Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот же результат получен нами в рамках выполненного в 1990 году комплексного социологического и социально-психологического исследования социально-производственных условий крупного промышленного предприятия в Средней Азии в связи с осложнением социальной обстановки и возникновением предзабастовочной ситуации в одном из его подразделений. Среди прочего нами было проведено интервьюирование как руководителей данного подразделения (одного из горных карьеров), так и руководства всего промышленного комбината. Его данные показали, что эти две группы руководителей склонны по-разному интерпретировать причины сложившейся ситуации. Руководители самого подразделения считали, что она является результатом непосредственного неблагоприятного воздействия объективных факторов – условий труда, его организации, недостатков в стимулировании труда и др., которые в результате порождают и неудовлетворенность людей работой, и требования с их стороны, провоцирующие увеличение напряженности и конфликтности. В высказываниях и оценках ситуации опрошенными руководящими работниками комбината происходящие события интерпретировались в контексте субъективных факторов – позиции непосредственного руководства филиала – преследовании ими своих индивидуальных личных целей, влияния отдельных лидеров и т. д. Тем самым, по мнению вышестоящего руководства, ответственность за создавшуюся сложную ситуацию в подразделении несет непосредственное руководство, а по мнению последнего, дело в тех аспектах организации труда, на которые оно не может иметь влияния и за которые отвечает общее руководство комбината.
Таким образом, результаты разных исследований подтверждают, что типично образы «другого» пристрастны и отражают тенденцию к возложению ответственности за конфликт на «другого» и наделению его «плохими» чертами, с помощью чего обесценивается его позиция и усиливается своя. Тем самым противопоставление «Я – Другой» (как и «Мы – Они») выполняет защитную функцию.Нормативные регуляторы
Традиционно описания и исследования конфликта акцентируют внимание на двух его аспектах – предметном, связанном с проблемой конфликта и ее решением, и эмоциональном, отражающем чувства и переживания участников конфликтной ситуации. Эти два «измерения» конфликта выделяются в работах как отечественных, так и зарубежных исследователей.
При этом из поля зрения часто выпадает «третья реальность» конфликта – конфликт как социальная ситуация с ее главными атрибутивными свойствами – ценностно-нормативными характеристиками. Это качество конфликта, как правило, не является предметом отдельного внимания, а его проявления «размыты» между «деловым» и «эмоциональным» измерениями конфликта. Если они и рассматриваются, то лишь как позитивный или негативный фактор развертывания двух других реальностей конфликта – «деловой» и «эмоциональной».
Ю. Хабермас считает, что мир обыденной жизни людей состоит из трех пересекающихся, но различных миров: 1) объективного мира деловых отношений; 2) социального мира с его нормами и оценками и 3) субъективного мира чувств людей, их надежд и т. д. Соответственно, объективный мир – это мир наших целесообразных (в значении ориентации на достижение целей) действий и поступков. С субъективным миром мы находимся в экспрессивных отношениях, допускающих выражение нашего внутреннего мира. С социальным миром человек связан нормативными отношениями, что, по Хабермасу означает существование неких легитимных критериев его поступков и высказываний (Монсон, 1992). Прилагая свои рассуждения к коммуникативной ситуации, Хабермас показывает, что в этих трех мирах мы как бы говорим на трех разных языках, во всяком случае, наши речевые высказывания выполняют разные функции (табл. 8.6).
Опираясь на вышеприведенные рассуждения Хабермаса, мы можем заключить, что в конфликте как фрагменте обыденной жизни отражаются все три «мира»: «объективный», «нормативный» и «эмоциональный» («экспрессивный»).
Нормативность в социологическом понимании – это объяснительный ключ к фактам единообразия в человеческом поведении. «Социальная норма – это то, что, независимо от индивидуальных оттенков… делает поступки разных людей с различным субъективным значением этих поступков для каждого индивида действием определенного типа. Это и есть „социальное в действии“…» (Современная западная социология, 1990, с. 228).
Таким образом, если мы хотим понять конфликт как социальный феномен, мы должны прежде всего обратиться к его нормативной природе. С понятными оговорками по поводу уместности подобной аналогии можно сказать, что, сравнивая конфликт людей и поединок животных, мы можем увидеть в последнем и борьбу за свои «интересы», и «экспрессию», но «человеческим» конфликт становится именно в силу своих социальных, нормативных аспектов.
Общепринятое понимание нормативности связывает с ней представления о должном, желательном, тем самым фактически задавая различные стандарты поведения. Латинское слово norma означает руководящее начало, правило, образец (Философский энциклопедический словарь, 1983, с. 441). Нормы задают не только действия людей, но и их взаимные ожидания. Общество поддерживает соблюдение норм, одобряет нормативно санкционированное поведение и разными способами борется против отклонений от нормы.
Т. Парсонс подчеркивал, что связующим элементом общества являются «основополагающая общность ценностей и доверие к тому, что и другие будут выполнять правила игры. Без этого нельзя заключить ни один социальный контракт и не может сохраниться ни одно общество. Можно выразить ту же мысль по-другому, сказав, что общество в основе своей представляет собой нормативную общность» (Боглинд, 1993, с. 44–45).
Традиция использования понятия нормы позволяет вычленить три аспекта нормативности. Во-первых, нормы обеспечивают возможность обоснования человеком своего поведения, «у человека есть побуждение обосновать свое поведение таким образом, побуждение представить его как поведение определенного типа – нормативное» (Бобнева, 1976, с. 167). Во-вторых, как уже указывалось, нормы задают определенные стандарты поведения. Наконец, нормы имеют общественно-исторический, культурный характер, и «содержания и способы нормирования различны в разных культурах» (Соколов, 1972, с. 137).
Итак, нормативный аспект конфликта наиболее явным образом проявляется в трех главных отношениях:
1) стремление участников конфликта к нормативному обоснованию своих позиций и действий;
2) существование правил конфликтного взаимодействия;
3) существование культурных и этических норм конфликтного взаимодействия.
Нормативное обоснование своей позиции и поведения
Обратимся к нормативному измерению конфликта, в рамках которого цели участников связаны прежде всего с нормативным обоснованием своей позиции и действий (даже если они и не проявляются в соответствующем целенаправленном поведении).
В одном из наших исследований, посвященных нормативной природе конфликта, респондентам (разновременно) предъявлялись две ситуации. Первая из них была сформулирована следующим образом: «Предположим, что в случае вашего затянувшегося конфликта с кем-либо из коллег он обратился к вашему руководству. Как вы это расцените:
а) это его право, думаю, это не повлияет на наши отношения;
б) это его право, но работать с человеком, который ходит жаловаться, неприятно;
в) считаю это недопустимым, но постараюсь не осложнять наши отношения;
г) считаю это недопустимым и в той или иной форме дам ему это понять».
Вторая ситуация отличалась ролевыми позициями участников: «Если в случае конфликта с вами ваш непосредственный подчиненный обратится к вашему руководству за помощью, как вы это расцените?»
Предложенные к этому вопросу варианты ответов полностью совпадали с их формулировками в первом вопросе.
Мы интерпретировали эти ответы следующим образом. Ответ «а» фактически означает полную приемлемость для отвечающего данной стратегии поведения: признается формальное право работника обращаться за помощью к руководителю, и, что важно, это не повлияет на дальнейшие отношения с партнером. Второй вариант ответа «б» содержит признание формального права, сочетающееся с неформальным осуждением («но работать с человеком, который ходит жаловаться, неприятно»). Третий вариант «в» отрицает право партнера на подобную стратегию поведения («считаю это недопустимым»), но предполагает, что внешнего осуждения не будет. Наконец, четвертый вариант «г» не только отрицает право партнера на подобное поведение, но и предполагает, что эта позиция примет явную форму внешнего осуждения («и в той или иной форме дам ему это понять»).
Были опрошены 160 человек (инженерно-технические работники). Полученные результаты приведены в табл. 8.7.
- Управление персоналом: теория и практика. Управление конфликтами и стрессами - Коллектив авторов - Психология
- Психология межкультурных различий - Владимир Кочетков - Психология
- Как подобрать ключик к решению любой ситуации. 30 правил эффективного общения, решения конфликтов, управления поведением - Лариса Большакова - Психология
- Психология коммуникаций - Алла Болотова - Психология
- Психология рекламы - Александр Лебедев-Любимов - Психология
- Психология познания: методология и методика познания - Евгений Соколков - Психология
- Конфликтология. Шпаргалка - Наталья Шаш - Психология
- Исцеление воспоминанием. Авторская методика разрешения внутренних конфликтов и лечения болезней - Жильбер Рено - Психология
- Социальная психология - Стивен Нейберг - Психология
- Убеждение: «минные поля» переговоров - Владимир Козлов - Психология