Девушка, которая взрывала воздушные замки - Стиг Ларссон

– Мне надо проверить, как именно полагается действовать, но думаю, вы должны проинформировать спикера и конституционную комиссию Риксдага… Сведения просочатся быстро, – сказал министр юстиции.

– Иными словами, нам надо работать без задержек, – ответил премьер‑министр.

– Хм, – произнесла Моника Фигуэрола.

– Что? – спросил премьер‑министр.

– Остаются две проблемы. Во‑первых, публикация «Миллениума» может столкнуться с нашим расследованием, а во‑вторых, через несколько недель начнется процесс над Лисбет Саландер.

– Мы можем узнать, когда «Миллениум» собирается давать публикацию?

– Можно попробовать спросить, – предложил Эдклинт. – Последнее, чего бы нам хотелось, это вмешиваться в деятельность СМИ.

– Что касается этой девушки, Саландер… – начал министр юстиции. Он немного подумал. – Ужасно, если она действительно подверглась таким противозаконным действиям, как утверждает «Миллениум»… Неужели такое возможно?

– Боюсь, что да, – ответил Эдклинт.

– В таком случае мы должны проследить за тем, чтобы ее восстановили в правах, и, главное, чтобы она не стала жертвой новых правонарушений, – заметил премьер‑министр.

– А каким образом? – поинтересовался министр юстиции. – Правительство ни при каких обстоятельствах не может вмешиваться в вопрос о возбуждении судебного преследования. Это было бы нарушением закона.

– Может, нам поговорить с прокурором…

– Нет, – возразил Эдклинт. – Будучи премьер‑министром, вы не имеете права каким‑либо образом оказывать влияние на юридический процесс.

– Иными словами, Саландер придется предстать перед судом, – сделал вывод министр юстиции. – Только если она проиграет процесс и подаст протест в правительство, правительство сможет включиться и помиловать ее или дать распоряжение генеральному прокурору проверить, имеются ли основания для нового процесса.

Потом он добавил еще одно:

– Но это лишь в случае, если ее приговорят к тюремному заключению. Если же ее решат поместить в закрытое психиатрическое учреждение, правительство ничего сделать не сможет. Это медицинский вопрос, а премьер‑министр не обладает компетенцией решать, здорова она или нет.

*

В десять часов вечера в пятницу Лисбет Саландер услышала, что в дверь вставляют ключ. Она немедленно выключила карманный компьютер и сунула его под подушку. Подняв взгляд, она увидела, как Андерс Юнассон закрывает за собой дверь.

– Добрый вечер, фрёкен Саландер, – поздоровался он. – Как мы себя чувствуем сегодня вечером?

– У меня раскалывается голова и явно есть температура, – ответила Лисбет.

– Звучит неважно.

Но выглядела Лисбет Саландер не слишком измученной температурой или головной болью. Десять минут доктор Андерс Юнассон посвятил ее осмотру и обнаружил, что к вечеру температура снова сильно поднялась.

– Очень досадно, что это обрушилось на нас, как раз когда ты в последние недели стала так успешно поправляться. Теперь я, к сожалению, еще недели две не смогу тебя выписать.

– Двух недель должно хватить.

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

*

Расстояние между Лондоном и Стокгольмом, если ехать на автомобиле, при грубом подсчете составляет 1800 километров, для преодоления которых теоретически требуется примерно двадцать часов. На самом же деле около двадцати часов ушло только на то, чтобы достичь границы между Германией и Данией. Небо затянули свинцовые грозовые тучи, и, когда мужчина, которого называли Троицей, в понедельник оказался посреди моста через Эресунд, хлынул дождь. Троица сбавил скорость и включил дворники.

Езда по европейским странам на машине представлялась Троице кошмаром, поскольку континентальная Европа упорно ездила по неправильной стороне дороги. Он уложил вещи в фургон в субботу утром, переправился на пароме от Дувра до Кале, а потом пересек Бельгию через Льеж, затем переехал немецкую границу возле Ахена и по автобану двинулся на север, к Гамбургу и дальше, в Данию.

Его компаньон Боб Собака дремал на заднем сиденье. Они вели машину по очереди и, исключая часовые остановки в придорожных кафе, стабильно ехали со скоростью километров девяносто в час. Фургону было восемнадцать лет, и передвигаться быстрее он просто не мог.

Существовал более простой способ добраться от Лондона до Стокгольма, но ввезти в Швецию около тридцати килограммов электронного оборудования на обычном самолете, к сожалению, представлялось едва ли возможным. А при поездке по земле они пересекли шесть государственных границ, но ни один таможенник или паспортный контроль их не остановил. Троица был горячим сторонником ЕС, правила которого упрощали ему визиты на континент.

Троице было тридцать два года, родился он в городе Брэдфорде, но с детства жил в северной части Лондона. Формально у него было плохое образование – профессиональное училище, откуда он в девятнадцать лет вышел с дипломом техника телевизионного оборудования и три года действительно проработал наладчиком в «Бритиш телеком».

На самом же деле он обладал теоретическими знаниями по электронике и компьютерной технике, которые позволили бы ему с легкостью заткнуть на пояс любого сноба‑профессора. Троица сроднился с компьютерами еще в десятилетнем возрасте и впервые взломал компьютер, когда ему было тринадцать. Войдя во вкус, он настолько преуспел, что к шестнадцати годам уже соперничал с лучшими хакерами мира. Был период, когда он проводил за монитором каждую свободную минуту – писал собственные программы и размещал в Сети каверзные ловушки. Он сделался своим человеком в Би‑би‑си, в английском министерстве обороны и в Скотланд‑Ярде. Ему удалось даже ненадолго взять на себя командование британской атомной подводной лодкой, патрулировавшей в Северном море. К счастью, Троица принадлежал скорее к категории любопытных, нежели злобных сетевых мародеров. Он терял интерес, как только вламывался и получал доступ к компьютеру и сканировал его тайны. Максимум, что он себе позволял, и то не часто, это пошутить: например, устроить так, чтобы в ответ на запрос об указании позиции компьютер атомной подводной лодки предложил капитану подтереть себе задницу. Последний инцидент явился причиной ряда кризисных совещаний в министерстве обороны, и задним числом Троица стал понимать, что если государство всерьез угрожает хакерам длительными сроками тюремного заключения, то хвастаться своими способностями, вероятно, не лучшая идея.

Он выучился на телевизионного техника, поскольку уже знал, как работает телефонная сеть, потом пришел к выводу, что она безнадежно устарела, и переквалифицировался в частного консультанта по охране – устанавливал системы сигнализации и контролировал их работу. Избранным клиентам он мог еще предлагать такие изыски, как наблюдение и прослушивание телефонов.

Троица был одним из основателей Республики хакеров. А Оса – одним из ее граждан.

Когда они с Бобом Собакой приближались к Стокгольму в воскресенье вечером, было половина восьмого. Проехав комплекс «ИКЕА» при торговом центре «Кунгенс кюрва» в пригородном районе Шерхольмен, Троица открыл мобильный телефон и вызвал записанный там номер.

– Чума, – сказал Троица.

– Вы где?

– Ты сказал, чтобы я позвонил, как проеду «ИКЕА».

Чума описал дорогу к турбазе на острове Лонгхольмен, где он забронировал коллегам из Англии комнату. Поскольку Чума почти никогда не выходил из квартиры, они условились на следующий день встретиться у него дома в десять утра.

Немного поразмыслив, Чума решился на титанический труд – к приходу гостей помыть посуду, прибраться и проветрить квартиру.

Часть 3 Диск поврежден 27 мая – 6 июня

Историк Диодор Сицилийский (которого остальные историки считают ненадежным источником), I век до нашей эры, описывает амазонок в Ливии – в то время это было собирательным наименованием всей Северной Африки, к западу от Египта. Это амазонское государство являлось гинократией, то есть занимать официальные посты, включая военные, в нем имели право только женщины. Согласно мифу, правила государством королева Мирина, которая во главе 30 000 солдат‑женщин и 3000 женщин‑кавалеристов пронеслась по Египту и Сирии до Эгейского моря, разбив на своем пути несколько армий, укомплектованных мужчинами. Когда королева Мирина погибла, ее армию разогнали.

Однако армия Мирины оставила свой след в этих краях. Женщины Анатолии взялись за оружие, чтобы отразить нападение с Кавказа, когда солдат‑мужчин уничтожили во время масштабного геноцида. Эти женщины научились владеть любыми видами оружия, в частности луками, копьями, секирами и пиками. Идею кольчуг и доспехов они позаимствовали у греков.