Далекие Шатры - Мэри Кайе

К этому времени свежий утренний ветерок стих, и только его слабые дуновения шелестели листвой деревьев, но не вздымали пыль с земли, и трескотня сат-бхай и полосатых белок смолкла. Где-то тихо и нежно ворковала пара вяхирей, этот монотонный звук приятно сочетался с дремотным шорохом листьев и редким позвякиваньем колокольчиков, когда какой-нибудь сокол встряхивался в тени. Такое чарующее сплетение тихих звуков могло убаюкать любого взрослого, и один только Джоти, который, как большинство десятилетних мальчишек, считал полуденный сон напрасной тратой времени, никак не мог угомониться. Хотя не все взрослые спали: капитан Пелам-Мартин, например, бодрствовал.

Он уютно устроился между корнями древней мелии, привалившись спиной к стволу с глубокой выемкой как раз в ширину плеч, и еще раз обдумал проблемы, связанные с Джали, краем уха прислушиваясь к тихому разговору между двумя находившимися вне его поля зрения людьми, которые, вероятно, не знали, что за деревом кто-то сидит, или же полагали, что он спит. Разговор был исключительно неинтересным, и только по его содержанию Аш догадался, что одним из собеседников является Джоти: похоже, мальчик хотел отправиться в одиночестве на другой берег джхила и испытать там своего сокола, а кто-то из взрослых его отговаривал. Аш не хотел выдавать свое присутствие, чтобы не оказаться вовлеченным в спор, в котором каждая из сторон станет обращаться к нему за поддержкой, а потому тихо сидел на месте, надеясь, что эти двое скоро уйдут и оставят его в покое. Приглушенные голоса отвлекали его от мыслей и не давали сосредоточиться, и он прислушивался к ним с возрастающим недовольством.

– Но я хочу поехать, – сказал Джоти. – Зачем мне тратить столько времени на сон? Если ты не хочешь ехать со мной, и не надо. Ты мне в любом случае не нужен. Я предпочитаю поехать один. Мне надоело, что за мной постоянно ходят по пятам, как за несмышленым младенцем, и ничего не разрешают делать самостоятельно. И Джана Чада я тоже не возьму. Я не хуже его умею запускать сокола и не нуждаюсь в советах и указаниях.

– Да-да, мой принц. Конечно. – Шепот звучал умиротворяюще. – Все это знают. Но вы не можете отправиться без сопровождения. Так не годится, и ваш брат никогда не позволил бы вам. Вот если бы вы были постарше…

– Я уже достаточно взрослый! – горячо перебил его Джоти. – А что касается моего брата, так ты прекрасно знаешь, что он готов на все, лишь бы только лишить меня удовольствия. Он всегда старался навредить мне. Он знал, как мне хочется поехать с сестрами в Бхитхор, и потому запретил, просто мне назло. Но в конце концов я перехитрил его и все-таки поехал.

– Да, мой принц. Но, как я предупреждал вас тогда, вы совершили безрассудный поступок, и, возможно, нам придется сожалеть о нем всю жизнь, ибо ваш брат еще может послать за вами и отомстить всем, кто сопровождает вас. Этой своей выходкой вы уже подвергли меня серьезной опасности, а если с вами что-нибудь случится во время путешествия, я точно поплачусь головой.

– Да ну, глупости! Ты сам сказал, что он никогда не притащит меня силком назад, боясь вызвать разные пересуды и выставить себя дураком, которого так ловко перехитрил младший брат. Кроме того, ты же раньше служил у него, а значит…

– Нет, мой принц. Я служил вашей матери, махарани. А вашему брату служил лишь по ее приказу и по ее же приказу перешел от него к вам. Ах, она была великой женщиной, махарани.

– Я и без тебя это знаю, – сказал Джоти с ревнивыми нотками в голосе. – Она была моей матерью и меня любила больше, я точно знаю. Но поскольку раньше ты служил Нанду, ты всегда можешь сделать вид, будто поехал со мной только для того, чтобы за мной присматривать.

В ответ раздался странный хихикающий смех, по которому Аш, разом встрепенувшийся и весь обратившийся во внимание, мгновенно опознал собеседника принца. Даже по прошествии многих лет он хорошо помнил этот звук. Так всегда хихикал Биджурам при остротах Лалджи и собственных сальных шутках либо при виде истязаний любого существа, человека ли, животного ли.

– Чего ты смеешься? – возмущенно спросил Джоти, возвысив голос.

– Тише, принц… вы разбудите спящих. Я рассмеялся, представив, какое лицо будет у вашего брата, коли я скажу нечто подобное. Он мне не поверит, хотя, видят боги, это истинная правда. Однако вы доказали ему, что в состоянии думать и действовать самостоятельно и не позволите, чтобы вас привязывали за ногу, как какого-нибудь ручного попугая, или постоянно сопровождали женщины и старики, безостановочно кричащие: «Ах, берегитесь!», «Ох, осторожнее!», «Ах, не утомляйтесь!», «Ох, не трогайте!» Хай-йя! Вы истинный сын своей матери. Она всегда шла своим путем, и никто не смел ей перечить – даже ваш отец.

– Они и мне не будут перечить, – хвастливо заявил Джоти. – Я больше никому не позволю ходить за мной по пятам. Я поеду на другой берег и сам запущу своего сокола – прямо сейчас, вместо того чтобы дрыхнуть. И ты меня не остановишь.

– Но я могу разбудить вашего саиса и Джана Чанда. Они присмотрят за вами.

– Не смей! – яростно прошипел Джоти. – Я думал, ты мне друг. Зачем ты помог мне сбежать от брата, если собирался вести себя в точности как он и мешать мне поступать по своему усмотрению? Ты такой же, как все. «Не делайте того, не делайте этого. Ах, берегитесь! Ох, осторожнее!»

– Мой принц, я умоляю вас…

– Нет! Я поеду. И поеду один.

– Ладно, – вздохнул Биджурам, сдаваясь, – если вы не желаете взять с собой меня или Джана Чанда, то, по крайней мере, не садитесь на Булбула – сегодня он полон сил и слишком резв, с ним будет сложно справиться. Возьмите Мелу – она поспокойнее и не доставит вам хлопот. И прошу вас, не уезжайте далеко и не скачите быстро. Идите рысью и оставайтесь в пределах видимости для нас, ибо если вы упадете…

– Упаду! – презрительно фыркнул Джоти, возмущенный таким предположением. – Да я в жизни не падал с лошади!

– Все однажды случается впервые, – назидательно заметил Биджурам и снова захихикал, словно пытаясь затушевать банальность оскорбительного высказывания.

Джоти рассмеялся, и через несколько мгновений Аш услышал, как эти двое уходят прочь. И хотя наконец воцарилась долгожданная тишина, им вдруг овладело безотчетное беспокойство. Что-то в подслушанном разговоре казалось подозрительным. Почему, например, Биджурам предпочел принять сторону младшего брата против старшего и дошел в своей преданности до того, что помог Джоти тайно сбежать из Каридкота вопреки воле махараджи? В том, что он действовал не из альтруистических соображений, сомневаться не приходилось – разве только за последние десять лет его характер изменился до неузнаваемости, во что Ашу слабо верилось. Биджурам всегда знал свою выгоду, и можно было с уверенностью предположить, что он по-прежнему себе на уме. С другой стороны, на протяжении многих лет он преданно служил Джану-рани, и, если в намеках Махду насчет причины ее безвременной смерти содержалась хоть капля правды, не исключено, что Биджурам ополчился на матереубийцу и принял сторону младшего сына своей госпожи. Хотя вряд ли, решил Аш, если только он не уверен, что младший сын в будущем сумеет щедро вознаградить его за это.

Может ли быть такое, что кое-кто замышляет убить Нанду, нового махараджу, и возвести Джоти на престол? В таком случае поведение Биджурама легко объясняется, как и его беспокойство о безопасности мальчика. Неудивительно, что он старается окружить ребенка заботой. Если заговор против махараджи действительно существует, махараджа мог узнать о нем и теперь попытается убить брата, чтобы расстроить планы недругов. И если Биджурам получил задание отвезти наследника в безопасное место, покуда престол не освободится, всякому здравомыслящему человеку понятно, что он будет всеми силами оберегать мальчика от возможной беды.

Аш обхватил руками колени и, положив на них подбородок, стал думать о Биджураме и Каридкоте. Может, следует предупредить окружного инспектора, мистера Картера? Или даже британского резидента в Каридкоте (к настоящему времени там наверняка есть такой)? Но где доказательства? Недостаточно же просто сказать: «В прошлом я знал Биджурама, а потому знаю: если он водит дружбу с юным Джоти, то лишь по одной причине: он знает, что Нанду собираются убить, а Джоти скоро станет махараджей». Никто ему не поверит. Тем более что Аш может ошибаться. Возможно, он все нафантазировал, хотя Махду говорил… Но опять-таки это всего лишь слухи, досужая болтовня какого-нибудь маркитанта, заслуживающая не больше доверия, чем его собственные беспочвенные подозрения. Он явно ничего не мог поделать, да и вообще внутренние дела Каридкота его не касались.

Аш зевнул и, привалившись спиной к стволу мелии, приготовился последовать примеру большинства и заснуть. Но видно, отдохнуть ему было не суждено. Приглушенный стук копыт по покрытой толстым слоем пыли земле прозвучал в тишине едва слышно, но все же достаточно явственно, чтобы привлечь его внимание. Аш повернул голову и увидел Джоти, который проезжал мимо с соколом на запястье, ведя коня шагом, чтобы не разбудить спящих в роще. Он ехал на гнедом мерине Булбуле и был один – значит он все-таки настоял на своем в споре с Биджурамом.