Византийские церкви и памятники Константинополя - Никодим Павлович Кондаков

столицы мы не имеем точных данных в свидетельствах историков: очевидно, что легендарный ореол, окруживший икону, образовался в течении последующих веков. Арианство задерживало движение почитания Богородицы, развивавшегося преимущественно на Востоке и в Египте, но задолго до Нестория имя Феотокост утвердилось за Мариею. Здесь было бы неуместно входить в какой бы то ни было анализ иконографического типа Одигитрии, но весьма важно, что эта икона представляла именно исторический тип Богоматери, держащей Младенца на левой руке. О том свидетельствует во – первых, «слово о чуде от иконы Богородицы Одигитрии»[20] и позднейшая копия (не ранее XVII века) с надписанием этого имени, изданная Даженкуром[21]. Тип этот встречается, далее, только на монетах Ролана IV Диогена (1067 – 1070). На вислой печати ризничего и прота Влахернской церкви изображена Б. М. Одигитрия с подписью этого имени, но здесь Младенец сидит на правой руке Матери[22], тогда как на печати церкви Богородицы «Октагона» имеется изображение в первом типе (aristerokréathv). На печати известного Феодора Вальзамона, патриарха Антиохийского, изображения с именем Одигитрии по обычному переводу. Наконец самое имя Одигитрии или храма t%wn éoèohg%wn представляет столь же много трудностей. Дюканж, приводя из разных писателей объяснения, не соглашается ни с одним, и правильно, потому что все эти объяснения носят на себе характер обычного греческого толкования имен, при чем в позднейшее время в столице рассказывали даже, что имя «водительницы» относится к чуду явления ее слепым, или соображали, что на месте храма был приют слепых и пр. Дюканж нападает на верную мысль, что в этом имени содержится воспоминание об участии иконы в походах, но при этом толковании надо было бы предполагать, что сначала установилось имя иконе, а потом храму, тогда как у Феодора Диагноста стоит, напротив, имя храма t%wn éoèohg%wn. Единственно возможная догадка была бы та, что это имя поставлено в тексте позднее, когда уже за церковью установилось почитание и притом со стороны императоров и воевод. Храм Одигитрии был, по – видимому, малых размеров, более часовня, Нежели церковь, и в этом должна состоять первоначальная причина известного обычая переносить икону во дворец и в Влахернскую церковь на Страстную Неделю. В позднейшее время около храма устроился мужеский монастырь, когда уже сами императоры перешли на постоянное житье в Влахерны, так как церковь Одигитрии находилась близ дворца, на берегу Мраморного моря[23].

Любопытно, что кроме церкви Халкопратийской Богородицы, поблизости дворца рано выстроилось несколько церквей или часовен во имя Богоматери, как видно из того свидетельства, что имп. Юстиниан II разрушил одну из них, чтобы дать место скамьям Голубых в ипподроме; известно, что патриарх Каллиник, от которого император требовал одобрения, ответил на то возгласом: «Слава долготерпеливому Господу, и сие попустившему» и пр.; церковь была построена взамен в Петрионе.

Вторая церковь во имя Богоматери, основанная Пульхерией, по Феофану, в первый же год правления ее и ее соправителя Маркиана, т. е. в 451 году, была знаменитая впоследствии церковь Влахернской Богородицы[24]. Церковь эта имела значение и по архитектуре своей, и уже Лев Макела пристроил к храму круглую церковь, а Юстин, по свидетельству Прокопия De aed. I, 3[25]. расширил еще этот храм, прибавив к нему две абсиды и украсив его колоннами паросского мрамора: широкий и длинный храм получил таким образом крестообразную форму с двумя нишами по концам и особым зданием под куполом, где хранились в св. Раке риза, пояс и скуфья Богородицы, в позднейшее время вместе собранные, т. е. уже в VI стол. представлял тип, развившийся лишь в средние века. Почему Влахернский храм был помещен вне Феодосиевых стен, в северном углу столицы, в болотистой низменности, получившей непонятное имя Влахерн, мы не знаем никакого объяснения, как не имели его уже в древности, почему и Прокопий ограничивается риторическим оборотом, говоря что храм Влахернский и Живоносного источника, поставленные Юстинианом по концам столицы на Севере и на Западе за Золотыми воротами, служили ей стражами. Между тем Влахернское святилище не было даже монастырем, хотя в позднейшие времена Византии его клир своею многочисленностью приближался к Софии, благодаря тому, что церковь стала дворцовою со времени переселения Комненов во Влахернский дворец. Любопытно, что уже в раннее время в окрестности Гераклийского, т. е. Крымского Херсонеса, в одной стадии от города находилась также церковь Влахернской Б. М., в которой св. папа Мартин окончил изгнанием в 655 г. свой мученический подвиг за православие. Кроме ризы Богородицы и посоха ее, серебром окованного и пояса «во прикупной раце» (слова Антония) лежавшего, а также погребальных пелен из Иерусалима, мощей Симеона Богоприимца, Иакова брата Господня, пророка Захарии, образа Спасова, «его же Феодор христианин дал в поручение жидовину Авраамию», в церкви должен быль находиться и образ Богородицы. Говорим – должен, так как никаких свидетельств о том, кроме записанного Анною Комниною в ХIII кн. поэмы Алексиады чуда и пересказываемого потом на западе (см. стихи у Дюканжа, IV, 85) чудесного поднятия завесы, – не имеем.

В самом деле, Влахернское святилище описано с достаточною подробностью, хотя крайне не ясно, Константином Багрянородным в ХII-й главе 2-й книги «о Церемониях византийского двора[26] передающей, «что следует соблюдать, когда владыки (император и его семья) идут для омовения во Влахернах», – обычай, основавшийся приблизительно около времен Юстина Старшего. Для этого омовения служил, как известно, и доселе сохранившийся священный источник (агиасма) Влахернский[27]. Владыки шли в церковь из Влахернского дворца через дромон с большою свитою, и в преддверии (пропилеях) церкви их встречал ее клир; войдя в нартэкс, они надевали золотом шитые саги (плащи), и взяв свечи, шли по средине церкви и солеи. Затем, вступив в святой алтарь (qusiastéhrion), лобызают покровы престола. Отсюда идут через правую сторону алтаря (если смотреть на В.) – dièa to%u prèov èanatolèhn dexio%u méerouv to%o béhuatov; и через ризницу[28] входят в нартекс Святой Раки (t%hv éagéiav soro%u) и, взяв в ее царских дверях свечи, входят в алтарь, где лобызают престол, а первый василевс кадит перед престолом. Затем снимают саги, и протос опахивает престол рипидою из павлиньих перьев, и все уходят для лицезрения и поклонения святым ризам. Взяв вновь свечи, идут мимо (exw) метаторикия, в котором находится икона Богородицы и поставлен серебряный крест, и затем входят в ризницу (метаторион) и молятся. И вышед, направляются через нартекс и подымаются по кохлее и уходят. Затем же вступают в параптеры, ведущие в аподиты (раздевальню), где, сложив