Финишная черта - Мари Милас

и сломанном носе все-таки достигла другого берега Атлантики.

Я улыбаюсь и пожимаю плечами.

– Я бы не стала это проверять на вашем месте.

Язык, Рора. Помни, что язык – твой враг.

Позитивное мышление. Позитивное мышление.

Джеймс смеется и улыбается еще теплее. Будем считать, что в этот раз мой юмор удался.

– Готовы к новому сезону? По слухам, Elusive Racers возлагает на вас большие надежды, несмотря на то… – Он осекается в последнюю секунду, но я знаю, чем должно было закончиться это предложение.

Слишком много раз эта фраза бросалась в мой адрес.

– Несмотря на то, что я женщина? – Я улыбаюсь.

Джеймс морщится, как будто даже для него это звучит не слишком приятно.

– Не поймите меня неправильно, просто это действительно не так просто принять и слухи…

– Джеймс.

– Да?

– Вам говорили, что у вас слишком большие уши? – Я склоняю голову, как бы рассматривая. Возможно, этот мужчина хороший человек и просто оговорился, но у меня есть небольшие проблемы с тем, что иногда покидает мой рот.

Джеймс дотрагивается до левого уха, бормоча:

– Почему?

– Вы слишком много слушаете. Я бы советовала смотреть.

Я разворачиваюсь и ухожу. Думаю, Джеймса точно нельзя включать в список претендентов на спонсорство. А еще я не сомневаюсь, что если к полуночи у меня не будет ни одного заинтересованного лица, Гас оторвет мне голову. Тогда единственные трассы, на которых я побываю в этом сезоне, окажутся в видеоигре Gran Turismo5. С нее началась моя карьера. Видимо, ей же и закончится.

Я прохожу через зал, направляясь к окну с широким подоконником. Мне нужно на что-то опереться, иначе эти туфли, какими бы красивыми они ни были, убьют меня.  У них удобный каблук, но я просто не привыкла к такой обуви, хоть и ничего не имею против. Мне нравится иногда сменить огнеупорный костюм и гоночный комбинезон на что-то красивое и элегантное, если того требуют обстоятельства.

Я опираюсь ягодицами о подоконник и с облегчением выдыхаю. Ступни и мизинцы на ногах буквально аплодируют в знак благодарности. Это ощущается почти так же прекрасно, как снять лифчик после изнурительного жаркого дня. Или осознать, что мода на джинсы-скинни наконец-то закончилась.

Я поворачиваю голову и вижу, что ко мне приближается Гас. Почему он без Натали? Она была моим верным товарищем по несчастью на этот вечер.

– Я видел, что ты разговаривала с Кейном, как все прошло? – Нетерпеливо спрашивает Гас, когда оказывается около меня.

– И тебе привет.

– Привет. Он понравился тебе?

Я стискиваю зубы и натянуто улыбаюсь.

– Безумно.

Воодушевление тут же покидает черты лица Гаса.

– Я так полагаю, на него не стоит рассчитывать?

Я опускаю взгляд, рассматривая красную подошву туфель.

– Вероятно… – Гас тяжело вздыхает, но я спешу добавить: – Эй, я вообще-то дала ему дельный совет. Может, он прислушается.

– Дала ему совет пойти к черту?

Я притворно отшатываюсь, приоткрывая рот в возмущении.

– Я? Ни за что в жизни. Просто сказала, что у него большие уши.

– Что? – Гас пару раз моргает, как если бы у него уже развился нервный тик от меня. – Что не так с его ушами?

Я передергиваю плечами и беру свой клатч с подоконника. Мне нужно найти в этом огромном музее туалет.

– Где Натали?

– У нее сломался каблук.

– У нее одни-единственные туфли?

Не поверю. У этой женщины гардеробная размером с нашу планету.

Гас не отвечает, высматривая кого-то у меня за плечом.

– Она и не планировала приходить, не так ли? – Я тычу пальцем в плечо негодяя.

– Ты бы еще больше сопротивлялась, если бы знала, что ее не будет, – быстро проговаривает Гас, налепляя на лицо улыбку. – А теперь перестать злиться и очаруй Кейна. Снова. Он приближается.

Я огибаю Гаса, чтобы сорваться с места и бежать. Насколько это возможно на шпильках. Но напоследок шепчу:

– Присмотрись к его ушам.

Гас что-то ворчит, но я уже направляюсь к широкой лестнице, расположенной в конце зала, прямо напротив входа. Спросив у официанта, который носится между гостей с подносом шампанского, верны ли мои предположения насчет уборной, уверенно иду к месту, где можно ненадолго скрыться от десятка пар глаз.

Стоит тяжелой двери уборной захлопнуться за мной, я сбрасываю туфли и разминаю пальцы ног. Боже, сколько мне осталось продержаться? Вытаскиваю из сумочки телефон и смотрю на время. Прошел всего час. Бог немилостив ко мне. Кажется, позитивное мышление не работает.

У окна уборной стоит небольшая кушетка из темного дерева, обитая темно-зеленым бархатом. Идеальное место для перерыва. Надеюсь, дамы из высшего общества обладают неимоверной выдержкой и предпочитают посещать туалет дома, а не в общественных местах. Если повезет, ближайшие десять-пятнадцать минут меня никто не потревожит.

Я бесцельно листаю ленты соцсетей и упорно игнорирую комментарии под своими постами. Там все всегда одинаково: «Иди води велосипед», «Твое место на пассажирском сиденье», «Для женщины достаточно неплохо» и прочая ерунда, приправленная долей «Классный зад, не хочешь прокатиться на моем члене, а не на БМВ?». Иногда там можно откопать что-то достойное от нормальных людей, но, прежде чем это найти, нужно пролистать всякий бред. В тяжелые моменты жизни я обращаюсь к приятным комментариям, которые сохраняю в своей галерее.

«Твоя сила и упорство вдохновляют меня. Сегодня впервые села за руль, хотя на дорогах боюсь даже ветра».

«Надери всем задницу, Королева». Это, кстати, от мужчины.

Просмотрев все последние сплетни в мире автогонок, пишу Натали.

Я: Ты предательница.

А затем отправлю сообщение сестре.

Я: Знала ли ты, что богатые люди заключают сделки в усадьбе королевы Виктории? Кто вообще это придумал? Я вот сейчас сижу в ее туалете и думаю… Почему этот диван зеленого цвета? Сюда больше подходит бежевый, ну или бордовый на крайний случай. Кажется, у нее не было вкуса. 

Сестра отвечает сразу же, чему я безмерно рада. А Натали однозначно делает вид, что у нее все еще сломан каблук, который как-то сказался на работе ее телефона.

Анна: Вау. Ты в туалете королевы Виктории? Сфоткай. 

Я делаю снимок и отправляю ей.

Я: Если честно, я не знаю, чей именно это туалет. Может быть, Альфреда Великого?

Анна:  Красиво. Леви сказал, что Альфред правил в девятом веке. Тогда не было туалетов во дворцах.

Уверена, муж Аннабель сказал это таким умным, но ленивым тоном, что захотелось бы закатить глаза. Я люблю Леви, ведь знаю, что он может быть действительно до безумия сумасшедшим и смешным. В юности он творил такие вещи с Анной, что если бы наш папа об этом узнал, у бедного парня