Гунны - Арман Аскаржанович Умиралиев

мы не сможем удерживать долго. Поэтому мы просим вас быстрее прийти к нам на помощь после того, как мы дадим сигнал от ворот, начертив факелом знак солнца, – сказав это, он снова плюхнулся ниц.

Генерал, долго смотрел на них и размышлял: Нет, то, что раб с Сутэ говорит правду, он не сомневался. За долгое время жизни среди дворцовых интриганов Чен Тан научился разбираться в людях и с точностью определял, когда его старались обмануть. А этот умолял и умолял отчаянно. Конечно, есть с чего отчаяться. Быть рабом у ху не просто, тем более рожденному свободным. А солдаты Срединной Империи их последняя надежда. Если они не помогут нам, то погибнут или, в лучшем случае станут уже нашими рабами.

* * *

Фарух дождавшись сумерек, полз вдоль реки, скрываясь за прибрежными камышами к стене крепости, откуда он через прорытый узкий ход собирался вернуться к своим соплеменникам и сообщить им радостную весть, которая, наконец-то освободит их. В возбуждении он не заметил, как добрался до стены и вполз в проход под стеной. С другой стороны стены ему уже помогли и втащили за руки в дом, где собралось около сотни согдийских рабов.

– Где Фархад? – первым делом спросил самый пожилой из них.

– Ака, его оставил генерал ханьцев у себя. Сказал, передать, что он принимает наше предложение хватит меня одного. Обещал отпустить его завтра, после того как он расправится с гуннами.

– А нас он отпустит?

– Конечно, – закивал головой Фарух, – еще он даст каждому согдийцу коня, оружие и по пять горстей серебряных монет из кладовых гуннов.

Все присутствующие тихо зашумели.

– Тш-ш-ш, – зашипел пожилой, – рассказывай дальше.

– Я, как вы и поручили, сказал им, что сегодня за три часа до рассвета мы откроем ворота и подадим знак солнца горящим факелом. Они ворвутся в город еще до того, как проснется очередной караул.

– Хорошо, что ты убедил его напасть именно сегодня ночью. Завтра эти порождения зла собираются на свою скорую гибель сами атаковать ханьцев и тогда наша помощь будет им не нужна. Чен Тан возьмет город голыми руками. Сейчас всем сотникам идти к своим отрядам и быть готовыми скоро выступить, – приказал старик.

* * *

Генерал Чен Тан сидел на жеребце в полной темноте в трех ли от внешней стены и внимательно смотрел в сторону осажденного им города. До рассвета оставалось чуть больше трех часов. За спиной тихо выстраивалась латная конница. Копыта лошадей были обмотаны войлоком. За конницей вставали в ровные шеренги его лучшая пехота – семь тысяч тяжеловооруженных щитоносцев. Конные лучники были высланы защищать фланги изготовленных к атаке частей.

«Навряд ли они смогут незаметно пробраться через мои дозоры, выставленные на стенах и в округе. Ну, а кангюи, по донесениям разведки находятся в двух дневных переходах», – размышлял Чен Тан.

«Но береженного Бог бережет. Не хочу, чтобы какая-то случайность украла у меня столь блестящую победу. Так, что я мог упустить?» – перепроверил он себя.

«Охранять лагерь я оставил эту скотину, моего наместника, во главе оставшейся части армии. Даже в случае неожиданного нападения на лагерь с другой стороны, арбалетчики остановят врага, а копейщики потом добьют его. Этот наместник хоть и трус, но не дурак и понимает, что бежать ему в случае поражения некуда и потому будет сражаться до конца».

Чен Тан оглянулся, посмотрев на лагерь. По всей его территории продолжали, как обычно гореть тысячи костров, хорошо освещая воинские шатры, но при этом, не демаскируя приготовившихся к битве солдат. Удовлетворенно кивнув, он снова с нетерпением уставился на стену. Через некоторое время вдоль стены горизонтально пролетела горящая стрела, которая упав, сразу же потухла. Это был сигнал его солдата наблюдавшего с захваченной стены города за крепостью, о том, что часовые на башнях обезврежены.

«Теперь осталось дождаться, когда откроют ворота», – подумал он и с нетерпением начал теребить висевший слева щит. Чен Тан переживал, что рабы с Сутэ не справятся со стражей у ворот и тогда ему придется штурмовать стены крепости. А его популярность в войске и так недовольном этим походом далеко на запад, в центр страны кочевых народов и утомленное напрасным ночным бдением, может упасть до критического уровня. Ему нужна была быстрая победа с минимальными потерями. Для его далеко идущих планов нужна была популярность в армии. Поэтому он и решил самому возглавить сегодняшнюю ночную атаку на ворота. Он с удовольствием представил, как обрастет легендами при дворе императора Лю Ши бой, в котором он лично принял участие, первым ворвавшись в крепость ужасных ху и самолично обезглавив шаньюя хуннов Чжи-Чжи.

– Генерал! – отвлек его от мыслей стоявший рядом офицер, показывая на горящую стрелу, пущенную вверх.

– Ну, наконец! – воскликнул Чен Тан и повернул коня к строю кавалерии.

– Солдаты! – громко обратился он, – сегодня погибнут наши извечные враги, опустошавшие на протяжении многих веков города и села Поднебесной. Наши деды, отцы, матери, братья и сестры будут отомщены сегодня. И это случится благодаря вам, солдаты! Мы вернемся победителями из крайних земель, населенных полчищами варваров, куда еще не ступала нога ни одного воина империи. И мы станем величайшими героями за всю историю нашей страны! Нас ждет победа!

Строй взревел в тысячи голосов. Смысла скрываться уже не было.

Конница, с зажжёнными факелами ринулась в заготовленные ранее проломы стен. За ним быстрым маршем двинулась пехота.

Чен Тан скакал в первом ряду конницы и не слышал шума боя, который по его расчетам уже должны были вести ху с рабами из Сутэ.

«Эти варвары даже не знают, что за ними пришла смерть», – презрительно подумал он, уже «влетая» в распахнутые ворота. По обеим сторонам он заметил несколько сотен согдийцев, вооруженных странными длинными копьями. Проскакав до середины городской площади, впереди он увидел солдат с большими щитами, выстроившихся в строй подобно рыбьей чешуе. Он резко остановился и посмотрел назад. За ним в ворота вливалась его конница, заполняя площадь.

Чен Тан озадачено посмотрел по сторонам. Везде была непроницаемая темнота.

«Что это за воины и где ху?» – подумал он, «ну да ладно, мы в городе, уже ничто не в силах нас остановить!» – и он, прирожденный воин и полководец, отбросив все сомнения перед предстоящей битвой, ринулся на врага, увлекая за собой лавину всадников.

* * *

«Я должен выжить и теперь, наверное, должен спасти их! Надо отменить завтрашнюю вылазку. Что же придумать?» – мучительно размышлял я.

Уже начинало темнеть.

Плевать, хан я или не