А на Ньюлейк мы ещё поедем, — по пути рассказывал Иджес. — Вот только земля обсохнет. Я так думаю — его будут целиком вычищать. Даже воду откачают. Эта область, Ньюридж, — она же почти у моста. А к делу не пристроена. А тут ещё такая протечка…

— Думай о трубах, — одёрнул его другой ликвидатор, филк в тяжёлом скафандре. Он вместе с напарником жался к стенке; почти весь фургон занимал массивный гусеничный агрегат с выдвижными опорами.

…Песчаный грунт был неустойчив; глайдер не рискнул лечь на брюхо и уселся на «подушку» защитного поля — и Гедимин медленно, по сантиметру, скатывал по качающимся трапам тяжелое оборудование. Краем глаза он видел вторую машину — глайдер ремонтной службы — и её прицеп на расплющенной «полевой подушке». Ремонтники встали под защитный купол и на ликвидаторов смотрели с опаской.

— Что с червяками? — деловито спросил Иджес. — А то как раз вытащим за хвост…

Ликвидаторы неприязненно на него покосились.

— У дронов спроси. Кто тут дронщик⁈

— С утра червей пугали, — отозвался дежурный с битумокачки — он выглянул наружу и с порога настороженно следил за чужаками. Два дрона разведки кружили над берегом.

— Ага, вот они. Далеко. Можно работать! — крикнул Иджес, повернувшись к Гедимину. Его гусеничный домкрат по настилу уже добрался до выхода труб. Сармат уступил место механику и взялся за сканер.

— Плохо. Тяни по чуть-чуть, иначе треснет. Много слабых мест, — отрывисто проговорил он, глядя на прибор. Сканирующий луч «видел» сантиметровый слой барита — здесь трубы обрастали быстро, несмотря на все промывки; в осадке было немало стронция, был и радий — «издержки» близкорасположенных урановых руд. Но Гедимина занимала только едва заметная белесая рябь. Он видел её при микросканировании, на крупном плане она терялась, — ирренция было мало, считанные десятки атомов, и всё-таки он там был.

…Каждый обрезок трубы завернули в три слоя защитного поля. Что-то пыталось треснуть — к счастью, уже наверху, а не в узком колодце. Иджес обошёл вокруг скважин, помахал дозиметром, посигналил ремонтникам и быстро пошёл к машине. Её уже приподняли на «подушке» и теперь крепили под брюхо «кокон», набитый «фонящими» трубами. Гедимин присел у незакрытого отверстия в коконе, по кускам выламывая непрочный металлофрил.

— Давай, — прошептал ему в наушник Иджес и сам выдрал обломок длиной с локоть. — Эх, если б это целиком привезти…

…Сероватую баритовую пыль ссыпали в контейнер, залили меей — и раствор зашевелился, на глазах багровея.

— Там ирренций, — тихо сказал Гедимин, глядя на сканер. — И он не сверху. Намыло из глубины.

— Вместе с радием, небось, — равнодушно заметил Иджес. — Ну что, годный процент? Хоть на что-то хватит? Эх, мало места в карманах! Я спросил, можно ли протащить пакет, — говорят, опасно…

— Наберётся. Не последняя битумокачка, — отозвался Гедимин. Скважины вдоль озера останавливали по очереди, не более одной в день, — только одну ликвидаторы и успели сегодня обработать. «Ирренций в битуме… Интересно, Айзек и Маккензи об этом знают?»

14 июня 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Поверх помутневшей щёлочи плавали розовые хлопья — «очищенная» мея. На дне контейнера серебрился «фонящий» осадок.

— Маловато, конечно… — Иджес косился то на «ведро», то на дозиметр. Гедимин хмыкнул.

— Так тебе сколько нужно этих облучателей? Не