Дневники 1923-1925 - Михаил Пришвин

Мэтр сказал: «Чтобы иметь право отвергнуть почести, нужно их получить». Другими словами: «Чтобы кончить обед, нужно хорошо наесться». Так Европа — сытая, а Россия голодная…

Нигилист праведно ненавидел, и прав в разрушении, но чтобы строить, нужно любить, и для этого должен родиться другой человек. Алпатов Михаил был как предтеча этого перерожденного человека.

Петербург был на болоте, как прекрасный цвет какого-то растения с ядовитыми семенами. Далеко по стране, в самые глухие углы ветер заносил семена, и так незаметно вся страна обсеменялась злом. А там, под сенью прекрасного дерева, это не видели и, встречая, не узнавали свое же семя взошедшим не на болотной, а на здоровой земле.

Растите же густо, наполняйте всю страну, корявые дети прекрасного болотного цветка, пока никому нельзя будет больше дышать и не возьмутся все за перемену, вытравление, очищение земли.

Забудьте, садовники, розы и лилии, помогайте расти этим цветам! — Вот было время, а он хотел теперь же на этом зараженном месте выращивать нежнейшие цветы, согласованные с природой богатой земли.

Неудачник.

Смиренный, вечный секретарь, порядочный, средний человек, находит утешение в семье, в размеренном, не превышающем свои силы труде. Претенциозный: свой второй сорт выдает за первый, страшный губитель (убийца Моцарта) («преодоленная бездарность» и «обнаглевшая бездарь»). И вот из этого-то, на этой почве как-то внутренне вырастает путь преодоления «союзом трудящихся», — как сальеризм начинает трудом и кончает убийством, так социализм направлен на Моцарта и непременно на Бога. В этом обществе не может быть людей милостью Божией (благодатных).

Искромсал статью редактор — мичман Раскольников, переписав ее своим стилем; Воронский страха ради иудейского изрезал мой рассказ, очень правдивый. И все это надо терпеть, считая в этом великом строительстве нового мира себя самого случайным, слишком утонченным явлением. Но когда доходит вплотную вопрос об оценке всего совершенного революцией, откуда же взять эту оценку, как не из себя самого. Значит, «я-сам» должен быть больше своего художества? К сожалению, «я-сам» есть только художник, претендующий как таковой на первенство перед людьми государственными.

Картина войны, эти люди, зарывшиеся в землю и там проводящие годы, и люди в тылу с газетами, ресторанами и теплыми ватерклозетами, — это была действительно картина мирной жизни, представшая сознанию.

Многие впервые увидели, какое явление представляет наша обыкновенная мирная жизнь, в которой мы благодаря привычке не замечаем войны.

Война была как смотр нашей обыкновенной жизни. Зрение являлось у людей, потому что в окопы попадали многие из неокопных людей, способные чувствовать весь ужас окопов.

11 Февраля. Завтра (в Четверг 12-го) в Москву, 14-го в Субботу — Переславль. 20-го (в Пятницу) из Переславля в Москву. С «Огонька» 140 руб. «Вестник Кооперации» или «Красная Новь» — 60 руб., «Журналист» — 200 руб. = 400 руб.

Вы, мне кажется, имеете в постоянном подозрении мою советскую совесть, но я в отношении советской власти, клянусь вам, чист не менее, чем был чист Моцарт перед Сальери: ведь Сальери был типичный парт-человек.

Антонова сеча Книга нашей совести

Основная мысль:

— Если ты любишь животное и проповедуешь жалость к нему, а сам признаёшь, что нужно есть мясо, то если ты честный человек, иди на бойню, убей штук 20 коров, а потом садись есть котлеты.

— Так, если ты признаешь необходимость государственной власти, то возьми ее в свои руки. Ты все время бранил людей власти, возьмись же сам, попробуй.

— Война и революция. То и другое как манифестация элементов нашей обыденной жизни. Война: жизнь в окопах и в тылу — два мира. Но и обыкновенная наша жизнь — два мира. Особенность войны, что она, как картина, представляет нашу же обыденную жизнь сознанию.

— Точно так же революция развертывает картину власти. Как человек верующий иногда теряет веру, ознакомившись с тайнами монастыря, так простолюдин, на первых порах став лицом к лицу к власти, потерял спокойствие.

— История осознания простолюдином войны и революции как эволюция представления о враге: 1) Немец — враг (отечество), 2) Немец превращается во внутреннего немца: душат шпионов, 3) Внутренний немец-помещик (Вильгельм прилетел на аэроплане к такому-то помещику и забрал планы), 4) Внутренний немец продал Москву и Петроград (письмо с фронта), 5) Внутренний немец — буржуазия (начало революции), 6) В поисках внутреннего немца (врага) дошли до середняка, и тут оторопь: я, во мне самом внутренний немец (за обедом у крестьянина: «А он, этот самый немец, с тобой за одним столом сидит, из одной чашки, одной ложкой ест. — Вот оно что!»).

Несмотря на все, мир прекрасный существует тут, на земле: движение мысли, совести, чувство красоты (творчество). И все это сохраняет в своей личности инженер и художник Михаил Алпатов, называя все «сказкой». Его задача консервативная: во время разгрома сохранить людям сказку. Он не ребенок (хлебнул всего), но как художник ребенок: услыхав от крестьян сказку, что будто бы все эти болота были когда-то золотой луговиной, он принимает это взаправду, работает как инженер и открывает засоренное русло подземного источника. В этом искании стока изображается процесс творчества на фоне разгрома. Капризная, парадоксальная личность, взрослый Курымушка.

Его брат Николай — представит нам картину фронта перед революцией, бежит как дезертир. Естественный животный страх и во время революции. Над ним охотник, он заяц.

Брат Сергей. Служит в Петербурге в министерстве. Трагедия натурального меньшевика, который по честности делается большевиком (Семашко, Седов и др.).

Брат Александр, доктор, по легкомыслию обрадовался революции просто как обыватель, бросил семью и уехал с фельдшерицей охотиться. Он нужен для того, чтобы изобразить его жену, а жена для Лидии, сестры Алпатова: обе женщины как два необходимые мира.

Сюжет: открытие золотой луговины инженером Михаилом Алпатовым (мечтательная сторона социализма, в тончайших намеках, золотой туман, грядущее).

Действие, очень быстрое, дается чередование исторических событий, отражаемых в жизни семьи Алпатовых (именины со скандалом в духе времени, смерть матери накануне революции, все братья съезжаются и т. д.).

13 Февраля. Ходит, ноет, воображает, что расходится с женой, на самом же деле именно только теперь и сходится с ней, отливаясь в форму бесконечно терпеливого мужа. Так и все мы, переливаясь в уже вперед заготовленную для нас форму, — болеем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});