Финишная черта - Мари Милас

а иногда и безрассудством. Ее смех может сменяться на огненную решимость. Мягкость на торнадо страсти и громкий голос, которым она всегда отстаивает себя и свои убеждения.

Аврора Андерсон. Королева.

Девушка, чье имя звучит в мыслях слишком часто, чтобы я мог его забыть. Чье лицо смотрит на меня с рекламных роликов, билбордов и видеотрансляций, не позволяя нормально жить. Жить без обжигающих душу сожалений и вопросов: «Мог ли я сделать ее своей?», «Мог ли пойти против семьи и наследия?», «Мог ли сделать все возможное, чтобы избавиться от оков и быть с ней?».

Не мог. Я знаю ответы. Они всегда одинаковы. Однако я все равно не перестаю терзать себя этими вопросами, как последний мазохист. Не перестаю смотреть на нее. Не перестаю думать о ней.

– Черт. – Наконец-то я обретаю дар речи.

Одновременно со мной Аврора шепчет:

– Будь ты проклят.

Обязательно буду. Ведь ты, кажется, наложила на меня проклятье.

– Не ругайся, Уильям. – Дедушка похлопывает меня по плечу, ведя под руку бабушку. – Я понимаю, что ты не перевариваешь все эти мероприятия, но держи голову. Соответствуй своей фамилии.

Я делаю это на протяжении почти двадцати девяти лет жизни. Думаю, когда мое маленькое тело покинуло утробу матери, вместо крика из меня вырвалось: «Боже, храни Королеву!».

Как только люди замечают появление моей семьи, по залу проносятся шепотки и громогласные приветствия.

– Ваша Светлость.

– Лорд Рассел.

Начинается череда кивков и рукопожатий, пока я пытаюсь снова поймать глазами девушку, которая за секунду испарилась с лица земли и умчалась на луну с космической скоростью. Очень в ее стиле.

Ко мне подходит мужчина средних лет в солидном костюме и с неоспоримым желанием пожать руку члену семьи Рассел. Я научился распознавать этот блеск в глазах в возрасте десяти лет. Стоит его руке коснуться меня, он привлечет к себе внимание, пойдет волна обсуждений, которая достигнет всех уголков этого зала, негласно сообщая всем присутствующим, что с этим человеком нужно дружить. А еще лучше, сотрудничать. Заключать сделки на суммы, где количество нулей больше, чем в борделе венерических заболеваний.

– Лорд Рассел!

Каждый раз я думаю, что эти люди предполагают, что я не в курсе своего титула и фамилии. А еще, возможно, что у меня глухота. Ведь они выкрикивают эту фразу, как если бы оповещали население о воздушной тревоге.

– Добрый вечер. – Я киваю в знак приветствия и пожимаю ему руку.

Моментально на нас устремляется часть взглядов, словно посреди зала разворачивается фаер-шоу. Другая часть смотрит туда, где герцог и герцогиня, они же мои дедушка и бабушка, ведут светскую беседу о глобальном потеплении или вымирании животных из Красной книги. Аарон Рассел не ведет беседы о бизнесе при жене. Это неженское дело – знать, как зарабатываются миллиарды нашей семьи. Его слова не мои. Однако несмотря на эти убеждения в отношении женщины и ее предназначения, за которые все успешные дамы кастрировали бы его, он готов положить весь мир к ногам Елизаветы Рассел, бабушки. Магическим образом они живут душа в душу.

– Меня зовут Джеймс Кейн. Я генеральный директор Powerful Motor. – Дальше он начинает разглагольствовать о том, какую бы пользу миру и всему человечеству принесла его компания, если бы она вошла в холдинг Russel Engine, которым владеет моя семья. У нас акции и доли большинства корпораций, специализирующихся на автомобильной промышленности и машиностроении по всему миру. Но самое важное – мы лидируем на рынке по доле выпуска продукции военного назначения. Это основное детище Расселов… по мужской линии.

По женской – искусство, музеи, театры, оперы, балет.

Академия танца, которую я заканчивал, стоит на земле, принадлежащей Расселам уже несколько веков. Мы не владеем сооружениями (по крайней мере некоторыми), лишь просто сдаем в пожизненную аренду сотни акров. Некоторые из них раскинулись в центре Лондона, а другие в разных частях страны, которой верна династия Расселов.

Аристократия Британии похожа на огромного осьминога. Каждая щупальца – династия, фамилия, которая обвивает свою часть земли. Недвижимость находится в собственности одних и тех же семей несколько веков. Главное отличие обычного бизнесмена и миллиардера от аристократа? Землевладение течет в нашей крови. Лишиться этого все равно что отрубить себе голову. Мы не продаем то, что принадлежит нашей фамилии, просто потому что нам предложили хорошие деньги. Мы сами устанавливаем цену, которую нам платят из поколения в поколение. Сменяются владельцы, компании, черт, сменяются даже короли и королевы в этой стране, но земля, на которой все это стоит, остается нашей.

Расселы могли бы вообще не работать ни дня, имея огромный доход от своих владений. Нам бы просто требовалось заключать договоры по недвижимости, сроки которых порой тянутся почти сто лет, и не думать о большем. Однако какой-то мой великий предок решил, что автомобили и машиностроение – его страсть, поэтому мы по сей день развиваем его наследие, принимая активное участие в жизни нашего холдинга.

Как-то так вышло, что я принадлежу всем сферам деятельности своей семьи. Большую часть жизни балет являлся неотъемлемой частью моей жизни, потому что это было единственное, чем я мог отплатить бабушке за глоток свободы. Мое первое образование тоже в области искусства, а вот второе получено в лучшей бизнес-школе Британии.

Вернемся к тому, что дедушка очень любит бабушку. А бабушка очень любит меня. И за свое относительно радужное и беззаботное детство и юность мне нужно благодарить именно ее. Елизавета Рассел была непреклонна в том, чтобы я ходил в обычную школу, общался с простыми детьми, у которых не торчит из задницы серебряная ложка, и занимался тем, что не требует от меня знаний в области анализа фондового рынка в возрасте пятнадцати лет. Но как мы знаем, за все в этом мире надо платить. Цена моей свободы была во втором образовании, выгодном браке на женщине, достойной нашего сияющего и посыпанного алмазной крошкой титула, и продолжении наследия с большой буквы «Н».

Знал бы я, что это так сильно укусит меня за задницу, что останется огромный синяк размером с кратер на Марсе, предпочел бы никогда не рождаться.

Вообще, если честно, кажется, что меня нае… обманули. Будем придерживаться приличий, в конце концов. Я же будущий герцог. Как будто, даже если бы я не жил свободной жизнью – той, которую так желала для меня бабушка, но которую сложно назвать таковой, – мне все равно пришлось бы исполнить свой долг. Опять же, с большой буквы «Д».

От этого не откреститься и не отмыться, даже если вылить на себя кислоту.

– Я слышал, что многие побаиваются вкладываться в