Наследники легенд - Ирина Шевченко

Вот уже несколько дней Гвейн не произносил других слов. Дракон лежал, вытянув шею и безвольно опустив крылья, а поблекшие глаза неотрывно смотрели в зеркало, но не видели ничего, кроме густого тумана.

– Нужно что-то решать, – вздохнул со своего места Алан. – Наверняка на Таре сейчас чьи-нибудь идущие. Или кто-то решит попасть туда, а врата не пропустят. Появятся вопросы.

– Я не могу вскрыть проходы, – покачал головой Рошан. – Даже я.

Разрушитель Границ пребывал в людском обличье, и его лицо, бледное и усталое, не скрывало тех чувств, что прятались под чешуей коллег. А возможно, его эмоции просто были сильнее, чем у них всех, вместе взятых, – в закрытом мире остались те, кого он давно уже считал семьей.

– Мне кажется, Алан говорил о другом, – подала голос Джайла. – Нужно придумать правдоподобное объяснение для младших Хранителей. И сделать объявление прежде, чем они начнут задавать вопросы. Например, можно сказать, что врата на Таре нестабильны, не держат точку выхода, а потому пришлось заблокировать их до устранения неполадок.

– Согласно договору, следует предупреждать о подобных мероприятиях заранее, – возразил Палач.

– Да. Но мы скажем, что это экстренный случай и уже были пострадавшие.

– Пострадавшие?

– Эн-Ферро подтвердит, – кивнул Рошан. – Он был одним из последних, ушедших с Тара. Лайса многие знают, ему поверят.

– И он кард, – добавила Селаста. – Если не поверят, то и не проверят.

Пока это был единственный разумный выход.

– Я объявлю общий сбор. – Поняв, что обсуждение закончено, Алан пошел к выходу.

– А я подготовлю объявление, – предложила Джайла. – Тебе останется только зачитать его, Гвейн. Гвейн! Ты слышишь, о чем мы говорим?

– Объявление… Пусть будет объявление…

Когда Видящая Суть ушла, а Гвейн вновь погрузился в созерцание марева, скрывшего от него Тар, Селаста приняла человеческий облик и тихо подошла к присевшему в стороне Рошану.

– Пойдем домой? – Нежная ладонь коснулась сжатых в кулак пальцев.

– Домой? – Дракон удивленно взглянул на девушку.

– К тебе домой. Или ко мне, если хочешь.

Еще год назад это было бы нормальным, обычным. Но сейчас…

– Зачем ты это делаешь, Селаста? К чему эти игры? Однажды ты уже пришла ко мне домой… на три года. И ничего не вышло.

– Ты слишком легко от меня отказался.

– Да? А мне помнится, это ты меня бросила.

– Я женщина, – сказала она так, словно это все объясняло.

Наверное, странно было сейчас, при всей серьезности возникших на Таре проблем, обсуждать прошлое. Но все дело в том, что прошлым это для него еще не стало. Рошан хотел что-то сказать, но его отвлек шепот Гвейна.

– Мальчик. Это все мальчик. Он знает… И никогда не простит…

Старый дракон попытался подняться, но лапы подогнулись, и он рухнул на пол с каменного постамента…

– Это сердце, – сказала Джайла, когда старика перенесли в его логово и оставили под присмотром лекарей. – И с драконами такое случается.

«И у драконов есть сердце», – услышал Рошан в ее словах.

– С ним все будет хорошо, – уверила его переговорившая с врачами Селаста. – Мы можем идти.

– Куда?

Это был не совсем тот вопрос, который он хотел ей задать, но девушка поняла:

– Мне мало знать, что я нужна тебе. Иногда я хочу это слышать. И если я говорю, что мы не пара, можно хотя бы попытаться доказать мне обратное, а не кивать с удрученным видом.

И все? Она оставила его из-за подобной ерунды, вычеркнув из их жизни почти год?

– Если, конечно, я нужна тебе…

В голове крутились красивые слова… Избитые книжные фразы, которые с таким трудом даются героям любовных романов, но от которых буквально впадают в экстаз героини. Если верить авторам, конечно. А Рошан этой братии не слишком доверял. Поэтому он просто взял девушку за руку и повторил то, что она сказала ему в Зале Совета:

– Пойдем домой?

За завтраком собралось человек двадцать – как понял Сэл, все обитатели замка, кроме тех, что были заняты работой. Ели за одним столом и семья хозяина, и челядь, и гости. Только Вель не вышла, хоть Буревестник и знал, что ей уже намного лучше. Не заходил больше, но знал.

– Тэр Винсо хотел показать мне карты, – шепнул на ухо Лар. – Сходим посмотрим?

– Сам не разберешься?

Ответ прозвучал резко, но после того, как Иоллар вломился к нему среди ночи, можно было и похлеще высказаться. И вообще, что за дурацкая привычка всюду таскать его с собой?

Граф что-то говорил о торгах, о городе, о каком-то сборном обозе, но Сэл почти ничего не понял. Быстро доел, поблагодарил и встал из-за стола.

У двери Авелии остановился, чуть было не повернув назад, но махнул рукой и решительно вошел в комнату.

– Стучать тебя не учили?

Девушка сидела на полу у очага с книгой, которую вечером показывал ему тэр Лиар.

– Можно? – с запозданием спросил Сэллер.

– Если скажу, что нельзя, уйдешь?

Вместо ответа он закрыл за собой дверь:

– Я говорил вчера с графом.

– Я знаю.

Только сейчас он обратил внимание на перемены в ее облике: вместо привычных штанов и рубахи – платье из синего бархата с широкими рукавами и высоким воротничком, обшитым белым кружевом. А волосы заплетены в косичку и повязаны ленточкой из его рубашки. Тоже синей.

– Это Талим принес. – Вель опустила глаза. – Его матери. Она умерла несколько лет назад, а вещи остались. Граф сказал, что я могу их забрать, если мне подойдет.

– По-моему, подошло…

Сэл облизал пересохшие губы. Безумно хотелось пить. Он помнил, что видел тут вчера графин, но, найдя его – тот стоял на столике у кровати – и наполнив стакан, сделал только глоток, а потом резко окликнул девушку, заставляя повернуться:

– Вель! Лови!

Она даже руки не выставила:

– Ты… Ты… – Девушка размазала по лицу воду и вскочила на ноги. – За что?

– Считаешь, не за что? Тогда объясню: за ложь, за ложь и еще раз за ложь. И не делай проблему из ерунды – любой маг Воды уже высушил бы и себя, и одежду, а не стоял бы тут мокрой курицей.

– Конечно! – взвилась она. – Сейчас только вспомню, чему меня учили в школе магии! Ой, нет. Не вспомню. Представляешь, меня не учили в школе. Сама не знаю, как так получилось. Может, потому, что на Саатаре нет школ? Но в этом, наверное, тоже я виновата? Как и в том, что в поселке, где я жила, не было даже знахарки, не говоря о нормальном маге!

– Спасибо, что хотя бы не отрицаешь, что у тебя есть сила.

– Разве бы я посмела, повелитель? – язвительно ввернула девушка.

– Ладно, не заводись, – сказал он примирительно. – Давай, высушу тебя.

Маг поднял руку, собирая в ладонь воду с ее лица и платья, а после аккуратно опустил большую колеблющуюся каплю обратно в стакан.

– Как ты это сделал?

– С твоей помощью, разумеется. Сам же я тут полный ноль.

– Нет, я не об этом. Как?

Она забыла и об обиде, и о злости, осталось только любопытство.

– Трудно научиться такому?

– Не очень. А ты совсем ничего не умеешь?

– Умею. – Она потупилась. – Могу дождь вызвать. А еще воду нахожу везде. Как ты.

– Дождь? Дождь – это сложнее. Значит, и остальное получится. Смотри.

Он вынул из стакана водяной шарик, покатал его на ладони, чуть приплюснул пальцем, заставив завибрировать, и протянул девушке. Но уже не круглой каплей, а маленьким прозрачным лягушонком.

– Ой…

– Держи, не бойся.

– А если я его уроню?

– Не уронишь. Представь, что он настоящий, живой.

– Он живой, – прошептала она. – Конечно, живой. Как вода.

– Да, как вода, – кивнул Сэл, обрывая связь со своим творением.

А прозрачный лягушонок остался сидеть на ладони у Вель.

– Такой хорошенький. – Она погладила его пальчиком. – Ма-аленький…

– Потому что воды мало, – пробормотал Буревестник. – А если больше взять, можно такую жабу сделать…

Он понимал, что несет околесицу, но, глядя на ее улыбку, не мог остановиться. Да, она улыбалась. Впервые за все время, что он знал ее.

Сэл шел сюда, чтобы поговорить. Расспросить, разузнать, уличить в обмане, выведать, что за странная, никем не опознанная сила в ней прячется, и придумать, как можно использовать это в дальнейшем. А теперь просто стоял и любовался девушкой, которую как будто впервые увидел. А когда Вель, убедившись, что капелька-лягушонок уже не растает, подняла на него полные детского восторга глаза, не сдержался, обхватил ладонями ее лицо, притянул к себе и впился губами в эту счастливую улыбку…

И все. Свет померк. Но не от поцелуя: с сильным ударом маленькой ручки шмякнулся о висок и растекся по щеке лягушонок. Следующий удар, уже кулаком, пришелся в живот.

– Ненавижу!

– Тебя послушать, ты всех ненавидишь, – выдавил он сквозь боль.

– Не всех. Тебя. Ненавижу!

Нэри не причинит вреда своему руа? Маг пригнулся, и метивший в его голову стакан разбился о стену.

– Убью!

Следом полетела древняя книга.

Подсвечник она швырнуть не успела: в дверь постучали.