Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

погреб, а нечто серебристое и причудливое, потустороннее.

Туман рассеялся, и за пеленой проявилось его лицо. Лицо моего брата. Как будто он стоял там, за зеркалом, и смотрел на меня. Дыхание перехватило. Его черты, коротко постриженные каштановые волосы, смешливые глаза, ровный нос – все выглядело в точности как в моей памяти.

Я издала восклицание, похожее на нечто среднее между воплем горечи и криком радости, и приблизилась к зеркалу.

– Уильям!

Его имя потонуло во всхлипе, и слезы снова потекли ручьем.

– Привет, Фрэнсис, – сказал знакомый голос.

Я боялась, что воскрешение окажется всего лишь иллюзией, воображаемым человеком, сотканным из магии, но в этой улыбке узнавался настоящий Уильям, и я не сомневалась, что в самом деле разговариваю с ним.

В уме вертелись миллионы разных слов, но мне удалось лишь выдавить из себя:

– Прости, пожалуйста, прости!

– За что, сестренка? – спросил он, глядя на меня так ласково и покровительственно, как часто делал при жизни.

И горбился, как всегда. Мама постоянно его за это ругала. А еще я заметила веснушку у него на носу, о которой уже позабыла.

– Люди умирают, так уж заведено, – продолжил Уильям. – Вот пришел и мой черед.

Как это было на него похоже – относиться даже к смерти как к чему-то обыденному!

– Но я тебя не спасла!

Он рассмеялся от души и пожал плечами:

– Да я и сам себя не спас. Никто не смог бы.

Этот жест тоже был ужасно в его духе, и у меня буквально разбивалось сердце. На языке вертелись сотни вопросов, но я все думала о времени.

– Сколько мы сможем говорить?

– Боюсь, что недолго, сестренка, – с сожалением ответил Уильям, поджав губы.

Хотелось бы мне поболтать с ним подольше. Рассказать о магии, о «Колдостане», об Оливере и нашей матери, обо всем, что он пропустил.

– Мне сильно тебя не хватает. Ты даже не представляешь насколько. Я не могу снова тебя потерять. Ты так внезапно пропал… Я не вынесу, если это повторится.

– Тебе станет легче, если я скажу, что упокоился с миром?

Я сглотнула ком в горле. Не хотелось больше тратить драгоценное время на слезы. Я бы все отдала, чтобы сейчас проникнуть в зеркало, обхватить брата обеими руками, залечить разбитое сердце.

– Ты должна забыть об этом и жить дальше. Господи, что за возвышенная речь у меня получается? Вот что с тобой делает смерть, а? – Уильям рассмеялся. – Так или иначе, говорю я правду.

– Где ты? – спросила я, прикладывая ладонь к зеркалу.

Оно обожгло меня холодом, и я отдернула руку.

Уильям встревоженно нахмурился, но не потерял бодрого тона.

– Ты же понимаешь, что я не могу сказать. Ты всегда слишком много обо мне переживала. Не стоит.

Он закрыл глаза, и я заметила, что его лицо с каждой секундой становится все прозрачнее.

Как мое сердце выдержит очередное расставание?

– Не уходи. Я должна спросить… что случилось в ту ночь, когда ты умер?

– Прозвучит глупо, но я и сам не знаю. Я поздно закончил работу и возвращался домой обычным путем. Вдруг меня ударили чем-то со спины, и рот мне зажала рука в перчатке – такой шершавой, колючей. Вода в реке была холодная, но всего через минуту я перестал ее чувствовать. И понял, что умер. Я даже оглянуться не успел, посмотреть, кто меня убил.

Меня пронзила игла разочарования. Я ожидала получить от него имя или хотя бы подробное описание внешности. Какое-то руководство к действию.

– То есть ты не знаешь, кто это был?

Уильям покачал головой.

– Извини, ничем не могу помочь.

Меня даже ни капли не удивляло, как беспечно он относится к собственному убийству.

– Может, ты заметил женщину? Лет сорока? Или более высокую и молодую?

Он вздохнул.

– Я ничего не видел, Фрэнсис. Я смотрел на реку. Слышал только, как кто-то насвистывает мелодию. Ночь была красивая. А потом раз… И все, темнота.

Отчасти я переживала, что он намеренно меня обманывает, якобы все произошло быстро и безболезненно – не хочет ранить мои чувства.

– Что же мне делать? – в отчаянии спросила я. – Что мне делать без тебя?

Он улыбнулся, и все было бы идеально, будь он здесь, со мной, в мире живых.

– Просто жить, дурашка.

– Но я не знаю как, – с трудом выговорила я сквозь слезы.

– Ты всегда была самой умной из нас, – возразил Уильям. – Не вини себя в моей смерти, сестренка. Живи за нас обоих. Даже не думай чувствовать себя виноватой за то, что неспособна изменить прошлое!

Если честно, я готова была поменяться с ним местами и сама оказаться там, за зеркалом, вместо него.

– А ты всегда был самым храбрым.

– Теперь твоя очередь, – сказал Уильям.

Его изображение постепенно развеивалось, как дым на ветру.

– Но я не знаю как! – повторила я.

Горячие слезы обжигали мне кожу.

– Ты этому научишься, как и всему, – пообещал Уильям.

В груди у меня все сжалось, и я всхлипнула:

– Пожалуйста, не уходи!

– Я бы никогда тебя не бросил, – сказал он с прощальной улыбкой и растворился в пустоту.

– Нет! – вскричала я и согнулась пополам, содрогаясь от рыданий. – Нет!

Финн обнял меня за плечи, но я отстранилась от него и подползла на четвереньках к сборнику заклинаний.

– Tras thar an veil agus tabhair dom an méid a cailleadh ionas go faimais níos mó ama a labhair, – прочитала я, жадно глотая ртом воздух, умоляя Уильяма вернуться.

– Хватит, голубка, ты так доведешь себя до истерики, – сказал Финн, пытаясь забрать у меня книгу.

– Нет! – закричала я. – Мне не хватило времени!

Я вцепилась в книгу и отползла к зеркалу. Повторила заклинание еще раз, но тщетно. Ничего не произошло.

Я попробовала в третий раз.

И четвертый.

Финн смотрел на меня с жалостью, и в зеркале отражалось его лицо.

Я без конца повторяла заклинание, моля вселенную нарушить ее правила хотя бы раз, ради меня.

Финн ласково погладил меня по плечу.

– Хватит, Фрэнсис.

Я прижалась лбом к холодному стеклу, нехотя принимая жестокую правду.

Я снова лишилась Уильяма, но на этот раз – навсегда.

Глава 28

Я так горько рыдала, что даже странно, как мое тело не разорвалось на мельчайшие частички. Рыдала, пока глаза у меня не опухли так, что сложно было их открыть.

Финн все это время придерживал меня за плечи.

– Ты смогла, Фрэнсис.

Возможно, мне следовало найти успокоение в том, что Уильям не страдал и не мучился. Что он умер мгновенно. Возможно, после того