У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века - Георгий Давидович Толорая

Транссиба и проекта соединения Транскорейской железной дороги, была достигнута договоренность об обсуждении конкретных параметров проекта в рамках вновь созданного комитета по транспортному сотрудничеству. Российская сторона подтвердила готовность к финансовому участию в модернизации “восточного” маршрута соединения ТКЖД с Транссибом (Сеул – Кэсон – Вонсан – Хасан на российско-северокорейской границе). Вместе с тем осторожные южнокорейцы пока намерены в первоочередном порядке восстанавливать более короткую “западную” линию на Китай (также с последующим выходом на Транссиб), хотя не возражают и против параллельных работ на “восточном” маршруте.

Особое внимание было обращено на развитие долгосрочного сотрудничества в энергетике. Обсуждался в предварительном порядке проект строительства газопровода с Ковыктинского месторождения в Иркутской области на Юг Корейского полуострова через Китай. Российская сторона подтвердила готовность в рамках проведения тремя странами (КНР – РФ – РК) ТЭО рассмотреть возможность прокладки газопровода и через территорию КНДР (при том, разумеется, понимании, что возможные дополнительные расходы в связи с этим лягут на потребителя). Российская сторона предложила также изучить возможности участия корейских компаний в проектах, связанных с разработкой нефти и газа на Сахалине (возможно также строительство трубопроводов на этой основе).

Российская сторона подтвердила готовность к совместной модернизации энергоинфраструктуры Северной Кореи (речь, в частности, идет о четырех ТЭС, построенных в свое время в КНДР при советском содействии). Согласно предложенной схеме, Россия могла бы предоставить электроэнергетическое оборудование и услуги специалистов, а южнокорейская сторона финансировала бы эту программу (причем частично или даже полностью) путем списания соответствующих сумм с российского долга[316]. Эта схема была бы выгодна всем, так как позволяла РК с наименьшими затратами оказать КНДР помощь в восстановлении энергоснабжения (необходимость чего очевидна и для инвестирования, и для осуществления транспортных проектов, не говоря уже о гуманитарных соображениях), России – расплатиться с долгами. В Сеуле, однако, оказались не готовы к предметному разговору на этот счет, предложив России заручиться сначала “официальным согласием” КНДР.

России приходится решать долговую проблему испытанным способом – товарными поставками, включающими продукцию военного назначения. Корейская сторона согласилась изучить возможность закупки в России ряда оборонительных вооружений и гражданской продукции на сумму до 700 млн долл, (речь, в частности, шла о самолетах-заправщиках, транспортных самолетах, учебно-тренировочных самолетах, транспортных вертолетах и др.)[317]. В ходе визита договоренность о намерениях РК изучить возможность таких закупок, в том числе с оплатой не менее 50 % наличными была закреплена в совместном документе о намерениях[318].

В XXI в. возрастающую роль в сотрудничестве двух стран, и об этом прямо говорил В. В. Путин, должна играть сфера высоких технологий. Заманчивые перспективы открыты в аэрокосмической области (российской стороной было предложено оказать РК содействие в запуске ее спутников). Достигнута договоренность вернуться к идее создания российско-корейского центра по научно-техническому обмену, продолжить работу совместных исследовательских центров на территории России, укреплять сотрудничество в сфере информатики и связи, мирного использования атомной энергии.

Российская сторона намерена предпринять необходимые меры для улучшения климата для южнокорейских инвестиций в России. Зависла ратификация подписанного еще в 1999 г. Соглашения о создании российско-корейского индустриального комплекса в СЭЗ “Находка” из-за опасений российских налоговиков, что он превратится в “налоговую дыру”.

После саммита в Сеуле оказались в значительной мере преодоленными расхождения и недопонимания прошлого. Россия и РК стали с большим реализмом воспринимать друг друга и всерьез искали пути взаимовыгодного партнерства. Особенно перспективными представляются многосторонние проекты, которые имеют не только серьезную экономическую отдачу, но и весомый эффект в качестве прочного фундамента, укрепления мира, развития, взаимопонимания в целях совместного процветания в непростом, но столь важном для будущего России регионе Северо-Восточной Азии.

Зачем приезжал Ким Чен-ир[319]

Продолжавшееся почти месяц (август 2001 г.) путешествие лидера КНДР Ким Чен-ира по России по своему резонансу вышло далеко за рамки рядового двустороннего международного контакта. Возбуждающий не всегда здоровый интерес загадочный образ “вождя корейского народа”, экзотические детали этой поездки вроде выдуманных “корейских снайперов” и реальные неудобства, доставленные гражданам по всему маршруту чрезвычайными мерами безопасности, – все это на фоне отсутствия достоверной информации вызвало мощную волну ажиотажных, часто просто злобных публикаций, а сама поездка уже стала частью фольклора. Из-за ерничества наших журналистов воспринимался этот визит в России неоднозначно в отличие от экспертов западных стран, которые единодушно считали его событием прорывного значения, усиливающим позиции России, и отнюдь не разделяли тревог доморощенных российских радикалов.

Прием в России представителя одной из немногих стран, олицетворяющих наше прошлое (при этом независимо от его личных убеждений и намерений), спровоцировал новый виток уже вроде бы выдохшейся дискуссии между сторонниками твердой руки и либералами, патриотами и западниками. Теплый прием “любимого руководителя” тоталитарной страны многими был воспринят как знак беды, восстание из гроба призраков сталинизма.

Если даже воспринимать это так, сам Ким Чен-ир здесь ни при чем. Он, кстати, вовсе не жалует российских коммунистов: северокорейцы стали считать их “политическими склеротиками”. Другое дело, что организация визита как будто нарочно проводилась так, чтобы лить воду на мельницу тех, кто обвиняет нынешнее руководство России в склонности к тоталитарным замашкам. Маниакальная секретность во всем, что касалось сроков и программы визита, оцепленные вокзалы и станции, отмена десятков электропоездов в самый разгар дачного сезона, чуть ли не полная “зачистка” (пока, слава Богу, только от транспорта) целых городов – все это заставляет вспомнить известную пословицу: “Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет”.

Да и то, что показывали Ким Чен-иру в России, похоже, должно было его убедить в том, что демократия и рыночная экономика – не более чем лозунги, прикрывающие советскую суть России. Бесконечные полуразрушенные предприятия ВПК и оборонной науки с ракетно-ядерным уклоном, военно-патриотические хоры с корейскими мотивами, памятники Ленину и военным победам – разве это стоило демонстрировать отправившемуся в путь за новыми впечатлениями лидеру едва ли не самой ортодоксальной в мире страны? Единственное современное, характерное для нынешнего этапа реформ в России предприятие – пивоваренный комплекс “Балтика” в Санкт-Петербурге – Ким Чен-ир посетил сверх программы и по своей инициативе (если не считать посещение небольшого совместного с японцами комбината детского питания в Хабаровске). Посмотреть современный бизнес-центр или супермаркет ему так и не дали “по соображениям безопасности”.

Несмотря на сказанное, визит председателя ГКО КНДР можно по праву считать крупной дипломатической победой не только России, но и здравого, рационального подхода к строительству справедливого миропорядка в целом.

Главный успех состоит в том, что Ким Чен-ир впервые побывал в посткоммунистической стране (напомним, что ранее корейский руководитель бывал лишь в Китае) и своими глазами убедился, что несмотря на